Страсть в ее крови

Целый день ему задавали скользкие вопросы. Стритч отделывался от них, говоря, что на него в темноте бросилась кошка.

Черт подери, должен же быть хоть какой-то способ сломить ее норов. Ему еще никогда так не действовали на нервы. Подмывало отправить ее обратно Квинту, но будь он проклят, если признает поражение от какой-то там соплячки!

Стритч вдруг наклонил голову набок, услышав, как два голоса на улице поют:

Эта ветвь никогда не расцветала,
Эта птица никогда не летала,
Это судно никогда не плыло,
Эта кружка никогда не подводила.

Песня кончилась, и грубый голос произнес:

– Вот она, ребята, таверна «Чаша и рог». Старина Стритч хорошо нас примет!

Люди Черной Бороды! Лицо Стритча расплылось в широкой улыбке, когда в его хитрой голове шевельнулась интересная мыслишка, и он понял, как сможет окончательно сломить Ханну! Еще до утра она будет рада, как блоха, запрыгнуть к нему в постель, когда он этого захочет. И ведь будет рада!

Он быстро пересек зал, подошел к ней и взял за руку, а затем вкрадчиво проговорил:

– Пойдем-ка со мной, девочка!

И, не дав ей возразить, повел к лестнице. На ступеньках она остановилась.

– Нет, не сейчас, сэр. У меня страшно болит спина…

– Да не о том я, дура. Я делаю это для твоего же блага. – Стритч сделал озабоченное лицо – Тебе опасно работать нынче вечером в таверне. Эти пираты Черной Бороды много месяцев были в море и юбки женской не видели. Когда они напьются пива и узреют такую ладную девицу, как ты, то могут вытащить тебя на улицу и снасильничать. Так что я о тебе забочусь.

Ханна с опаской посмотрела на него. Эта внезапная забота казалась фальшивой, но она пошла наверх вместе со Стритчем. На втором этаже он затащил ее к себе в комнату и закрыл дверь.

– Так, теперь снимай с себя все.

Она отшатнулась.

– Нет! Вы же сказали…

– Да не об этом я, дурочка, – вкрадчиво и отеческим тоном сказал Стритч. – Мне надо быть внизу в таверне. Штука в том, что ты со своим норовом можешь выскочить наружу. – Он улыбнулся делано-восхищенной улыбкой. – Давай сюда одежду, и я тебе ее верну, когда все люди Черной Бороды уйдут. – Стритч протянул руку. – Клянусь тебе!

Ханна снова смерила его недоверчивым взглядом, но, наконец, повернулась к нему спиной и разделась. Стритч забрал у нее одежду и быстро вышел. Запер дверь и сунул ключ в карман, не обращая внимания на ее крики при звуке защелкивающегося замка. Потом швырнул ее одежду на подоконник у лестницы, улыбнувшись хитроумности своего плана.

Довольно потирая руки, Стритч торопливо спустился вниз и встал за стойку. В таверне царило оживление от наплыва посетителей – моряков в узких безрукавках и парусиновых широких штанах, пропитанных дегтем до такой степени, что могли бы защитить от ударов кинжалом или даже от острия сабли. Это были странные люди, пираты, многие с бородами и длинными нечесаными волосами. Они носили шапки или треуголки, у некоторых в ушах сверкали золотые серьги. Было много изуродованных шрамами лиц, а речь их была полна крепких словечек. Поскольку они были со всех краев земли, за столами слышался разноязыкий говор. Однако у всех были деньги, и в достатке. На стойку Стритча падали монеты самых разных стран. Он принимал все и с радостью.

Стритч подметил, что постоянных посетителей в таверне не было, но это и к лучшему: они вернутся, когда Черная Борода со своей бандой снова отправится в море.

Хозяин таверны зорко осматривал зал в поисках подходящего человека. Наконец, когда в таверне уже стоял дым коромыслом, а воздух гудел от гомона голосов, он его заметил. Высокий, широкоплечий, с изящным поясом, одетый, как благородный дворянин, он остановился на пороге таверны и окинул ее властным взором. Его широкие ноздри раздувались, словно он услышал запах хлева. У него была пышная, черная, как ночь, борода, а в ухе сверкала золотая серьга с драгоценным камнем. Одет он был в камзол тонкого сукна, бриджи и башмаки с пряжками. Шпаги при нем не было, другого оружия также не было видно, но Стритч был уверен, что где-то под одеждой у него спрятан кинжал.

Стритч знал, что перед ним не сам Черная Борода, хотя борода очень напоминала бороду Тича.

Сейчас этот мужчина пробирался сквозь толпу к стойке. По почтительным взглядам других пиратов Стритч понял, что перед ним персона авторитетная, возможно, один из ближайших подручных Черной Бороды. Для такого высокого человека он двигался с поразительной грациозностью кошки, надменно и презрительно, так, будто остальных вокруг не существовало.

– Хозяин, у тебя есть французский коньяк? – Голос у него был глубокий и зычный, и манеры образованного человека.

Стритч знал, что многие из благородных подаются в пираты. Ходили давние слухи, что даже сам губернатор Спотсвуд сколотил почти все свое состояние с помощью сотрудничества с пиратами.

– Ты что, оглох, хозяин?

Стритч вздрогнул, так как был погружен в свои мысли.

– Прошу прощения, сэр, – проговорил он с подобострастным видом. – Французский коньяк? Конечно есть!

– Запомни, самый лучший, не подделку.

– О, у меня самый лучший, недавно из Франции доставили.

Стритч налил ему коньяку. Человек с бородой взял рюмку, потянул носом запах, кивнул и выпил. От стойки он не отошел, а лениво оперся на нее локтем, окинув зал надменным взглядом.

Выждав пару секунд, Стритч наклонился к нему и прошептал:

– Не угодно ли джентльмену девочку, сэр?

Сверкающие глаза впились в Стритча.

– Девочку? Какую-нибудь шлюху подзаборную, да еще и с дурной болезнью?

– О, нет-нет, сэр, – торопливо заверил его Стритч. – Девочка молодая, не больная, клянусь вам. Сочная, с норовом и свежая, как распустившаяся роза.

Бородач долго молчал, тщательно обдумывая предложение. Наконец, сказал:

– Не в моих правилах платить за удовольствие, впрочем, я много месяцев не сходил на берег…

– Удовольствие вам гарантирую, сэр. Клянусь.

– Тогда я покупаю прелести твоей девицы.

Стритч лукаво проговорил:

– Поскольку она свеженькая и просто красавица, то встанет недешево.

Бородач опустил руку в карман, достал оттуда большую монету и снисходительным взмахом руки бросил ее на стойку.

– За девицу хватит, хозяин?

Взяв монету в пальцы, Стритч даже чуть задрожал. Испанский пистоль! Ему безумно хотелось попробовать его на зуб, но он как-то сдержался.

– Вы очень добры, благородный господин, – сказал Стритч.

– И за коньяк? – спросил бородач, залпом допив рюмку. – Этого хватит за девицу и за коньяк?

Стритч замялся, соображая, стоит ли попросить еще. Но его осадил взгляд черных глаз, и он торопливо ответил:

– Да-да, сэр, хватит!