Следующая станция

Старый лорд не одобрял вкусов Анны, единственной его целью было выучить дочь, чтобы в дальнейшем с легкостью сбагрить ее какому-то пэру. С годами черствый Найтвуд забыл злобу на свою дочь, за то, что та убила свою мать и со временем она стала ему нравиться.

К ее десяти годам он, не скрипя сердцем мог с легкостью сказать себе, что любит дочь. В нем начала просыпаться отцовская ревность, и теперь он поменял свои взгляды насчет потенциального избранника дочери. В итоге лорд уже реально рассчитывал, что не отдаст Анну никому кроме разве, что принцу или королю. Беспокоился он не за свое благополучие, а только лишь за ее достаток. Он зал, что Анна умна не по годам, но он не мог и подумать, что такая девушка захочет всю жизнь вести обет безбрачия и заниматься медициной.

К ее двенадцати годам он все-таки поддался на ее уговоры и попросил одного из профессоров медицинского колледжа попробовать обучить Анну. В целом у доктора особого выбора не было. Он знал, что проще скинуться с утеса на острые скалы, чем отказать лорду Найтвуду. Профессор начал обучать Анну и был удивлен, ребенок впитывал все как губка, даже студенты старших курсов не усваивали так материал как дочь лорда. Теперь доктор был рад новой работе и дважды в неделю ходил к Найтвудам, как на праздник.

Со временем в Анне начала просыпаться гордость и высокомерие, именно тогда лорд Найтвуд перестал называть себя с упоминанием титула и запретил всем в округе это делать. Он занимался воспитанием, как только мог, но ему казалось, что иногда он совершает ошибки, за которые можно будет со временем расплатиться.

В это время на противоположном берегу острова рос маленький мальчик Билл. Он жил в семье новоиспеченного капиталиста, что с каждым днем увеличивал свое состояние. То был мистер Барлоу-Мартинс. Со временем мистер Барлоу, как называли его местные, чтобы не произносить двойную фамилию, стал партнером мистера Найтвуда, как называли к тому времени лорда.

Они прекрасно вели свои дела и не знали бед. Деньги на их банковских счетах увеличивались, а дело росло и росло. Мистер Найтвуд часто захаживал к Барлоу, они беседовали о делах и многом другом. У мистера Найтвуда никогда не было настоящих друзей, и мистер Барлоу понемногу подбирался к этому званию.

Прошло еще немного времени, и мистер Найтвуд стал посещать дом Барлоу не только по деловым вопросам. Часто он посещал «Ласточкино Гнездо» в сопровождении своей дочери, и он тут же заметил, Анна частенько засматривается на мальчугана в доме Барлоу. В то время, когда Анне было одиннадцать, крепышу Биллу шестнадцать. Сейчас невозможно увидеть эту разницу в возрасте. Билл очень плохо сохранился в его тридцать лет он выглядел на сорок, а Анна, наоборот, в двадцать пять выглядела на семнадцать.

В один из таких приемов Найтвуд обратил внимание на мальчика и посчитав, что вопрос назрел еще очень давно, а отношения между хозяином дома и лордом уже достаточно теплые, чтобы задавать столь откровенные вопросы.

– Ваш парень… – Билл в это время стоял возле стола, но Найтвуда не смутил этот малозначительный факт. – Он приносит нам еду, которую сам готовит, запрягает вам коляску и отвозит вас туда, куда вам нужно. Не слишком ли он юн для слуги?

Барлоу скептически посмотрел на мальчика. По его напряженному лицу было понятно, что мистер Барлоу обдумывает ответ, который устроит обе стороны. Наконец мозговой штурм прошел и тот выдал:

– Он сирота. Мы приютили его еще очень давно и теперь он нам помогает по дому.

Лорда этот ответ не удовлетворил, но получив его в такой форме не стал настаивать на более подробных деталях появления мальчишки. Найтвуду показалось, что Барлоу лжет, но допытывать он его не стал. Настанет время, когда он сам во всем признается.

Момент настал, они как-то выпивали вдвоем в игровой комнате и изрядно напившись Найтвуд задал вопрос снова.

