Кенгуру, или Я тебя не понимаю

Но то, что произошло сегодня, просто испугало меня самого, я смотрел на Юлию Владимировну и испытывал сильное влечение, как в детстве. Это было странно, я давно забыл тот сельский опыт, а жизнь оказалась гораздо интересней и увлекательней, но вот влечение к ней было необъяснимо, как будто опять объединились неизведанность, недоступность и острое желание. Мне стало понятно, что эта женщина была бы моей, независимо ни от чего, что она очень мне нравится.

Я опять разозлился на себя: размечтался как пацан, как будто нет других, более важных дел. В списке наших бывших акционеров я увидел фамилию одного моего старинного приятеля, и не просто приятеля, а человека, которого однажды выручил в очень тяжёлую для него минуту. Вообще-то не люблю что-то напоминать, получилось помочь – и слава богу, но сегодня не тот случай, чтобы бравировать принципами. Я позвонил ему, и он согласился встретиться завтра вечером. Отлично! Вот и поговорим! Я очень надеялся на эту встречу, был уверен, что смогу докопаться до истины, как уже говорил, в совпадения я не верил. А Юлия Владимировна поедет с нами, как эксперт.

* * *

Всегда удивляюсь, как быстро пролетает ночь – не успеешь уснуть, и уже утро торопит, бьёт по глазам лучиком света, щекочет ноздри запахом кофе, волнуется и тормошит тебя.

– Вставай, лежебока, проспишь всё на свете! – Инка трясла меня, уговаривая открыть глаза.

Я печально вздохнула и подчинилась. Мы с девчонками очень быстро собрались и поехали в свои офисы.

Работы было много. Я так увлеклась, что не заметила, как меня посетил Герман Алексеевич. Он внезапно вошёл в мой кабинет. Вообще эта была его манера: он очень любил входить внезапно, как будто пытался застать у меня кого-то. Сколько вокруг натыкано видеокамер! Смешно…

– Да Вы ревнивец, господин президент! – невольно подумалось мне, и я опять поразилась его выбору профессии – уж больно он смахивал на голливудских звёзд, и стиль в одежде подбирал похожий. Он был очень стройным, и ему шли костюмы от кутюр со слегка приталенным силуэтом. Герман это знал и немного бравировал своим умением носить дорогую одежду. Модная стрижка и густые тёмные волосы делали его моложе, но глаза всё-таки не могли скрыть приобретённый жизненный опыт и пережитые неудачи.

– Очень элегантен, – оценила я, – но возраст не скроешь, его выдают Ваши глаза, господин президент.

– Юлия Владимировна, – начал он, глядя на меня в упор, совершенно не стесняясь, а вот я смущалась, мне было не по себе от этого очень откровенного взгляда, – сегодня у нас будет увлекательнейший вечер, я познакомлю Вас с очень интересным человеком, и, надеюсь, мы узнаем много нового.

Разговаривал он совсем другим голосом, чем на совещании, какими-то бархатистыми полутонами, и этот тембр приводил меня в оцепенение, а по коже поползли мурашки. Я чувствовала, что теряю над собой контроль.

– Стоп, – сказала я себе, – ты ведешь себя хуже Мелани. Знакома с женатым мужчиной всего несколько дней, а уже думаешь о нём, как о сексуальном партнёре. Бред какой-то, просто Мелани № 2.

Это меня очень раздосадовало, и я спросила, дерзко глядя ему в глаза:

– Обязательно ли моё присутствие?

У меня были другие планы на этот вечер. Ему хватило такта разговаривать со мной спокойно и настоять на моём участии. Возразить мне было нечего, я же принадлежу банку двадцать четыре часа в сутки. Я только сухо спросила:

– Какой дресскод?

– Вы и так восхитительны, – ответил Герман – и потом, это будет деловой ужин.

Всё-таки мне пришлось немного привести себя в порядок, поправить макияж, причёску и надеть очень красивые туфли – я принесла их на работу, как запасные.

