В объятиях деспота

– Не знаю, – честно ответила и поджала губы.

Сердце подсказывало, что я так и не узнаю этого.

Грохот за дверьми испугал нас не на шутку. Похоже, Руди вспылила и попыталась применить те жалкие крохи магии, что были в её крови. Шум стоял такой, что мы с Амелией невольно замерли.

Похоже, что Руди скрутили. Теперь её горестные завывания перемежались отборной и крепкой руганью.

– Госпожа…

Громкий мужской голос, раздавшийся за дверью, вызвал противный холодок по коже. Я поёжилась и с такой силой вцепилась в руку Амелии, что та невольно вскрикнула. Голос нового повелителя Фареса пробуждал во мне самые ужасные чувства.

– Отведите её в южное крыло и успокойте. Дайте отвара. Вызовите лекаря и прекратите этот балаган!

– Вы казнили моего мужа! Моего сына!

– Я проявляю неимоверное благородство, оберегая вашу жизнь. Не убеждайте меня в том, что тот ряд голов нужно дополнить вашей.

– Казните ни в чем не повинную женщину? – Руди истерично кричала.

– Так ли вы невинны? Я могу прислать не лекаря, а человека, который очень быстро развяжет язык жене главного советника короля Моргвата, – голос мужчины стал таким заискивающим, шелестящим. Будто змея по камням ползла. – И тогда мы посмотрим, так ли вы невинны. Я уверен, что завтра головы лишитесь не только вы. Готовы на такой шаг?

– Чудовище! – Руди выплюнула это слово и замолкла.

– Так-то лучше. Не сопротивляйтесь и отдохните. Я бы хотел пособолезновать вашей утрате, но не могу. Теперь каждый получит по заслугам, – последние слова прозвучали каким-то приговором. – Королева Леона не спит?

Всполошившись, мы с Амелией подскочили и кинулись к кровати. Там нас и застал мессир Амет. Само имя вызывало ужас и отвращение. Словно на губы попала отрава. Невольно поморщилась и отвела взгляд. Мужчину это насмешило.

– Ваше величество, вы ведь не будете возражать, если мы вас немного ограбим?

Я дёрнулась всем телом и зло посмотрела на мужчину. Он не улыбался, а говорил вполне серьёзно. Даже слишком серьёзно. Тёмно-зелёный сюртук казался слишком тесным и неуместным. Такому дикарю и безрассудному воину нужно быть в походной одежде, в какой-нибудь шкуре, всему измазанному кровью. Но никак не в мирном наряде, да ещё таком скромном. Словно он не хочет занять место короля, наоборот. От этого отвращение к мужчине только усилилось.

Двуличный ирод!

Сцепила руки в замок и вскинула подбородок.

– Весь Фарес у ваших ног. Кому есть дело до моих вещей. Вы разграбили не только столицу, но и всю страну. Думаю, я и мой народ переживём это.

– Жалкие объедки мне не нужны, – мужчина выпрямился и нахмурился. Сделал два больших шага ко мне и будто впервые осмотрелся. Молча махнул рукой пришедшим с ним людям и указал на мебель и прочее, что нужно было вынести. – Да и эти крохи будут каплей в бездонной чаше. Ваш горячо любимый муж разграбил казну и столицу ещё до моего вторжения. Скорее, я пытаюсь заткнуть огромную дыру пальцем. Впрочем, вам же до этого дела нет? Что люди голодают… – теперь голос мужчины стал слишком грубым. – Не делайте такое лицо, будто слышите об этом впервые.

Похоже, я и вправду не догадывалась обо всех ужасах, что устроил в стране Моргват. Моя наивность и тоска по прошлому сыграли злую шутку: я перестала интересоваться настоящим положением дел в королевстве.

– Хороша же королева…

От этих слов вспыхнула стыдливым румянцем.

– Не вам меня судить.

– Да, я смотрю, женщины в этом королевстве очень разговорчивые. Теперь и вы суда захотели.

Я прикусила язык и замолчала, злясь на саму себя. Амелия тенью самой себя стояла рядом с кроватью, вцепившись в витой резной столб, и боялась даже пошевелиться. С ужасом наблюдала за разгорающимся спором и бросала на меня умоляющие взгляды. Совсем как я недавно смотрела на Руди.

Сердце кольнуло. Я совсем забыла о том, что было важно на самом деле. Ради чего я терпела издевательства и Моргвата.

От стыда хотелось провалиться куда-нибудь в самое пекло. А слова мужчины уже вовсю точили мой разум и душу.

– Ну и кто из нас большее зло? – мужчина едко рассмеялся.

Я молча наблюдала за тем, как утаскивали не только остатки мебели и вещей, но последние крохи былой жизни. Мессир держался от меня подальше, лишь изредка одаривая многообещающими взглядами. Тёмно-зелёные глаза казались мне островками смертельно опасного болота. Аккуратно причёсанные волосы теперь стали очень светлыми. Да и сам мужчина выглядел иначе, чем тогда, в купальне. Там был зверь, взбешённый и разъярённый. А тут опасный хищник. С холодным сердцем. Неизменным осталось одно – голос так и сочился ядом. Презрением. Ненавистью. Будто я сделала ему что-то такое… Наверное, оскорбляла его самим своим жалким и бессмысленным существованием.

Знакомое чувство. Моргват внушал его мне слишком часто.

На место одному чудовищу пришло другое.

Ничего не изменилось.

Мессир Амет решил подойти ко мне ещё ближе. Тяжелый стук его сапогов грубо врывался в мою голову. Амелия, перепугавшись не на шутку, забилась в угол. Ей показалось, что сейчас произойдёт что-то ужасное.

Но мужчина вполне учтиво коснулся моей руки, утягивая её на себя и разворачивая ладонью вверх. Прохлада моей кожи таяла под напором жара чудовища в людском обличье. Щёки теперь просто полыхали, да так, что глаза слезились.

– Чем сильнее сожмёте кулак, тем больше потеряете…

– Правда? – мужчина добродушно усмехнулся. – Ускользнёт лишь то, что никогда не было моим. А то, что по праву принадлежит… – теперь в мою ладонь вложили что-то прохладное, – никуда не денется.

Я не удержалась и посмотрела в лицо извергу. Боги! Готова была поклясться, что увидела в его глазах жар самого пекла! Или это огонь дыхания дракона?

Да человек ли он?

– Моё останется моим даже после смерти.

Опустила взгляд и не смогла сдержать громкого вздоха: амулет Карла. Внутри всё перевернулось.

– Небольшое заверение серьёзности моих намерений. Считайте это свадебным подарком.

Стиснула нагревшийся кусок металла и отвернулась. Мужчина наконец отпустил мою руку и перестал буравить меня тяжелым взглядом.

На душе стало легче: Карл живой!

***

Не мигая смотрела в одну точку. Щёки пунцовели от стыда.

Теперь у меня была только спальня. Кровать, шкаф и что-то ещё, совсем необходимое. Оглядывая остатки прошлой жизни, испытывала жгучий стыд и злость, если не ненависть. Ненавидела саму себя. То, что в очередной раз судьба сунула меня в мерзкую ловушку, из которой нет выхода.

Прижала к груди амулет Карла и обернулась.

Заплаканная Амелия забилась в угол и в ужасе глядела на меня круглыми от страха глазами. Я мяла тяжёлое покрывало. Царапала его, пытаясь собраться с силами.

– Амелия, – сказала так строго, как смогла. – Мне нужно отправить письмо.