Нелюбимая жена

– Раз все поняла, нет смысла больше скрывать. Носи кольца и браслеты и не делай мне мозги. Ясно?

– Ублюдок… – выдохнула с тихой душащей злостью. Он мне всегда изменял. Давно. Часто. Бесстыдно.

– Я думал, что воспитал тебя, – щелкнул ремнем, рассекая воздух. – Но ты совсем не уважаешь мужа. Стала раком, – презрительно указал на кровать и сильно ударил ремнем по простыням. Я надменно молчала, обдавая его волнами ненависти. – Стала или…

– Что? – я бросилась к нему и схватилась за ремень. – Только посмей тронуть меня, и я тебя отравлю! – шипела, глядя в бесстыжие черные глаза. – Импотентом сделаю. Ночью горло перегрузу! – и я не шутила.

– Змея, – Давид отбросил ремень и схватил меня за горло, сдавил, толкая в стену. Голый и возбужденный. Привычно схватил за сорочку, разрывая надвое. Сколько их таких у меня, которые не пережили и двух ночей? Много. Это как семейная традиция, корнями уходившая в брачную ночь. – Для тебя, жена, у меня всегда будет крепко стоять, – закинул ноги мне на пояс, больно сжимая бедра. Я не хочу! Что может быть более жестоко, чем близость с мужем после другой женщины? Которую, возможно, он любил совсем иначе…

– Не надо, Давид, – я была вынуждена просить. Потому что он будет грубым. А мне нельзя. Не ради себя, ради жизни внутри. – Я беременна. Пожалуйста, не нужно.

– Что? – ярость спала, а глаза блеснули ослепительно яркой чернотой. – Сколько недель?

– Восемь.

– А мы с тобой хорошо совпали, Лота… – потянулся к моим губам, обжигая огненно крепким ароматом алкоголя. – Третья беременность за шесть лет, умница, – шептал, вжимаясь членом в живот.

– Мне нельзя… – выдохнула, когда руками начал ласкать промежность.

– Я осторожно… – Давид тяжело и рвано дышал. Это сложно понять и еще тяжелее принять, но между нами взрывалась мощная химия. – Хочу тебя, ведьма…

– Мне прописали половой покой, иначе потеряю ребенка … – я врала, но как иначе. Я не могу. Сегодня мне слишком противно. Завтра… А что завтра? Моя жизнь как у того сурка.

– Правда? – спросил мягко. Обманчиво, конечно же. Его нежность и забота всегда для видимости. Только жестокость и ненависть искренны.

Я не ответила, а он не требовал и не настаивал. Подхватил меня на руки и бережно отнес в постель. Породистая сука снова понесла. Заводчик доволен. Это последний раз. Все сделаю, чтобы больше его семя не проросло во мне. Я родила ему достаточно, нужно еще – пусть его шлюхи рожают.

– В понедельник мы сходим в хорошую клинику, к хорошему врачу, и узнаем все о твоем состоянии, жена.

Я лежала на спине и смотрела в потолок, тихие слезы сами катались по вискам. Я давно разучилась плакать, но сегодня вот опять…

Давид рядом, слишком близко. Он поддерживал голову ладонью, другой рукой гладил мои груди и живот, лениво толкаясь членом в мое бедро. Я повернулась к нему. Муж смотрел пытливо и внимательно. Как-то иначе, чуточку теплее. Он зверь, а во мне его частичка – я стала чуточку дороже…

– Давид, – наши взгляды встретились, и я решилась. Решилась попросить. Если дрогнет, готова даже умолять… – Отпусти меня.

Долгий взгляд потяжелел, больше ничего.

– Я ведь не нужна тебе. Перестань мучить нас обоих. Если встретил кого-то, другую, пускай. Но отпусти меня…

– Как я могу отпустить тебя, Лота? Ты моя жена, мать моих детей, ты беременна. Нет, Лота. Нет.

– Ты ведь не любишь меня. Найди любовь, Давид. Может, и я… – заикнулась, накрыв ладонь, гладившую мой живот. Да, я хочу любви. Я женщина и хочу тепла, обычного, человеческого. От мужа жене. От мужчины к женщине. Сыновьям я нужна, они любят меня, но… Это другая любовь.

– Что, ты? – обхватил мои пальцы. Они сплелись в крепкий замок с его. – Кого ты любишь, Лота? – сжал сильнее. – Его, да? – склонился к губам. – Марата?

Я молчала.

– Отвечай!

Я молчала.

– Я никогда тебя не отпущу, запомни. – и жестко впился в мои губы, рукой лаская член и измазывая бедра семенем. – Я никого и никогда не буду ненавидеть так, как тебя.

