Тень, дракон и щепотка черной магии

Ну уж нет – Зигфрид топнул ногой. Не для того он блуждал по темному лесу, знакомился с великанами и спасался бегством от неестественно бледных господ, чтобы сейчас так легко сдаться! Карта! У него же есть карта! Вероятно, она поможет дракончику отыскать его местоположение или хотя бы примерно понять, где он находится.

Зигфрид подобрал котомку и посох с земли и неуклюже заторопился навстречу далекому лесу – наверное, вдали от проклятой арки будет легче думаться.

И правда, один лишь вид нескончаемых деревьев впереди навел его на первую искрометную мысль: такой большой лес наверняка есть на карте.

Зигфриду не терпелось проверить эту многообещающую догадку – он добежал до уютного могучего дерева и, расположившись, в его корнях, извлек из котомки карту. Посох перестал светиться, стоило Зифгриду вырваться из объятий подземного хода, но света звезд было вполне достаточно для того, чтобы различить все обозначения на древнем документе. Итак, лес. Лес, очевидно, следовал вдоль Мохнатого Тракта по обе его стороны. Но между уютным деревом и далекой стеной из деревьев не было никакой дороги – только обширное поле. Стало быть, дорога осталась далеко за холмом – нужно вернуться назад, обойти холм, и попытаться поискать Мохнатый тракт.

Очень хорошо! Собравшись с духом, испив немного водицы из фляги и закусив сухарем, дракончик собрался в путь. Покинув с неохотой гостеприимные корни, Зигфрид вернулся к подножию холма, на цыпочках обошел его и, следуя древнему драконьему суеверию, три раза подпрыгнул на одной ноге и тихонько плюнул через плечо, описав кончиком хвоста треугольник – на удачу.

Его посетила мысль, которая доселе почему-то пряталась в тени эйфории от чудесного спасения, а именно: не могли ли зловещие рыцари проследовать за ним на поверхность? Почему-то Зигфриду показалось, что древний старец предпочитал держаться сумрака и прохлады привычного склепа, но вот его железный напарник наверняка был не столь разборчив – с такими доспехами непогода не страшна. А коли так, то дракончик уже потерял достаточно времени – двигаться нужно было немедля. Размышляя, Зигфрид пробрался сквозь небольшую рощицу и очутился по другую сторону холма – по крайней мере, ему так показалось, ибо здесь его все так же поджидал чернеющий вдали лес.

Ночь была ясная и спокойная, и звезды светили ярко, а дракончик усомнился – а не подвело ли его зрение. Лес решительно не мог быть со всех сторон сразу – должно быть, дорога притаилась где-то посередине, как и подсказывала карта, просто из-за высокой травы ее не видно. Он пробежал немного вперед, надеясь обнаружить Мохнатый Тракт, вынырнуть на него из высокой травы, но вскоре остановился. Ведь если это умозаключение было верным, тракт мог прятаться где угодно – он мог столь же вероятно оказаться по ту сторону холма. Что же делать? Исходить все поле от кромки леса до кромки леса? Или же двинуться по траве и рано или поздно, когда станет посветлее, вывалиться на тракт? Ночевать в чистом поле было бы безрассудно – риск погони был еще слишком велик.

Ах, если бы Тибо был сейчас рядом!

Зифгрид огляделся по сторонам – темная полоса убегала в ночь и терялась в темноте. Это давало надежду, что лес и вправду не смыкался в один грозный массив, а послушно бежал вдоль дороги. Но вот еще один вопрос – в какую сторону идти?

И вновь дракончик достал карту и присмотрелся к ней. Веки предательски наливались свинцом, но Зигфрид усилием воли выпучил глаза и заставил себя вглядеться в буквы и линии, который потихоньку превращались в неясные пятна и разбегались по сторонам. Взгляд его пробежал вдоль размытой полоски тракта, тщетно пытаясь отыскать упоминание о холме. Деревня была на своем месте, севернее большой дороги, но разве можно было понять, на каком берегу тракта вынырнул дракончик сейчас? Могло ведь так получиться, что Зигфрид и вовсе отдалился от заветной цели и сейчас очутился неподалеку от Плаксингтона: на своем пути к первому колодцу он видел не один похожий пейзаж.

Что же делать? Какое направление выбрать? Как хочется спать…

Ах, если бы он умел читать по звездам! Это такое полезное, важное умение! И зачем он только собрался в поход, не зная таких очевидных вещей! Почему столь ответственный жребий не выпал кому-нибудь еще? Например, моряку, который в любое время суток мог уверенно отыскать север, юг, восток и запад… Или бывалому путешественнику, которому было достаточно посмотреть, на какой стороне растет мох…

Столько способов не заблудиться, и Зигфрид не знает ни одного!

Нужно дождаться восхода – и следовать за солнцем. Ночью дракончик, увы, был абсолютно беспомощен.

Как же скоротать оставшиеся часы? И сколько их будет?.. Сколько еще бороться со сном?

Зигфрид решительно сжал кулачки. Нельзя терять ни минуты! Уж коли этой ночью ему не суждено сомкнуть глаз – что же, пусть так! Он потратит оставшееся до рассвета время с пользой и хотя бы отыщет дорогу. Заключив, что по ту сторону холма лес все-таки располагался немного ближе, а, следовательно, и поиск там получался сподручнее, Зигфрид развернулся и направился обратно в рощу. Помахивая хвостом и стараясь подбодрить себя, он уверенной поступью прошествовал по опавшим листьям, обогнул для разнообразия несколько обширных стволов и, заприметив на в одном из таких деревьев уютную ложбинку между его могучими корнями (почти пещерку), вдруг подумал, что несколько минут заслуженного отдыха лишь восстановят его силы, в то время как ни один уважающий себя старец и тем более закованный в доспехи воинственный господин не догадается искать целого дракон в столь неприметном убежище.