– Все же тот мальчик… Почему вы не отдали его в приют и вообще, как он у вас очутился?

Порядочно окосевший Барлоу смотрел одним глазом на своего друга и обдумывал стоит ли ему открыться.

– Он мой. – произнес он заплетающимся языком.

– Что, простите?

– Парень мой. Моя жена не может иметь детей, он мой бастард, если можно так выразиться.

– Интересно.

– Он родился от другой женщины, его мать умерла, рожая такого здорового мула, но это было даже мне на руку. Жена хотела детей, да и я тоже и тогда я решил поиметь одну из женщин, что мне приглянулась шестнадцать лет назад. Брать ребенка из приюта мне не хотелось. Я хотел, чтобы в нем была моя кровь и я пошел с ней на сделку. Она должна была родить его, а я бы ей заплатил. Жене я бы сказал, что его подбросили к дверям моей конторы.

– Хитро.

– Не очень. – сухо заметил Барлоу. – Сука стала требовать больше денег, чем было положено. Она вошла в кураж и стала тратить все свое содержание, что я ей выдавал. В итоге эта тварь перед самым рождением ребенка пришла ко мне в контору и заявила, что расскажет все моей жене, если я не куплю ей дом в Лондоне. Я тогда вспылил и вышиб из нее все дерьмо, что в ней было. Она уползла к себе в нору и потом я узнал, что из-за того, что я ее избил она родила раньше положенного. Ребенок лежал между ее окаменевших ног несколько часов перед тем, как его нашли. Проблема была решена. Я убил сразу двух зайцев получил ребенка и избавился от суки, что может быть лучше?

– Неплохо-неплохо, старина. – Найтвуд разлился в улыбке, но затем он вспомнил трагедию, произошедшую в его семьи и тут же помрачнел. – Так и что же дальше, почему пацан стал прислугой, а не вашим сыном?

– Он и так мой сын… Вот только у парня характер его матери. Да и… В общем смотря на него, я вспоминаю ту бабу. Иногда мне приходят мысли, что я ее убил, а не пацан. Короче говоря, не могу я признать в нем своего сына, он для меня просто слуга и не более.

– Понимаю. Кто-то знает о вашей истории?

– Да. Я рассказал жене об этом, но она ничуть не была удивлена. Оказывается, та сука перед смертью пришла к жене и рассказала ей обо всем, но та вышвырнула ее за дверь. Она понимала почему я так поступил с ней, почему избил. Она сказала, что я ее защищал и правильно, что та гадина подохла. К Биллу она относится как к сыну, но тоже видит в нем ту женщину. Иногда она с ним резка, но все же по большей части относиться с теплотой.

– И она не против его участи?

– Она все понимает.

– А что же парень? Он знает?

– Нет.

Как не старался мистер Барлоу скрыть информацию о происхождении своего сына, она все же просочилась в массы и теперь все в округе знали кем на самом деле являлся Билл. Как обычно говорят в таких случаях: «Знают двое, знает и свинья». Каких-либо изменений по отношению к семейству Барлоу в принципе не было, но это до той поры пока Билл не пристрастился к алкоголю. Именно это событие стало отправной точкой всех неурядиц, связанных с этой семьей. Люди стали шептаться за их спинами, некоторые даже перестали здороваться, а кое-кто даже пытался как-то поддеть чету Барлоу и их сынка.

Мистер Найтвуд не разорвал своих связей с Барлоу, но в то же время его отношение начало потихоньку меняться. Сначала он лишь иногда отказывался от ужина в их доме, затем он все чаще перестал видеться с Барлоу. Когда в конце своей жизни Барлоу прогорел, Найтвуд смотрел на это событие со спокойным сердцем. Ему была безразлична судьба его бывших друзей, он не испытывал к ним ни презрения, ни жалости.