В 19–00 я спустилась вниз, водитель Громова очень вежливо проводил меня до машины, открыл дверцу, я разместилась на сидении сзади. Мой президент ехал впереди, все молчали. Продвигаться, а иного слова я не подберу, с учётом вечерней загруженности улиц пришлось долго. Огни, пробки, суета. Мне уже давно хотелось спать, и, честно сказать, не сильно нравилась перспектива кого-то развлекать. Это не моя работа вообще-то, мы так не договаривались. Я раздражалась всё больше и больше. А вот это уже ни к чему. Попытайся посмотреть на себя со стороны: притащить на дружеский ужин раздражённую, взвинченную бабу – вовсе не самая лучшая идея.

– Подожди, – сказала я, сама себе, – что тебя нервирует?

Но даже себе я не могла признаться, что он мне нравится. Это было как-то слишком быстро. Хотя где-то читала, что для того, чтобы влюбиться с первого взгляда, нужно всего лишь пять секунд, и каким-то непостижимым образом активизируются сразу двенадцать участков головного мозга, и всё, в работу вступают нейронные связи! В итоге человек влюблён!

– Вот видишь, всего пять секунд, а ты пялишься на него уже три дня!». Оказывается, времени было предостаточно.

– Юль, вот ты какая-то странная, – продолжила я невидимый монолог, – ты на полном серьёзе хочешь убедить себя, что виноваты нейроны? Инессе будет очень весело быстренько, по теории вероятности, просчитать твою адекватность.

Что-то ещё мелькнуло в моей голове, но машина остановилась.

Это был отель, статусный и дорогой. Прежде, чем выйти, Герман Алексеевич потребовал у меня мой телефон, приказал отключить его и оставить водителю. Позже глава нашей службы безопасности объяснил мне, что при наличии определённых технических средств даже выключенный телефон работает как передатчик, он позволяет прослушивать всё, что происходит рядом в комнате, в том числе и разговоры.

В ресторане нас ждал не очень молодой и не сказать, чтобы интересный, мужчина. Полненький, лысоватенький и какой-то немного примятый. При первом приближении он напоминал «колобка», да-да, того самого, из бабушкиной сказки. Маленький, кругленький, с мелкими чертами лица, немного суетливый, и когда он шёл, быстро-быстро передвигая коротенькими ножками, казалось, что он катится. Как ни странно, выяснилось, что он входит в топ ста самых богатых людей России. Никогда бы не подумала. Никаких дорогущих цацок, подчёркивающих его богатство, на нём не было. Да, костюм, в который он был одет, беззастенчиво выдавал известного дизайнера. Мастера очень старались, подгоняя его по фигуре, но даже опытный портной не смог исполнить тайное желание нашего героя: казаться более импозантным, настолько маленьким и круглым он был. Герман сделал шаг вперёд, протянул руку, глаза его наполнились теплом:

– Спасибо, что пришёл, Игорь, – сказал он.

Дударев улыбнулся в свою очередь, показав некрасивые мелкие зубы.

«Странно, – подумала я, – почему он к стоматологам не обратится?»

Потом перевёл взгляд на меня.

– Это тебе, спасибо, я же твой должник, – спокойно ответил он, разглядывая меня и улыбаясь, теперь уже мне, что не укрылось от Громова.

– Юлия Владимировна, мой главный советник, только из Лондона, дипломированный специалист, – представил меня Герман.

– Ты, как всегда, меня интригуешь, красивенные у вас советники, ни за что бы не поверил! А я подумал, личный эскорт, – удивился он.

Ресторан, в который привёз меня Герман, был пафосным. Всё соответствовало лучшим мировым и европейским стандартам, приглушённый свет хрустальных люстр переливался в гранях бокалов, скатерти слепили белизной, а официанты скользили, как тени. Я вообще определяю уровень заведения по официантам, в хороших местах их не нужно искать или звать, они незаметно следят за вами и угадывают ваши желания, тут же наливают вино или напитки, при этом почти не разговаривают и не докучают вам, только когда их о чём-либо спросят.

