Нелюбимая жена

Моя женщина хочет отлучить меня от тела? Серьезно? Я резко дал руля и заехал в какой-то тихий двор в старой Москве.

– Лота, – выключил двигатель и обхватил подбородок этой красивой женщины. Да, она именно такая. Правда, змея по характер и по сути. – Ты забываешь, жена. Я буду трахать тебя как хочу и когда хочу, – и дернул на себя, запястье обхватил и тонкую ладонь положил на бугор в брюках. Меня всегда возбуждала ее беспомощная ярость. – Вчера обманула, стервочка.

Хотел перетащить Лоту к себе. А что? По-тихому и осторожно займемся сексом. Я вчера хотел ее. Как угрожала мне, как кричала, что отравит, а рубашка! Если бы мужикам рассказал – засмеяли бы! И я позволил все это! Даже по заднице дать не смог. Не то чтобы верил угрозами, но один раз я поднимал на нее руку, потом как-то хреново было. Все-таки я не садист.

– Не смей! – начала молотить кулачками в мою грудь. – Я беременна, а ты со шлюхами… – на выдохе, с болезненным стоном. – А если ты заразишь меня и малыша…

Я застыл. О чем она? Я типа венерой болею?! Совсем, что ли?!

– Ты меня кем считаешь? Что я по-твоему вообще без башки?

Но я отпустил Лоту. Она перебралась обратно на пассажирское сиденье и, обхватив себя руками, отвернулась от меня.

Я чист! Я вообще не трахаюсь со шлюхами вагинально или анально. Только в рот долблю. Да, я изменял жене. Не сразу начал, но я не планировал так рано жениться! Я хотел гулять, и когда Лоте нельзя было на позднем сроке – вернулся к Эве. Последний курс университета плюс работа у тестя – перенимал опыт, обязанности, должность. Времени на встречи было не так много, но Эва была моей любовницей. Когда Лота восстановилась, расстался с Эвой, да и диплом уже получил. Потом не до того было: бизнес, дети, диаспора. Жена. У меня всегда был порядок с влечением к Лоте. Она всегда сопротивлялась, даже когда бурно кончала. Противилась мне и своей собственной женской сути. Шлюхи были. Так, разрядка. Последнее мое открытие – клуб для своих с маленькими и большими мужскими шалостями попал под прицел силовых структур. Я попал в разработку, и теперь на них придется работать. Компромат добывать. Есть у них специальная папочка, а там на всех информация. Чуть что – и ты уже на крючке. Меня тоже взяли за яйца, а ведь Марат предупреждал. Он мне брат двоюродный и отговаривал от связки с ФСБ, но… Вчера мы гулеванили с депутатами, настолько бурно пришлось демонстрировать увлеченность еблей, чтобы подвоха не заметили: видимо, шлюшка, лица которой даже не помнил, всего меня измазала своими духами, помадой, выпотом. Я ведь даже не трахал ее. В этом своем деле я играл роль радушного и развратного хозяина. На деле не пил и не трахался. Опасно. Нужна трезвая голова, чтобы провести серьезных людей и записать их фонтанирующую похоть.

– Домой поехали, – сухо бросил. Схожу в больничку, проверюсь, чтобы точно быть уверенным. Мало ли? Вдруг у блядей кариес на мой писюн перекинулся, а жена – хрустальная ваза. Никаких вредных случайностей. Но ей, естественно, не скажу про свой мужской чек-ап. Будет давать как миленькая!

В ресторане мы гудели от души. Я искренне радовался за Марата, но также сильно завидовал его браку. На жену его смотрел. Обычно женщины не присутствовали на самом празднике – оставались дома с новорожденным, но только не Полина! Она приехала с мужем на пару часиков: яркая, красивая, счастливая. Месяц после родов, а выглядела потрясающей красавицей! Цвела и пахла как спелая молодая вишня! Его жена и внешне и внутренне совсем другая. Иная. Совсем не похожая на Лоту.

– Марат, поздравляю еще раз, – я стоял у колонны и смотрел, как моя жена обняла моего брата. И смотрела на него так… На меня так никогда не смотрела! Я помнил, что она бросила мне в лицо свою любовь к нему. Так и сказала: я люблю Марата. Больше шести лет прошло с нашего медового месяца, а я не забыл.

Она в запале всегда нас сравнивала, и это сравнение никогда не было в мою пользу.

– Очень за вас рада. Пусть детки растут здоровыми. Вам сил, бессонные ночи они такие, – улыбалась ему.

Я не выдержал и подошел к ним. Обнял Лоту, напоминая, кто ее хозяин и господин.

– У нас тоже новость, – широко улыбнулся, – третьего ждем.

– Ну брат, поздравляю! – мы обнимались и целовались, по-мужски, естественно. Затем Марат приобнял Лоту, очень целомудренно, как сестру.

– Ты будешь хорошим отцом, а муж, – и на меня с колючим презрением бросила взгляд, – ты и так отличный. Полине очень повезло.

Моя жена развернулась и ушла в толпу женщин, прощаться, а у меня от душащей ревнивой злобы пелена черная перед глазами.