Слабо понимая, что с ним происходит, сонный дракончик все тем же бодрым шагом перенес себя в ложбинку и, устроившись поудобнее клубочком, бесславно задремал. «Не спать!» шепнула его совесть, но Зигфрид отмахнулся от навязчивой советчицы и самым дерзким образом провалился в глубокий сон.

«Странно,» подумал он, ускользая в блаженную пустоту, «кто забыл в этой ложбинке подушку?» Однако совесть и осмотрительность были бесславно и необратимо повержены, а потому дракончик лишь пожал плечами и подтянул подушку к себе поближе. Как славно!

***

Зигфрид проснулся от неприятного ощущения в хвосте. Глаза некоторое время не хотели открываться, и Зигфрид усилием воли снова погрузился в дремоту. Однако вскоре неприятное ощущение вернулось, и дракончик, тут же вспомнив о своей неосторожности, подскочил на месте и уселся, испытывая стыд и ужас.

Солнце давно взошло, заполнив мир тусклым фальшивым светом самозваного светила. И сияло оно из-за спины другого дракончика, который возмущенно разглядывал Зигфрида, ногой придавив тому хвост.

Дракончик был худощавым и невысоким. Его морда имела классическую вытянутую форму, а глаза недовольно щурились. Поза «лапы в боки» также не сулила Зигфриду ничего хорошего.

– Воришка! – только и сказал незнакомый дракончик.

– Извольте! – удивленно воскликнул Зигфрид, который от такой дерзости окончательно проснулся.

– Изволю! – возразил его собеседник. – Я застаю вас на моем спальном месте, с моею подушкой в хищных объятиях. Кто же вы, как не воришка!

– Знаете ли, – возразил Зигфрид после некоторых колебаний. – Будь я воришкой, я бы просто-напросто скрылся бы с вашей подушкой, и вы бы меня не нашли.

– Резонно, – нехотя согласился второй дракончик.

– Но я так устал прошлой ночью, что даже и не заметил сперва, что здесь уже было чье-то спальное место. Я только потом обнаружил подушку, когда было уже совсем поздно, и я засыпал.

– Ага! – удовлетворенно воскликнул таинственный разоблачитель. – Вот вы и сознались! Вы воришка-лунатик, но оттого ничуть не меньше вор!

Зигфрид разозлился.

– Извольте же сойти с моего хвоста!

– Извольте же отдать мою подушку!

– На! – закричал Зигфрид, который после стольких неудачливых скитаний наконец встретил соплеменника и, столкнувшись с таким несправедливым обхождением, чувствовал себя так, будто его предали.

Он схватил злосчастную подушку обеими лапами и что было сил кинул ее в своего мучителя. Бросок оказался на редкость точным – подушка прилетела дракончику прямо на морду и там осела, закрыв бедняге весь обзор. С криками «убит! покалечен!» незнакомец устремился прочь, но путь его был недолог – он очень быстро повстречался с деревом и печально осел на землю. Подушка, смягчившая неприятнейший удар, тем временем добровольно сползла и расположилась рядом.

Зигфрид, освобожденный таким образом из кратковременного плена, задумчиво доковылял до места происшествия и теперь с любопытством и некоторой долей сочувствия оглядывал потерпевшего.

– В расцвете лет, – причитал тот, – я силой обстоятельств сломлен и растоптан! Коварная судьба! Когда я сброшу гнет твоих оков!

– Вы же не очень сильно ударились… Мне кажется, что все будет в порядке… Позвольте, я помогу вам? – робко предложил Зигфрид, который чувствовал свою вину, но в свете недавних событий никак не мог заставить себя искренне извиниться.

К его удивлению, печальный незнакомец не сразу сообразил, о чем идет речь. Он лишь оглянулся и озадаченно уставился на Зигфрида, а потом, как будто опомнившись, пробормотал:

– Оставьте меня! Я травмирован – по вашей милости!

– Я вовсе не хотел вас травмировать, – тихо возразил Зигфрид. – Извините меня за то, что я бросил подушку. Я был очень на вас зол, – признался он.

Незнакомец демонстративно отвернулся и продолжил созерцать роковое дерево.

– Скажите, как вас зовут? – не сдавался Зигфрид, в тайне про себя надеясь, что на этот раз ему не придется ничего отгадывать.

Выдержав драматическую паузу, незнакомец все-таки сжалился:

– Альберто. Альберто Тортимельо де ля Фрески, или просто – Альберто.

– А меня – Зигфрид.

Альберто, подобрав подушку к груди, вдруг обернулся почти полностью и наградил Зифгрида оценивающим взглядом.

– А куда ты направляешься?

– В Хныкельбург. Только вот я почти заблудился, – сознался Зигфрид. – Не подскажете, в какой стороне Мохнатый Тракт?

– Ты сам не найдешь, – махнул рукой Альберто, который уже был на ногах и торопливо отряхивался. – Но тебе повезло! Я знаю, где это, и я провожу. Так уж вышло, что я тоже направляюсь в те края. Много дел в столице! Слишком много дел – я чрезвычайно занятая личность. Твоя котомка? – он вопросительно указал на сплетение корней, недавно послужившее дракончикам убежищем.

Зигфрид, который был готов прыгать от внезапно свалившегося на него счастья, с готовностью закивал головой.