Сказка о справедливости

– Нет, не бывает, просто либо ты – индивидуальность, либо нет. А в нирвану уходят единицы, просто мы, велфы, не такие, раз уж мы сюда добрались!

– А велфы возвращаются из нирваны?

– После того, как личность растворяется, она теряет свою индивидуальность навсегда, ее просто нет, так что возвращаться нечему! Мы пользуемся Дворцом Нирваны, как душем – это простое средство позволяет сбросить нервное напряжение, возбуждение, воспоминания и осознать, что все эмоции – ничто в сравнение с тем великим миром, что окружает нас. Например, ты, что ты чувствуешь?

– Я? – Тибальд задумался. – Я чувствую, будто мою голову хорошенько встряхнули и выкинули из нее всякий вздор!

– Ну вот видишь!

Они полетели к выходу из дворца. На самом деле, велфы просто замахали дружно крыльями, в какой-то момент перед ними вспыхнули ворота, и вот они уже в Чудестоке Единения.

– Ну а теперь ты узнаешь то, чего уже ждал так давно – ты наконец готов постигнуть Истину! – глаза Леяль загорелись.

Еще несколько дней назад эта новость поразила бы Тибальда. Но сейчас он был так погружен в свои мысли, что даже не отозвался. Наконец велф очнулся и спросил:

– Леяль, а ты не встречала девушку по имени Рококоль?

– Нет, а кто это? – Леяль зажмурилась. – Правда, у меня есть подозрение. Опиши ее!

– Она похожа как две капли воды на тебя, только призрачная и недоступная – одним словом, мираж…

Леяль ласково и одновременно счастливо посмотрела на Тибальда, загадочно улыбаясь.

– Это твоя мечта.

Глава пятая, в которой Тибальд узнает Истину

Побывав в нирване и объединившись с огромным сказочным миром, Тибальд узнал Истину, вернее узнал не он, а его подсознание. Но как же понять то, что уже подсознательно знаешь? Для этого велфы в незапамятные времена сотворили Замок Воспоминаний, расположив его неподалеку от Замка Нирваны – в Чудестоке Единения. Об этом наш путешественник узнал от Леяль по дороге к Замку. Их путь не был далек, но солнце уже почти село, прежде чем велфы достигли цели, ведь Тибальд, получивший то, чему, казалось, никогда не суждено было сбыться, бесконечно кружился возле каждого дворца, каждого облачка, каждого лепестка, парящего в воздухе.

Приближаясь к вытянутой игле, словно протыкающей небо, они влетели в золотое облако. Сказочные существа со всех сторон двигались в небе, создавая впечатление, как будто эта то ли игла, то ли нить испускает золотистое свечение, только свечение это не расходилось в стороны, а наоборот собиралось. Сама игла, казалось, пылала золотом. Это происходило потому, что около иглы кружилось много велфов, безуспешно пытающихся туда влететь и повторяющих свои попытки раз за разом. Иногда в лучах иглы вспыхивали фиолетовые оттенки, иногда – зеленые, иногда – синие. Как уже заметила Леяль, большинство велфов походили на людей – среди них были эльфы, феи, чародеи, исследователи, строители, ученые, инженеры, но встречались и такие, внутренняя сущность которых была ближе к животным, мифическим существам или формам, которые нигде и никогда не были описаны. Так, мимо Тибальда пронесся дракон, дышащий огнем, пролетела, шелестя плавниками, водная черепаха, промчалась стая мотыльков, рядом с ним парил гигантский орел, проплыл зеленый, мерно расширяющийся и сжимающийся шар. Велфы, похожие на людей, обычно испускали золотистое сияние, драконов окружали красные сполохи пламени, русалки были, конечно же, синими, а звери, птицы и остальные велфы, описать которых очень сложно, светились всеми цветами радуги в зависимости от их вида. Небо ярко вспыхивало золотом. Несмотря на то, что солнце закатилось, светло было как днем.

На земле творилось что-то невероятное. Прямо под иглой рождались, изменялись и умирали образы: поляны сменялись горами, горы – лесами, леса – городами, все, что находилось под иглой напоминало калейдоскоп, вращающийся с бешеной скоростью.

Тибальд так увлекся этим зрелищем, что вздрогнул от голоса Леяль:

– Истину ты узнаешь без меня!

