Маньяк, похожий на меня. Детективные рассказы и повести

– В лесу? – удивилась Таня. – Авторучку?.

– В лесу, – как-то подавленно подтвердил Левин. Брюс стараясь правильно застегнуть рубашку, сообщил, что Светлова найти не удалось, и тут же заявил:

– Не знаю, как вы, ребята, а я так хочу есть. Майя!..

– Подождёшь, – сказала Майя, снова входя в образ всеобщей мамы. Голодный Брюс снова закурил. Внизу у реки проклинал губителей родной природы Толя: он решился-таки умыться, нашёл в реке полиэтиленовый пакет, и тут у него прорезался голос.

Ещё через пять минут, когда уже не только Брюс, а и все присутствовавшие устроились вокруг костра, Майя прекратила сосредоточенное помешивание вермишели и торжественно сняла её с огня.

– Зовите остальных, – повелела она своим несмышлёным детям.

– Марецкий спит, – предостерёг Саша Левина, потянувшегося к палатке. Но Левин, апатичный спросонья, не внял предупреждению и поплатился.

– Пошли все к чёрту! – громко донеслось из палатки. Майя обиделась:

– Ну и чёрт с ним! Пусть спит. Таня, миски давай…

– А всё-таки, где Светлов? – спросил Саша.

Все беспомощно оглянулись. Ответственного за всё человека видно нигде не было.

– В палатке, – хрипло предположил Толя,

– Да нету его там. Иначе бы не спрашивал. Кто-нибудь видел, куда он пошёл?

Все беспомощно переглянулись. Саша ощутил какое-то неудобство, как будто соринка в глаз попала, а достать не получается.

– А вы его вообще-то видели с утра? Ну хоть кто-то? – спросил он еще осторожнее.

Наступила тишина. Брюс помотал головой:

– Не…

– Витя, наверное, спит в палатке, – бесцветным голосом упрямой кобылы предположила Таня Таволгина. Предположила, поставила миску на траву, но в палатку не заглянула, отошла от костра и стала причесываться.

Саша снова заглянул в палатку. Не то чтобы он надеялся обнаружить Виктора Сергеевича, закопавшегося в одеяла в обнимку с Марецким. Впрочем, сам Вадя тоже уже не спал, просто лежал с открытыми, но недовольными глазами.

– Светлова тут нет? – спросил Саша, думая, что заранее знает ответ. И не угадал.

– Так Светлов же сбежал, – сказал Марецкий, морщась, как от сильной головной боли.

– Куда? – не понял Брославский.

– В город, надо думать… – у Вадика Марецкого оказалась в придачу ко всем неприятным привычкам ещё одна: отвечать непосредственно на вопрос, не расширяя свой ответ до пределов понятности. – Куда ж ещё?

– Погоди, когда он сбежал?

– Так ночью ещё.

– Ночью? – Саша поглядел на рыжую лохматую голову, торчащую над одеялами. – Вадим, может, ты наружу вылезешь?

– Зачем? – возразил Вадим. – Мне и тут хорошо.

– Я тебя не понял. Повтори ещё раз.

– Понималку купи! – огрызнулся Вадя. – Русским языком говорю, что Витька ночью с кем-то полаялся, психанул и сбежал. Если ты не заметил, он ещё с вечера не в себе был

– С кем полаялся-то?

– А я, Александр, свечку им не держал, – ехидно заметил Вадим. – Не со мной, во всяком случае!

Саша вытащил голову из палатки и обнаружил, что рядом стоит Таня Таволгина. Девушка в жёлтом комбинезоне и ботинках возвышалась над стоящим на четвереньках Сашей так, будто собиралась лягнуть его копытом.

– Ну, со мной Витя поругался, – сказала каким-то совсем не унылым, а скорее вызывающим тоном. – Наорал на меня и ушёл.

Левин поставил на землю миску со вкусным завтраком. Толя тоже поставил. Брюс продолжал чавкать.

– Куда Витя ушёл?

– Туда, – ответила Таня неопределённом мотнув головой.

– Ку-да? – вразбивку для доходчивости переспросил Саша.

– Откуда мы пришли. К посёлку. К этому вашему финскому доту.

– К мосту, то есть? Ещё до того, как кричали?

– Кто кричал? – не поняла Таня.

– В лесу, ночью кричали, – нетерпеливо объяснил Саша. Танино лицо выразило полнейшее и искренне непонимание. – Ты меня разбудила и сказала, что в лесу кричат.

– Я тебя ночью разбудила? – ещё удивлённее повторила Таня.

– Кто слышал крики ночью в лесу? – громко спросил Брославский, поднимаясь на ноги.

Удобный, с алюминиевой рамой, рюкзак Виктора Сергеевича Светлова так и валялся среди других у ската палатки. А сам Светлов ночью, без него, зачем-то ушёл к мосту и не вернулся.

– Знаете, – сказал Саша негромко, но решительно, – вы тут позавтракайте пока, а я скоро буду… минут через двадцать… Миша, Левин, ты поел? Пойдём, поможешь…

– Я тоже поел! – сказал Брюс. Зелёный юнец проснулся уже настолько, чтобы снова лезть куда не просят. Плевать на него, пусть идёт, но молча.

– А что случилось-то? – робким каким-то голосом крикнул вслед уходящим по тропинке Толя. Из палатки к костру выполз Марецкий, сильно напоминая тощую лохматую дворнягу, покидающую конуру ненастным утром.

– Вернёмся – объясню! – пообещал Брославский, входя в лес.

Мальчик тихо ушёл по тропинке. Но через много лет вернулся в лес со своими друзьями. С друзьями он поссорился и поэтому решил дойти до муравейника, где когда-то видел странного человека. И, ещё не доходя, почувствовал запах дыма…

Трое молодых мужчин стояли неподвижно возле развалин финского дота и молча смотрели на горящий муравейник. Рыжий, в три четверти роста человека конус из опавшей хвои был изъеден огнём, с одной стороны в нём выгорел глубокий кратер с неровными обугленными краями. Огня видно не было, но дым валил из кратера и из мелких, укрытых хвоинами норок со всех сторон муравейника.