Пошли первые тосты, разговоры о том о сём, пили за красоту женщин. Я поняла, что очень понравилась Игорю, он слишком пристально меня разглядывал и слишком хотел произвести впечатление. Сыпал именами людей из правительства, хвастался, что очень близко знаком с ними. Сращивание власти и капитала очень точно описано ещё у Карла Маркса, а наша страна так вообще наглядное подтверждение теории: капитал, только у того и есть, кто во власти.

Зато Герман Алексеевич открылся с совершенно новой стороны, он был очень мягким, что настораживало, и как-то ненавязчиво и трогательно ухаживал. Герман тоже заметил симпатию Игоря ко мне, и это его раздражало.

«Да что ж такое, – думал он, – как только встречу интересную девушку, сразу все хотят её, просто какое-то бесконечное дежавю. А Игорь каков, сразу затанцевал, затанцевал».

И это начинало раздражать Германа всё больше и больше, что мешало переговорам, потому что его тон становился всё более резким, и ему приходилось себя контролировать.

Уже были испробованы лёгкие и не очень изумительные закуски, беззвучные официанты-тени сервировали стол под горячие блюда, как Герман решил, что пора переходить к делу.

– Игорёк, – обратился он к Дудареву, – а ты почему наши акции скинул? По прошлому году у нас не самые плохие дивиденды были. И по этому не хуже будут. (Здесь он отчаянно блефовал, но таковы правила игры, это как покер, ни в коем случае нельзя раскрывать карт.)

Я кивнула в знак согласия. Мне необходимо было очень пристально наблюдать за ними, чтобы вовремя включиться в партию, поэтому я заметила, как Игорь весь напрягся, и в глазах появилась сталь. Ощущение добренького толстячка вмиг рассеялось. Он заговорил, и сразу стал понятно, что перед нами опытный переговорщик.

– Знаешь ли, Герман, выгоднее всего продавать людям их мечты. А когда твоя мечта из хрустальной вдруг превращается в ледяную водичку и быстренько так тает, тут уж лохотрон не работает, вмиг поумнеешь, – начал заводиться наш визави и даже резким движением отодвинул от себя столовые приборы.

Вилка не выдержала такого обращения, упала и тоненько тренькнула. Но вышколенный малый из обслуги тут же поднял её и заменил на другую.

– Однако, – отметила я, – Дударев начинает нервничать.

– Какой лохотрон? У меня приличный банк, мы незаконными операциями не занимаемся, и вообще, если ты шёл по дороге и один раз споткнулся и упал, это не значит, что ты идёшь в неправильном направлении, – теперь уже начал заводиться Герман.

– Ну, вот, сам признаёшь! Всё-таки упал! – возразил Игорь.

Эта фраза сильно задела Громова. Ещё минута, и всё будет кончено не в нашу пользу.

– Господа… – голос мой звучал, как ручеёк, рука осторожно легла на руку моего спутника.

Мне нужно было любой ценой разрядить обстановку и остудить их пыл. Как там нас учили? Доктор Майрус, придите мне на помощь. Мозги работали молниеносно и быстро вытащили цитату из лекции специалиста, в очередь на обучение к которому выстроились почти все разведки мира. Великий гуру утверждает, что когда человек находится в состоянии стресса, уровень кортизола (гормона стресса) у него в крови повышается, человек становится агрессивным и склонным к импульсивным, необдуманным поступкам. И вот в этом случае давить на него нельзя, это вызовет обратную реакцию.

Для того, чтобы нейтрализовать его, надо очень внимательно прислушаться к нему, пытаясь понять его и его позицию, и если он видит, что вы его слышите, кортизол начинает падать. А уровень другого гормона, окситоцина, начинает повышаться. Окситоцин ещё называют гормоном доверия.