Сказав это, фея устремилась прочь от Замка Воспоминаний. Тибальд было бросился ее искать, но, осознав, что даже не знает куда лететь, ринулся к игле, немного обиженный, но горящий желанием узнать Истину, ради которой он столько выстрадал.

Даже не заметив, как влетел внутрь, а просто осознав, что падает, как уже было однажды, когда он оказался в Фэйри-Граде, Тибальд ударился о что-то твердое.

Поднявшись на ноги, он увидел, что больше не был путешественником, не был он и гномом. Оглядев себя со всех сторон, Тибальд обнаружил, что он – человек, причем, облаченный в какой-то странный костюм, который люди нигде не носили, даже в Сетии. В голове само собой родилось название этого костюма: «рабочий комбинезон». У себя на носу Тибальд обнаружил те самые магические стекла, с которыми он уже встречался не раз.

Вокруг него возвышались огромные дома, а память услужливо подсказывала название: «небоскребы». По улицам проезжали и пролетали странные экипажи, которые назывались машинами и флаерами. Над ним наклонился какой-то человек и спросил на незнакомом языке: «С вами все в порядке? Вы вдруг упали на землю. Может, позвать врачей?»

– Нет, я – в порядке, мне просто стало дурно, – машинально отозвался Тибальд, ничуть не смутившись тем, что знает язык незнакомца.

Он отошел в сторонку и прислонился к стенке, собираясь с мыслями.

– Кто я?

– Как кто, Оливер Манхейм? – пришел ответ. – Что-то странно, чего это я сам себя спрашиваю? А вообще, так и совсем рехнуться можно: все мои мысли только о физике! Надо бы пойти на природу, подышать свежим воздухом, но не одному, а, конечно же, с Эннифер! Кстати, надо бы ей профонить! Может, слетать в Сетию на выходные? Пасторальные пейзажи всегда действовали благотворно на мою разгоряченную голову!

Тут Оливер-Тибальд закрыл глаза, потирая шишку на голове, и, как сквозь сон, увидел во тьме Леяль.

– Эка меня разнесло! – выругался Оливер, – вот уже и феи мерещатся! Надо бы отдохнуть! Ох, у нас же сегодня эксперимент по локальному понижению эффективного энергетического масштаба суперпартнеров!! Это должно привести к целому спектру явлений, связанных с суперсимметричным сектором, но, в частности, к усилению константы связи протона и триплетино и изменению периода полураспада протона. Хотя, – он скептически улыбнулся, – шума всегда много, а все эти эксперименты – просто растрата денег, которые можно было бы пустить на более полезные проекты. Только и слышишь: «Эксперимент по распаду протона превратит весь наш мир в ничто! Его надо немедленно закрыть, иначе все мы и вся наша Вселенная исчезнет!». И, парадоксально, но благодаря этому, деньги льются рекой. Интересно, в начале нашего века, 50 лет назад, говорили: «Закройте Большой Адронный Коллайдер, а иначе он создаст черную дыру, которая поглотит Землю!». Аппетиты растут. Начали с Земли и закончили Вселенной! Земля уже, видимо, не работает, денег мало. Кстати, вот еще одно разрешение парадокса Ферми: «Первая развитая цивилизация во Вселенной ее же и разрушает, поэтому во Вселенной на каждый момент существует одна, максимум две цивилизации.» – тут Оливер весело рассмеялся.

– Гораздо интереснее разобраться в том, что же происходило 30 лет назад с объектами в поясе Койпера и Плутоном, ведь до сих пор нет удовлетворительной теории их отклонения от предсказываемой траектории. Девятую планету не нашли, а возмущения со временем сошли на нет, и поэтому всем нет никакого дела. Но ведь если посмотреть на исторические данные, то похоже, что возмущения возрастали со временем, а потом медленно затухали. Да и это случилось не для всех объектов. Такое ощущение, что большое облако с ощутимой массой, размазанное в пространстве, проникло в Солнечную систему, и направилось вглубь нее. Но центр масс этого облака ускоряется, так что достаточно сложно выследить его влияние на другие планеты. Сейчас все забыли про возмущения, просто посчитали, что в измерения вкралась систематическая ошибка. Я уверен, что изменения в светимости Солнца, наблюдаемые нами в последнее время, вызваны этим облаком, которое сейчас частично закрывает от нас Солнце. Но мои вычисления совершенно определенно показывают, что облако вызвало оба явления. Надо обязательно опубликовать мои выкладки, – тут Оливер очнулся.

