Обезличенная жизнь

Тут вдруг рядом с ним кто-то зашевелился, из-под одеяла вдруг рассыпались пряди густых, роскошных, длинных и слегка прокуренных волос.

«Кто бы сомневался, – подумал он. – Всё как всегда. Очередная она, могло ли быть иначе? Так, ладно, надо в реанимацию». Это означало принятие душа, чистку зубов, а также приготовление яичницы и потребление обязательной бутылки пива для восстановления мыслительных процессов.

Когда он выходил из ванной, заглянул в приоткрытую дверь и увидел, что она уже сидела на кровати спиной к нему, держа в руке зажжённую сигарету. И он, конечно же, задержался на это мгновение. А кто бы поступил иначе? Женское тело, кого оно может оставить равнодушным? Ведь кто-то же придумал эти формы, чтобы сводить с ума нашего брата. Вот для чего это? Уж сколько говорено и написано стихов, поэм, романов, а задумано прямо феноменально. Ведь вся литература замешана на сюжетах, останавливающих наше внимание именно на осмыслении женской природы. Какой бы она ни была, а всё равно сведёт с ума и, считай, пропал… Загадка, да и только. Вот и она сидела, глядя в окно, и утренний свет мягко касался её бросающейся белизной кожи. Тонкий стан был наполовину покрыт разбросанными по плечам волосами… талия… бедра…

– Интересно, какое у неё лицо? Ничего не помню! Надеюсь, не очень страшное, – в порыве молниеносно нахлынувшей страсти тихо буркнул он себе под нос, – а впрочем, теперь уже всё равно. Но нет, всё-таки интересно. Хотя ладно, пусть будет сюрприз.

Он направился на кухню готовить завтрак. Заглянул в почти пустой холостяцкий холодильник, где обнаружился дежурный набор продуктов, и уже вскоре на плите кипел чайник, и приятно скворчала яичница.

«О чем же она сейчас думает? – не давала покоя назойливая мысль. – Ведь она находится, пожалуй, в незавидном положении. Впрочем, надо сосредоточиться на вчерашнем дне. Вечером у меня была встреча, я опять занял денег. Долги, долги, вечные долги. Только вылезешь из одного, как тут же оказываешься в другом. Деньги. Вот где силища сосредоточена. Ладно, я сильно не заморачиваюсь – тут сшибанул, там перезанял, хорошо, что с банками не связываюсь. А у других, что за жизнь: жена, дети, кредиты, коллекторы и работа за гроши. И устраивает же народ такая карусель! Как ни крути, а всё равно пойдёшь сдаваться на милость кредиторам. Они ведь, как зараза, вездесущи. Вот она суть жизни – деньги правят людьми, даже теми, у кого их много. И ничего не попишешь, нет здесь никакой другой философии. Не лучше ли жить, как я, сам по себе… Впрочем, куда меня опять понесло? Что там было дальше? Ах да, как всегда, меня занесло в этот долбаный кабак. Да, точно, я встретился с корешем, и понеслось… Неужели я все прос..л? Мне же эти деньги надо было отдать, иначе…»

– Привет, – раздалось неожиданно у него за спиной, что заставило слегка вздрогнуть и оторваться от неприятных мыслей.

Он обернулся и увидел милое улыбающееся личико, которое, словно лучик света, на мгновение рассеяло его мрачные размышления. Она была босиком, в его рубашке, верхние пуговицы которой были расстегнуты. Округлости её груди возбуждали в его смутном после вчерашнего вечера сознании мужское влечение.

«Ну вот, хоть что-то приятное за это утро», – подумал он.

Он ответил не сразу, поэтому, вероятно, показался несколько растерянным, но, тут же справившись с этой нелепой паузой, сказал:

– Привет! Я тут приготовил кое-что, прошу к столу, – и жестом показал на накрытый к завтраку стол.

Она ловко, словно кошка, одним неуловимым движением оказалась на стуле за столом, а единственные стоящие на нём тарелка с яичницей и чашка дымящегося кофе оказались перед ней.