Мисс Анна в свою очередь стала ближе к семье Барлоу, а в частности к самому Биллу. Анна находила его судьбу весьма печальной, ведь он абсолютно не был виноват в тех событиях, что с ним происходили. Во время тех последних приездов в дом Барлоу, она теперь еще пристальней наблюдала за Биллом и пыталась выгадать случай, чтобы заговорить с ним, но отец не на шаг не отходил от нее, а когда они вместе с мистером Барлоу поднимались в его кабинет, чтобы обсудить дела, Анна оставалась на попечении жены мистера Барлоу. Поэтому у Анны не было ни одного шанса, чтобы с ним заговорить, но у судьбы были иные планы на них двоих.

Каждый день Анна думала о мальчике, что живет в доме Барлоу. Она была не настолько глупа, чтобы вести записи о нем в своем дневнике и все размышления оставляла в своей голове. Живя в таком развитом обществе, она уже в свои годы прекрасно понимала, что дневник можно расценить как доказательство вины, эта вещь прямое доказательство ее непослушания. Ведь был один из вечеров, когда отец строго настрого запретил Анне общаться с Биллом.

– И близко к нему не подходи! – кричал он, когда она пыталась протестовать.

Запретный плод сладок и запреты мистера Найтвуда еще больше провоцировали Анну. Ей было плевать на отцовские наставления, она училась по программе студентов второго курса в свои-то годы, поэтому она считала себя достаточно взрослой, чтобы самой делать выбор с кем ей общаться, а с кем нет. Тем более она считала, что отец черств для того, чтобы испытывать какие-либо чувства по отношению к другим людям, соответственно у него не было авторитета для беспристрастного рассмотрения таких вопросов. Мысли в голове Анны блуждали и блуждали и теперь она часто отвлекалась от занятий.

Профессор, что преподавал ей, заметил, что Анна больше не трудиться как прежде, теперь она витает где-то в облаках и думает, о чем угодно, но только не о науке. Он часто обращал на это внимание, и Анна тут же возвращалась с облаков на землю и продолжала заниматься. Найтвуду он не стал рассказывать про рассеянность Анны. Он прекрасно понимал, что юная леди подошла к тому возрасту, когда в жизни появляются муки сердца.

Анна росла и вот ей уже было шестнадцать лет, когда отец впервые смог отпустить ее покататься на собственной белой кобыле. Именно тогда он подарил ей винтовку, с помощью которой она поразила Кайлеба. Долгие годы запретный плод зрел и когда от его спелости на поверхности стали появляться капли сока, наступил момент, когда этот плод стоит вкусить.

Был очень жаркий летний вечер, на небе ни одного облака, давая палящему июльскому солнцу свободу. Легкий теплый ветерок слегка трепал ее длинные полосы. Ей было жарко под носом и на висках появились небольшие капли пота. Анна расстегнула две верхних пуговицы на своей рубашке, стало немного полегче, но проблему это не решило. Ей очень хотелось пить, а до ближайшего дома она могла бы и не добраться. Анна ехала по дороге на своей кобыле и увидела на горизонте человеческую фигуру, а затем что-то будто ударило ее по голове и в глазах потемнело. Она поняла, что соскальзывает с седла, но сделать что-либо была уже не в силах. Последнее, что она почувствовала – это удар, полученный при падении с лошади.

– Мисс, мисс…

Анна открыла глаза, над ней нависла темная фигура прямо за головой светило солнце не давая разглядеть лицо незнакомца. Одной рукой он похлопывал ее по щекам, а второй держал холодный предмет у затылка.

Анна остановила его руку немного приподнявшись на локтях, она наконец разглядела своего спасителя, то был Билл Барлоу. Она тут же его узнала, взглянув в его глаза. Билл изменился с последней их встречи, стал более крепче, а черты лица были более выразительными.

– Что произошло? – произнесла она слабым голосом.

– Вы упали с лошади, мисс.

Анна попыталась подняться на ноги, но Билл ее остановил.

– Лучше немного полежать. Возьмите.

Он протянул ей холодную флягу, что держал у ее макушки. Анна сделала несколько глотков. Вода во фляге была очень холодной, видимо Билл только что набрал ее в одном из колодцев, но Анна не знала ни одного колодца поблизости.

– Спасибо.

Билл одобрительно кивнул и подвесил флягу на свой ремень.

– Думаю, можно попробовать встать, как считаете?