– Тем не менее, необходимо срочно мчаться в лабораторию!! Я же избран наблюдателем, а вместо этого думаю о всякой ерунде и феях! Да, так как там действует Вильсониан на спинор в пространстве Минковского? А как действует обратный Вильсониан? Может быть, можно получить результат действия прямого Вильсониана через обратный?

Оливер продолжал идти, попеременно натыкаясь на прохожих и чуть не попав под машину. Наконец он вошел в один из многочисленных небоскребов.

Тут же маленький лысый человечек, поджидающий у входа, набросился на него с криками.

– Ну все, подожди, вот эксперимент закончится и ты у меня больше работать не будешь! Как ты можешь? Ведь все уже согласовано! Если не поторопишься, вылетим без тебя!

Эти слова подействовали на Оливера, как холодный душ.

– Конец мне! – думал Оливер, – одна плохая рекомендация – и я буду всю оставшуюся жизнь развозить пиццу – хоть флаер дадут бесплатный. Эх, жизнь! Так как там насчет Вильсониана; этот пончик мне все испортил, сам-то дурак дураком, но начальник! Надо бы насчет Вильсониана с Джеймсом посоветоваться, он, по-моему, что-то надумал.

Джеймс, его друг и заместитель в эксперименте, как раз пробегал рядом.

– Оливер, срочно, вылет с минуты на минуту! – прокричал он на ходу.

Оливер отвлекся от своих размышлений и бросился наверх. Небольшая группа ученых вылетела из здания «Управления наукой» на северо-запад. Через час полета они приземлились посреди выжженной пустыни. Оливеру показалось, что где-то он ее уже видел, но раздумывать не приходилось, хоть интересный вопрос с Вильсонианом и заслуживал серьезнейшего анализа. Этот вопрос все время вертелся на краю сознания, мешая ему нормально реагировать на окружающее.

– Вынимаем приборы! – услышал он команду. – А вы, наблюдатели, почему вы еще здесь – марш под защиту! Группа наблюдателей спешно оседлала летающие мотоциклы и полетела в сторону стеклянного купола, слабо вырисовывающегося на горизонте. Оливер следовал вместе с ними, все размышляя над Вильсонианом и спинором в пространстве Минковского. По прибытии на место они прошли внутрь купола, закрыв за собой с десяток стальных дверей, и оказались в небольшой комнате с одним окном во всю стену, из которого открывался отличный вид на полигон. Всем раздали оптические приборы, которые явственно позволяли видеть происходящее в зоне эксперимента. Согласно плану, ученые должны были поставить приборы на таймер и удалиться обратно в Грейн: так назывался город, в котором жил Оливер. Оставались лишь наблюдатели.

– Эксперимент начнется через три часа! Надо срочно все подготовить! – услышал он голос, но не отреагировал, так как проблема Вильсониана казалась ему куда важнее.

И тут их накрыло!!

То, что увидел Оливер, не поддавалось никаким описаниям. Полигон вдруг начало очень быстро меняться. Наблюдатель не поверил своим глазам: он увидел каких-то громадных роботов, колоссально сложные машины, большие кучи денег, он увидел обнаженных мужчин и женщин, валяющихся в обнимку посреди гигантских машин, потом все расплылось и исчезло. Исчезли физики, исчезли репортеры, исчез обслуживающий персонал, исчезло все. Там, где только недавно кипела жизнь, осталась лишь пустыня.

Оливер медленно поглядел на товарищей – он вполне мог сойти с ума, его мозг, не прекращающий думать уже который год, мог бы и отказать! Коллеги тихо переглядывались – наконец кто-то нажал на пульт управления, пытаясь открыть входную дверь.

– Не двигаться! Всем сидеть на местах! – прокричал главный наблюдатель. – Я не знаю, что случилось, но наверняка выходить не безопасно! Сначала доложим в центр!

Он доложил:

– У нас тут творится что-то неладное: весь экспериментальный коллектив исчез! Что делать? Повторяю, что делать?

Из динамика донеслось.

– Что Вы городите? Куда исчезли? Вы в своем уме? Доложите подробности.

Главный наблюдатель рассказал о том, что он увидел. Остальные подтвердили его рассказ. После длительного молчания из центра ответили: