Страсть в ее крови

Он захромал к стойке. Все его ценные документы вместе с накопленными деньгами хранились в винном погребе за вынимаемым из стены камнем.

– Постойте… и вот еще что!

Стритч остановился и оглянулся.

– Да, сквайр Вернер?

– Я не стану вас позорить разглашением подробностей нашей сделки. Взамен я ожидаю от вас того же. Если вам станут задавать вопросы, вы можете похвастаться, что продали мне всех троих втридорога. Я не стану с этим спорить.

Поскольку у Стритча и в мыслях не было делиться с кем-то деталями сделки, он с радостью согласился.

Вернер раскурил сигару от уголька в камине, стоял и курил, пока тучный владелец таверны, пыхтя и кряхтя, протискивался в дверцу-люк погреба. Вернер устал. Его отвращение к только что имевшему место разговору выкачало из него слишком много сил. В иных обстоятельствах он чувствовал бы такое же отвращение и к себе. Продажа и покупка людей, как скот, всегда действовали на него удручающе. Вернер знал, что экономика Вирджинии в теперешнем ее состоянии рухнет без рабства и использования подневольного труда свободных людей, но от этого знания легче ему не становилось.

Как бы Вернер ни устал и ни вымотался морально, он решил, что ни за что не присядет в этой таверне. Он тяжело оперся на трость и ждал.

– Сэр? Масса Вернер? – раздался у него за спиной робкий голос.

Вернер обернулся. В паре метров от него стоял мальчик Дики. Его сильно трясло то ли от страха, то ли от волнения. «А может, и от того и от другого», – подумал Вернер. Он улыбнулся.

– Да, малыш?

– Прошу прощения, сэр, я не хотел, но так уж вышло, что я со своего места у двери услышал, что вы сказали… Это правда, сэр? Вы выкупили Бесс и меня? Мы будем жить с вами и с мисс Ханной?

– Будете-будете, малыш – ответил Вернер, по-прежнему улыбаясь. Потом заставил себя строго сказать: – Но только ни словечка об услышанном здесь Ханне. Обещаешь?

– Ой, конечно, сэр! Я ни словечка не пророню!

И тут, к великому смущению Вернера, мальчуган взял его за руку, наклонился и поцеловал ее.

Высвободив руку, Дики отступил на шаг назад и поднял на Вернера полные слез глаза. Потом прошептал:

– Спасибо вам, сэр. Каждый вечер буду Бога за вас молить.

– Ладно-ладно, парень. – Поддавшись внезапному порыву, Вернер опустил руку и погладил мальчугана по спутанным волосам. Потом поднял руку и весело произнес: – Так, беги-ка и сообщи новость Черной Бесс. Соберите вещи оба и приготовьтесь ехать вместе со мной в «Малверн».

Дики кивнул и выбежал из таверны, поскальзываясь и чуть не падая от спешки.

Вернер глубоко затянулся сигарой и широко улыбнулся.

И тут же все случившееся предстало ему в лучшем свете. Возможно, он все-таки не зря приложил нынче столько усилий, но вот методы – будь они прокляты!

Глава 7

Ханне казалось, что буквально в одночасье в «Малверне» произошли огромные перемены. Он стал счастливым домом. Началось все с того самого момента, как по комнатам разнесся рокочущий смех Черной Бесс.

Изменился даже сам Малколм Вернер. Он больше не запирался у себя в комнатенке, пытаясь коньяком заполнить пустоту и боль. Вместо этого он рано поутру выезжал из дома и осматривал плантацию, снова погружаясь в хозяйственные заботы и общаясь с людьми, обеспечивавшими его благополучие.

По вечерам ужин подавали в столовой, ярко освещенной свечами и блеском серебряной посуды. Свет отражался в хрустале и играл на тонком фарфоре.

Раньше Ханна часто гадала, дома ли Вернер, поскольку никогда не видела его за едой. Теперь же он с удовольствием поедал все, что с любовью и в достатке готовила Бесс, и потихоньку начал расставаться с худобой. Ханне казалось, что с каждым прибавленным килограммом он, похоже, становился по крайней мере на год моложе.

Ханна пребывала в восторге от такого поворота событий. Впервые она была довольна своей жизнью…

Дики и Бесс были крайне благодарные Ханне за проявленную заботу. В тот вечер, когда Бесс вылезла из коляски Вернера, девушка сбежала по парадной лестнице особняка, и негритянка заключила ее в свои крепкие объятия.

– Боже правый, деточка, я уж думала, что мои старые глаза никогда больше тебя не увидят!

Ханна заметила в глазах Бесс слезы. Она поняла, что никогда не видела Бесс плачущей, и была тронута.

– Ты богоугодное дело сделала, милочка, что освободила нас от этого старого черта Стритча!

Ханна с удивлением обнаружила, что тоже плачет. Она взяла Бесс за руку.

– Добро пожаловать в «Малверн», Бесс.

Отступив на шаг назад, Бесс возвела глаза и хлопнула в ладоши.

– Как тут красиво! Вот уж не думала, что стану здесь работать. У меня такое чувство, будто я умерла и вознеслась в рай, это точно, потому как ты выглядишь словно ангел!

И разразилась озорным рокочущим смехом.

Тут Ханна заметила Дики, с тоскующим видом стоявшего в стороне. Она тоже обняла его и поцеловала, пока все трое не стали смеяться, как одержимые.

Стоявший рядом с коляской Малколм Вернер смотрел на них, и улыбка осветила его обычно грустное лицо. Теперь он точно знал, что сегодня совершил достойный поступок.