Эта ночь отрезала от меня еще кусочек. Очередная полоса. Серая. Я всегда страдала рядом с ним. И по нему тоже страдала. Больше нельзя. Иначе умру. Пора надеть панцирь равнодушной злой стервы. Для всех. Он надежней, чем хрупкий доспех нелюбимой жены…

Глава 2

Шесть лет в браке

Давид

Я привел Лоту в профильный семейный медицинский центр, в котором она наблюдалась две предыдущие беременности. Моя жена действительно беременна, но и я поверил сразу. Такими вещами не шутят.

– Пол узнать уже можно? – я смотрел на монитор узи и держал Лоту за руку.

– Еще рано, Давид Каримович, – доктор отвернулся, рассматривая что-то, а жена тем временем вырвала руку. Терпела мои прикосновения. И будет терпеть много-много лет. Пока мы не умрем в один день. Я ее наказание, а она мое.

Я снова взял тонкую ладонь и сжал до хруста. Мы обменялись красноречивыми яростными взглядами. Лота умничка: двое детей и третий будет и все это за каких-то шесть лет. А фигурка ничего осталась, подтянутая и сексуальная. Не зря, значит, мне начало казаться, что груди сочнее стали.

– Думаю, будет мальчик, – улыбнулся врачу, затем к жене повернулся: – Следующую нужно девочку, – смотрел ей прямо в глаза, оставляя долгий поцелуй на нежных ладонях. Лота судорожно вздохнула и отвернулась к монитору.

– Сердечко малыша, – нам включили звук. Я улыбнулся. Детей я любил. Мои пацаны. Крепкие и здоровые. Рожать Лота Равилевна умела, а я очень старался связать ее по руками и ногам. Куда ей от меня деваться теперь?! Чтобы ни сделал, все проглотит. Слишком многое нас связывало. Это женщина моя навсегда, на тысячу процентов.

Ведь порывалась уйти несколько раз, но беременной и с мелким на руках далеко не уйдешь, особенно если муж не отпускает, и все, абсолютно все на его стороне. Я ведь прикипел к ней, полюбил ее мучить, привык, что рядом. К нашему дому тоже. Оценил яркую красоту и горячий нрав. Узнавал ее аромат из миллиона, а вкус – чистая эстетика. Она моя родная нелюбимая жена.

Когда закончили, я, взяв под руку жену, повел ее к машине. Лота дернула локтем и остановилась. Прилюдных сцен мы оба не устраивали, в этом между нами был определенный паритет. Зачем нам слухи и сплетни? Близкие, естественно, догадывались, но никто не лез. Это дело семейное.

– Я вызову Илону. Ты наверняка занят, – холодно заявила.

У Лоты были права, но я не хотел, чтобы она сама водила. Один раз, будучи на девятом месяце, беременная моим первенцем Камилем, чуть под камаз не попала. Стресс, преждевременные роды, тяжелое восстановление. Я сжег ее водительское удостоверение. Лота стерва и сука, поэтому сделала себе еще одно, но за руль больше не решалась садиться. У нее был водитель. Женщина, конечно же.

– Поезжай по своим делам с алой помадой, – бросила вдогонку и острыми шпильками цок-цок от меня.

– Сам отвезу, – догнал и сжал запястье.

Я посадил ее в машину и рванул с места. В субботу идти на праздник – у Марата месяц детям. Мальчик и девочка. Сразу двоих заделал. Королевская двойня! У него все по высшему разряду. Жена, Полина, тоже истинная королева. Он женился по любви и по сердцу. Я завидовал ему, да.

– Ты изменял мне с самого начала? Сразу после свадьбы? – неожиданно услышал твердый голос Лоты.

Да, вчера я накосячил. Был на нервах весь и спалился. Не то чтобы мне было стыдно – это не первая моя измена, – но зачем мне в доме война? Мы и так с женой на вулкане жили, зачем провоцировать постоянные извержения?

– Это важно? – холодно бросил, не отвлекаясь от дороги.

Я не хотел сейчас ссориться. Радость такая – у нас ребенок будет. Даже за обман про половой покой наказывать не хотелось. Ей беречься нужно.

– Трахай своих шлюх, – выплюнула Лота. – Мне плевать. Но в своей спальне я тебя видеть не хочу. Я тебе двоих детей родила. Рожу третьего. На этом хватит. Мне противно даже сидеть с тобой рядом, – и отвернулась к окну.

– Что?! – я реально не понял. – Ты ебанулась?!