Якобинец

– Это он…он донёс на родную сестру, изверг! – слезы катились по бледному лицу Элизы Луантэн, она никак не могла успокоиться.

– Вы снова о вашем брате? Ну да, всё верно, в том смысле, что сигнал поступил от него, но он сообщил о том, что некий роялист, маркиз де Меревиль, втёрся в доверие сестры, с ловкостью придворного бездельника соблазнил её и хитрыми уловками уговорил эмигрировать. То есть она здесь пострадавшая по неосторожности, а не обвиняемая сторона. Обвинение выдвинуто против одного Меревиля. Вы несправедливы к брату.

Девушка даже перестала рыдать, в покрасневших глазах вспыхнул гнев и возмущение:

– Так и есть, узколобый фанатик! Он никак не мог смириться, что маркиз ее не обманывал, не насиловал, не соблазнял. Они по-настоящему любят друг друга и в Лондоне они официально поженились!

Норбер резким движением поднял ладонь:

– Т-сс! Спокойно, Элиза. Ваш брат умный человек, он правильно подал информацию, а вот вы дали мне лишнюю. Если вы в курсе, что они поженились в Лондоне, значит, существует переписка? Мой добрый совет, уничтожьте ее немедленно. Неужели люди из секции ее не нашли? Ну, всё, получит у меня гражданин Дюбайе за отменную бдительность. Лучше сделайте так, вы лично мне вручите всю переписку. И вот еще. Выслушайте меня спокойно, я не просто узнал многое, я знаю всё. Супруги де Меревиль тайно вернулись в Париж, больше того, вы виделись, нам известно, где они проживают…

Бледная до синевы, Элиза Луантэн подняла на республиканца потухшие глаза и произнесла медленно, запинаясь:

– Вы позволите мне в последний раз увидеться с матерью? Или… её тоже ждёт гильотина?!

Искренне задетый в своих чувствах, Норбер едва не задохнулся от возмущения:

– Ну что вы, в самом деле?! … Но выслушайте меня до конца. Маркиз де Меревиль арестован два дня назад… я не имею отношения к его аресту… говорю это специально для вас… завтра состоится вызов в трибунал. Таким образом, эта тема закрыта и больше не обсуждается.

Но… о вас, вашей матери и даже о вашей сестре речь не идет, эту тему, ни люди из секции, ни трибунал поднимать не будут, это я обещаю вам. Вы слышите меня, Элиза?! Вам плохо? Выпейте воды…

– Братец патриот! Убийца! Ненавижу! Женевьева ведь любила Меревиля! Она не захочет жить без него!

Норбер придвинулся совсем близко и взял девушку за руки:

– Замолчите! Никогда не произносите таких слов. Если вы будете осторожны, с вашей семьей всё будет хорошо. Завтра гражданин Жюсом проводит вас к сестре, поговорите с ней, заберите ее домой. Я отдал распоряжение временно… поместить ее отдельно и охранять, именно потому, чтобы не вздумала покончить с собой после ареста маркиза. По-моему ваш брат ювелирно решил эту семейную проблему…

Услышав его последнюю фразу, Элиза Луантэн бросила на него такой выразительный взгляд, что Норберу стало не по себе. И всё же он не смог не сказать:

– Элиза, я сделал для вас всё, что мог. Если вы будете осмотрительны, вашей семье ничто не угрожает. Но «бывших» следует предоставить их судьбе.

Нужно ли говорить, что расстроенный и мрачный, Норбер перестал с того дня посещать улицу Сен-Никез. Но ему было о чем думать и за что переживать. Он готовился к командировке в Майенн…

Вечером того же дня он подозвал к себе Венсана. Парень держался скованно, мял в руках красный колпак и озабоченно сверкал глазами. Но Куаньяр уже давно успокоился.

– Роялисты схвачены? – вскинув голову, Норбер мерил Венсана умными, холодными глазами.

– Да, гражданин.

– Хорошо…Я делаю тебе предупреждение уже второй раз…, третьего не будет, – и, наткнувшись на расширенные от ужаса зрачки, мрачно усмехнулся, – не смотри на меня, как на зверя, я имею в виду, что тебе придется искать другую работу…

Гражданин Лапьер и Общественная Безопасность

Жанна Ланж была хорошенькой 20-летней девушкой, юная начинающая актриса уже пользовалась известностью среди парижских любителей театра.

Ни война, ни суровые будни революции отнюдь не уничтожили культурную жизнь французской столицы. Девушка уже переоделась в свое 0обычное платье и расчесывала перед овальным зеркалом густые длинные волосы, когда в дверь гримерной постучали.

Она не успела произнести ни звука, когда ручка двери повернулась, и на пороге возник интересный мужчина лет 35-36 в строгом, изящном темном костюме.

Фрак красиво облегал его стройное тело, пышный, под самый подбородок белоснежный кисейный галстук оттенял тёмные длинные волосы, спадавшие ниже плеч, в бледном лице с высокими скулами не было ничего неприятного, но Жанна испытала смутное беспокойство, интуиция редко подводила ее.

Да она же видела этого человека несколько дней назад, в первых рядах … рядом с Амаром, вторым после Вадье человеком в Комитете Общественной Безопасности!

– Это вам, гражданка, – из-за спины показался красивый букет рубиново-красных роз, – я один из самых верных поклонников вашего таланта и вашей красоты.

Миндалевидные зеленые глаза смотрели тепло и мягко.

Улыбаясь, и подавляя необъяснимую тревогу, Жанна приняла букет:

– Прошу вас, проходите, гражданин.

Мужчина склонил голову:

– Лоран Лапьер, к вашим услугам.

И тут с языка девушки невольно сорвалось то, что гвоздем засело в мыслях:

– Комитет Общественной Безопасности?

На тонком умном лице Лапьера не отразилось ровно ничего:

– Вы совершенно правы.

Жанна автоматическим жестом поставила цветы в воду и села, с обреченным видом сложив на коленях изящные руки. Девушка подняла на агента большие, полные страха глаза:

– Что вам угодно? Вы меня арестуете? Но я же, ни в чем не виновата?!

Лапьер присел рядом с девушкой и поднес к губам ее маленькую руку:

– Вам не нужно бояться меня, побуждения, приведшие меня сюда самые искренние, я ваш друг и защитник,… если защита понадобится вам…

Жанна слегка успокоилась и уже весьма кокетливым жестом отняла у него руку.

– Но дело к вам у меня действительно есть, – зеленые кошачьи глаза как-то быстро потемнели, и теплота взгляда испарилась, – сегодня к вам придут две женщины, девушка годом-двумя младше вас и ее мать, они придут сюда, в гримерную и я намерен дождаться их.

– Ах да, это Анриэтта и ее мать, гражданка Клеман, они хотели, чтобы я свела их с моим бывшим соседом. Зачем он нужен им я не знаю, но обещала помочь…

– Фамилия этого бывшего соседа?

– Гражданин Ленуар. Но это и все, что я знаю..

Лапьер выразительно склонил голову, на его губах появилась холодная улыбка:

– Этого достаточно.

Успокоившись, Лапьер снова сделался любезным кавалером.

Он уже стал поглядывать на часы, когда в дверь гримерной тихо постучали.