Моя жена хотела такого же мужа, как мой брат. Здесь мы схожи: я хочу женщину, как его Полина. Пока буду довольствоваться малым: мои шлюхи теперь будут исключительно блондинками. Похожими на жену Марата. И совсем не похожими на Лоту. Она пусть тихо страдает по нему и терпит такого ужасного меня. Я умею быть подонком…

Глава 3

Пятнадцать лет брака, наши дни

Лота

Я повернулась к окну гостиной и увидела черный бентли – Илона приехала. У меня сегодня назначен визит к врачу: внезапные головные боли замучили, иногда такой силы, что пелена перед глазами. Мама приехала сопровождать меня: все-таки это личное, обычно мне хватало компании моего водителя.

– Вкусный чай, – мама сидела с изящной чашечкой и нахваливала мой дом, моих детей, моего мужа. Как хорошо все у меня! Все завидуют, что живу в таком достатке. Что трех детей родила, а выгляжу как модель с обложки журнала. Что, не дай Аллах, Давид решится вторую жену завести, как Загитов старший. На такого очередь выстроится! Только мне было все равно. Пусть берет, мне только лучше. Может, от меня отстал бы.

– Мам, – Ренат бежал, перепрыгивая через ступеньки, – что взять в лагерь?

– У братьев спроси? – спокойно ответила. Я давно делегирую старшим шефство над младшими. Камилю четырнадцать, он выше меня и уже относился к женщинам с неким снисхождением. Нет, любил меня, конечно, я ведь родила его, но все чаще слышу: ничего-то ты не понимаешь, мама. Взрослый уже. Они все у меня такие. Мои. Но больше Давида. Он мерзавец, но сыновей любил и воспитывал мужчинами. Не знаю, как дальше, но пока голову всякой ерундой не промывал. Говорил, что женщину нужно любить и беречь, особенно мать. Свою он чтит особенно. Мою тоже. Только не меня. Ни дня он не любил и не берег меня.

– Ну мам, пусть Зиля…

– Ренат, у тебя здесь слуг нет.

– Но Зиля…

– Зиля моя помощница, а не ваша.

– Но…

– Еще одно «но», и ты останешься со мной, – обняла своего уже достаточно рослого, девятилетнего сына. – Или у бабушки, – и начала тискать за щеки.

– Нет уж! – и побежал наверх собираться.

– Мне кажется, ты резка с детьми, – посетовала мама. Да, я детей в попу не целовала: во-первых, взрослые уже, во-вторых, это мальчишки и на голову садятся, будь здоров!

– Мама, – я улыбнулась ей привычной наигранной улыбкой, – я с детьми ровно такая, как им нужно.

Мои мальчишки через две недели в спортивный лагерь на месяц уезжают. Они с детства футболом занимались, все трое. Помимо этого борьбой и боксом. Легкая атлетика тоже в меню. Поэтому крепкие, здоровые, рослые. Только Тимур, мой средний, помимо физических активностей к музыке тяготел. У него потрясающий чуткий слух. Я с боем, но сумела отдать его на скрипку. Ему нравилось. Да, сложно, порой невыносимо, но он категорически отказывался бросать, когда отец говорил, что пиликанье для девчонок. Я сына поддерживала. Не позволяла давить на него. Давид растил из них настоящих мужчин и считал скрипку чем-то стыдным, девчачьей забавой. Я грудью защищала интересы моего Тимура. Он больше других был похож на меня: сильный снаружи, мягкий внутри.

– Поехали, мам, – я поднялась. У меня через час прием. Пришли анализы. Вроде вся здоровая, но эти жуткие вспышки головной боли. Хоть в окно выходи в такие дни. Сделали мрт головного мозга: сегодня, надеюсь, расскажут, что со мной.

Обследование делала в НИИ Бурденко, поэтому сейчас сидела в небольшой, но все же очереди. Бесплатная медицина за деньги. Лучше уж платную, но без потери времени.

– Лота Черкесова? – меня пригласил к себе невропатолог. Он был не один в кабинете. Мы с мамой зашли: она села на дальнюю кушетку, я устроилась напротив врачебного стола. Здесь были еще женщина и мужчина. – Это мои коллеги: врач-рентгенолог и нейрохирург.

Я кивнула хладнокровно, но внутренне напряглась. Если в кабинете больше одного доктора, то пациент скорее мертв, чем жив.

– Лота Равилевна, можно вас осмотреть? – тот что хирург пригласил меня за ширму. – Вспышки головной боли сопровождались головокружением, потемнением в глазах, обмороки?

– Было пару раз. Иногда на яркий свет глаза болят, – отвернулась, когда начал просвечивать зрачки.

Я вернулась на свое место. Мой невропатолог вместе с рентгенологом что-то тихо обсуждали, глядя в монитор.

– Лота Равилевна, по результатам мрт у вас выявлено выпячивание церебральной артерии в области истончения, – после долгих совещаний и аккуратных подводок сообщили.

– Это что? – только и сказала.

– Аневризма головного мозга.

У меня выпал из рук телефон. Мама громко ахнула и приложила руку к губам. Я подняла мобильный, трясущими руками обхватила – экран покрылся мелкой сеткой стеклянных морщин, и я в отражении совсем разбитая…

– Извините, – подняла глаза на врачей. – Это что-то вроде тромба? – максимально ровно поинтересовалась. Мама опять ахнула. Я снова извинилась и встала. – Пойдем, – вывела из кабинета. – Подожди меня здесь.

– Но доченька…

– Мам, я сама поговорю с врачами. Ты слишком разволновалась.