– Спасибо, ты очень мил. Из тебя непременно выйдет хороший муж, – услышал он в ответ.

«Впервые вижу такую бесцеремонную особу, – подумал он. – Мало того, что напялила мою рубашку, она уже ест, не поделившись со мной, мой завтрак, и к тому же пророчит меня себе в мужья! Вот это наглость!» – но он не подал вида, так как его в данную минуту мучил иной вопрос.

– Слушай, – начал он как будто издалека, – а где мы с тобой вчера встретились? Честно говоря, у меня небольшой провал в памяти.

– Да в кафе, тут, недалеко, где-то около полуночи. Вы с другом обходили злачные заведения и, как потом выяснилось, это было уже третье. Мы с подругой там и встретились с вами.

– А потом? – с нетерпением спросил он, так как его интересовало не само знакомство, а подробности всего последующего.

– А потом ты мне много чего наобещал, и мы оказались у тебя.

– Слушай, а у меня была с собой такая небольшая сумка на длинном ремне?

– Да нет, вроде ничего такого не видела.

Его вдруг пронзило ужасное предчувствие. Он сорвался с места и начал метаться по квартире. Через несколько минут сел на стул и в отчаянии обхватил голову руками.

– Чёрт, чёрт, чёрт… – пробормотал он, – кажется, допрыгался…

– Что случилось? – в недоумении отреагировала она.

– Что случилось?! Да всё случилось! Я потерял все деньги, да ещё и с документами! – по его телу пробежала волна холодных мурашек, которая вызвала сначала ощущение какого-то животного страха, затем последовало и временное помутнение в голове.

«Нет, это не могло произойти со мной! С кем угодно, только не со мной! – судорожно думал он. – Надо что-то делать. Идти туда, где я был ночью, в полицию, надо…. Впрочем, наверное, все это без толку. Остается только надеяться на порядочность тех, кто нашел мою сумку. Там документы, мне должны позвонить. Идиот! – тут же промелькнуло в голове, – ты позвонил бы, если бы нашел кучу денег? В каком обществе живешь, чем остальные лучше тебя? Нет, ожидать этого бесполезно».

– Слушай, – обратился он к ней, – вспомни подробно всё с того момента, как мы встретились. Что там было?

– Да ничего особенного. Вы пришли, все столики были заняты, но у нас как раз было два места свободных. Вас подсадили к нам, и мы познакомились.

«Так, – вдруг промелькнуло у него в голове, – она сказала, что нас подсадили. Может, тут она проговорилась? Всё было заполнено, и только у них свободно, и нас подсадили именно к ним! Кто подсадил, почему было свободно только у них? Явно что-то не складывается и попахивает сговором».

Он вдруг вспомнил несколько жизненных историй, когда клиентов специально подсаживали, подпаивали, подсыпали клофелин и обирали. Причём такое иногда случалось даже с весьма почтенными людьми.

– С твоих слов всё просто, как само по себе разумеющееся. Все слишком складно, ты сейчас, наверное, ещё скажешь, что у нас вдруг возникла симпатия, проскочила искорка, и все такое. Только финал выглядит как-то печально.

– Послушай, я тебя ни к чему не принуждала. Ты сам проявлял неподдельный интерес ко мне и был явно в ударе! Какие комплименты ты мне говорил и не скупился на угощение! Официант еле успевал обслуживать наш столик.

«Понятно. Понесло, так понесло. Узнаю себя», – подумал он.

– Ты хотя бы вспомнил, что мне говорил. Я-то уж подумала, что, вот, наконец, встретила человека!

– Дура! Да я всем вам говорю одно и то же. Стандартный набор фраз, но действует отменно. Сколько раз уже проверено. Ваши уши только и предназначены для этой чепухи.

– Действительно дура, почему я тебе поверила! Думала, что это та самая встреча: совместная симпатия, искорка, что-то родное, надежда на взаимопонимание и любовь…

– Какая там ещё любовь? Любовь – это в кино, а здесь просто обычные серые будни, которые мы украшаем своими сексуальными потребительскими инстинктами. Тебе же вчера хотелось меня?

Она молча кивнула головой.

