Дракон и Феникс

Сходя с ума от беспокойства, я не заметила, как пришла к Дворцу Небесной Чистоты. Ноги сами привели меня к императору, а значит, мне надо было с ним поговорить. Если он на моей стороне, если я ему нравлюсь, то он должен помочь мне найти Чун.

У императорских покоев дежурили два младших евнуха и четыре служанки. Как только я подошла к дверям, оба евнуха молча преградили мне путь.

– Я вернулась забрать поднос с чаем, – соврала я, не моргнув глазом.

Все слуги императора хорошо меня знали, поэтому, переглянувшись, евнухи отступили и открыли дверь, пропуская меня внутрь.

– Чунхуа так и не сказала, по чьим приказам действовала, – тут же услышала я Вэньчэна, который стоял перед сидящим на кровати императором. – Она умерла, не выдержав пыток.

– Что? – пискнула я, замерев на месте.

Умерла? Мне послышалось?..

Оба сразу же устремили на меня удивленные взгляды. В глазах Юньвэня мелькнул испуг. Он попытался встать, но недовольно сморщился и остался сидеть на месте.

– Мей, что ты здесь делаешь? – спросил непонятно откуда взявшийся Фанг.

– Что с Чун??? Где она???

Мой вопрос был адресован императору. Игнорируя стоящего рядом Фанга, я, не моргая, смотрела на Юньвэня и ждала ответа. Красивое лицо императора снова скривилось как от болевого приступа.

– Мей, послушай…

– Что. Случилось. С. Чун, – повторила я, чеканя каждое слово.

Поверить, что моя подруга мертва, я не могла. Это же какая-то ошибка, ведь так?

– Она была предательницей и скончалась на пыточном стуле во время допроса, – ответил Вэньчэн вместо императора.

Я резко повернула к нему голову. В глазах заплясали черные пятна.

– Предательница? Скончалась?

– Она…

– Замолчи, Вэньчэн! – взревел император. – Ни слова больше!

Вэньчэн недовольно скривился, но приказу последовал и замолчал. Я снова повернулась к Юньвэню, отчаянным взглядом требуя ответов.

– Мей, прости, но так вышло, – тихо, с болью в голосе произнес император. – Нам пришлось…

– За что? – хрипло спросила я. – Что она сделала?

Я чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и всеми силами старалась их сдержать. Отчаяние, страх и непонимание бушевали внутри меня. Казалось, что я вот-вот взорвусь, закричу и заплачу.

Мужчины молча смотрели на меня. Фанг и Вэньчэн не решались заговорить без одобрения императора, а сам же Юньвэнь просто молчал.

– Почему ты ничего не говоришь? – воскликнула я, чувствуя истеричные нотки в своем голосе. – Отвечай! Что она тебе сделала???

Юньвэнь вздрогнул и сжался. Отвернулся от меня и уставился в пол.

– Понятно, – с усмешкой сказала я. – Я была права, когда принимала тебя за мальчишку. Ты и есть мальчишка – трусливый и не умеющий отвечать за свои поступки.

– Как ты смеешь так разговаривать с императором?! – воскликнул Фанг, хватая меня за запястье.

– Да заткнись ты, прихвостень своего друга. Жалкая тень какого-то тощего мальчишки, – сказала я Фангу, а затем вырвалась из его хватки.

– Мей, послушай, – голос Юньвэня был усталым и больным.

– Не хочу я тебя слушать! – крикнула я.

Слезы, которые я уже не могла сдержать, вдруг хлынули из моих глаз. Я и на половину не понимала, что происходит, но какая-то часть меня вдруг осознала, что Чун действительно мертва. Пусть я узнала об этом лишь на словах и не видела еще ее тела, но интуиция подсказывала мне, что это правда. Я прожила в этом времени почти три месяца, но прекрасно поняла одну вещь – со смертью здесь не шутят.

Юньвэнь все еще молчал, избегая смотреть на меня. Трусливый и глупый мальчишка, Чжу Ди был прав. Он во всем был прав. Надо было слушать его, а не доверять этим бездонным печальным глазам, обрамленным пушистыми ресницами. Ангельское лицо и напускная доброта императора смутили меня, усыпили мою бдительность. Я ждала удара совсем не с той стороны…

– Твой дядя был прав, – дрожащим от злости голосом сказала я. – Ты не тот, каким кажешься. Я ошиблась в тебе.

Наконец Юньвэнь осмелился на меня взглянуть. В его темных глазах было столько боли, что я снова чуть было не встала на его сторону, но вовремя осадила себя.

Помни, Майя, что это всего лишь притворство. Он не просто двуличен, он еще и безжалостен.

Выдержав на себе мученический взгляд императора, я резко развернулась и зашагала к выходу. Фанг ринулся перекрыть мне путь, но Юньвэнь осадил его.

Дрожа, я вышла из дворца в гордом одиночестве и уверенно направилась к тюрьмам.

Я никогда еще не видела мертвых близких и не знала, как себя вести при этом. Наверно, если бы это были обычные похороны, мне было бы проще, однако, зная нравы этого жестокого времени, я даже подумать боялась, что мне предстоит увидеть. Сознание рисовало самые ужасные картины и, когда я подошла к входу в темницы, то уже была готова ко всему.

Два стражника, разумеется, преградили мне вход алебардами. От того, чтобы вцепиться в древковое оружие и орать матами на стражу меня спасли два летающих дракона, выходящих из темниц.

– Мей! – воскликнул Лунсин, подбегая ко мне. – Мей, ты что, плакала? Что случилось?

Парнишка запрыгал вокруг меня, озадаченно рассматривая мое лицо. Я вытерла мокрые щеки рукавом, шмыгнула носом и, указав на темницы, спросила:

– Можно мне зайти туда?

Лунсин оторопел.

– Э-э, ну-у, – протянул он. – Зачем тебе?

– Она была ее служанкой, – сказал стоящий сзади Лунсина Донгэй.

Я сразу же взглянула на высокого статного мужчину с задумчивым лицом. Донгэй был самым молчаливым из всех драконов, с которыми мне доводилось общаться, а все потому, что он, по словам Ичиро, не мог лгать.

– Она и правда…мертва? – на последнем слове мой голос дрогнул.

Лунсин что-то забубнил и принялся гладить меня по плечам, но я не обращала на него внимания. Мой взгляд был полностью сосредоточен на Донгэе.

Наконец он кивнул.