– Во-о-о-т! А сегодня наверняка уже не хочется! Правда, ведь? – он пытался добиться подтверждения своего мнения. – Ну что не так?

– Нет, неправда. – Она посмотрела на него так, словно только что потеряла что-то очень ей дорогое, и молча пошла к выходу.

– Постой, постой. А может быть, это ты? – он попытался остановить её.

– Что я? – недоумённо спросила она.

– Что-что? Может, это ты упёрла у меня сумку, а теперь пудришь мне мозги своей любовью!

Он был вне себя от отчаяния, поэтому не совсем осознавал смысл своей речи и не отдавал отчета своим действиям. Он сам себя не узнавал: зачем-то хватал её за руки, плечи, тряс и требовал признания. Она вырывалась, отскакивала в сторону, потом вдруг резко оттолкнула его, и он удивился, откуда в столь хрупком женском теле взялась такая недюжинная сила.

– Придурок! – она бросилась в комнату за своими вещами и начала поспешно одеваться, а через минуту была уже в коридоре.

– Не-е-е-т, ты так просто не убежишь! – он перекрыл ей выход из квартиры. – Давай вытряхивай всё из своей сумки! – уже совсем обезумев, потребовал он.

– Ты явно ненормальный! На, смотри! – она с ненавистью высыпала на пол нехитрое содержимое своей дамской сумочки. Бери, что тебе надо. Ты просто псих, а я действительно наивная дура!

Ошарашенно он смотрел на разбросанные прямо под ногами обычные предметы женского туалета, такие можно встретить в сумке любой девушки, и не мог понять, что он делает. Зачем это показное шоу, причем здесь она? «Неужели я на самом деле схожу с ума?» – пришла нелепая мысль.

– Тебя не ждёт ничего хорошего, попомнишь ещё мои слова! – с обидой почти крикнула она и выбежала за дверь. Некоторое время ещё слышны были её быстрые шаги, летящие по ступенькам вниз, потом он услышал, как громыхнула дверь в подъезде. Он вдруг осознал, что от него удаляется то, что он до сих пор не понимал и не ценил, стоял опустошенный и почему-то уже не думал о нависших проблемах. Он пожалел о своем хамском поведении. Чувство потери и какого-то неожиданно сладкого раскаяния и разочарования вспыхнуло где-то внутри, оно было незнакомо ему, но почему-то в то же время и приятное. И он точно знал, что от него не убежишь, не обманешь таблеткой и не зальёшь алкоголем. Из глаз вдруг хлынули слёзы. Они лились сами по себе, и в них не было ничего постыдного. Он добрался до кровати и рухнул на неё лицом вниз.

«Что это? Минутная слабость? – промелькнуло в голове спустя некоторое время, когда он стал приходить в себя. – Сегодня всё как-то не так. Что вокруг меня происходит? Надо успокоиться и подумать, как выходить из ситуации».

Он опять вернулся на кухню, подошёл к окну и пустым взглядом уставился вдаль. Шли последние дни зимы, морозы почти сошли на нет. И хотя природа не радовала буйством красок, всё вокруг было похоже на чёрно-белое кино, солнце всё же подмигивало своим ярким глазом и, как могло, уже пыталось дарить тепло. На подоконник за окном вдруг сел большой ворон и своими темными и сверкающими, как агаты, глазами, гипнотически уставился прямо на него. От неожиданности он застыл, боясь спугнуть птицу. Однако всем своим видом ворон показывал, что никого не боится и не собирается прямо сейчас улетать. Их взгляды встретились, и какая-то незримая нить связала их в одно целое. Теперь, казалось ему, вокруг них не было ничего, только они, как единое человеко-пернатое существо. Никогда впредь он не испытывал столь странного состояния. Словно в гипнотическом сне, огромные качели уносили его в бездонную высь, где была сплошная пустота. Но одновременно он понимал, что эта пустота была до краев заполнена. Он явно чувствовал, что в ней настолько тесно, что нельзя пройти, не задев кого-то или что-то. Но, сколько он ни напрягал зрение, все равно вокруг было темно и одиноко.