Якобинец

– Нет, господа жирондисты лишь на трибуне кричат о миротворчестве и умеренности…

Неизвестный ткнул Ранси в спину пистолетом.

– Заткнись и иди, молча, без замечаний, поклонник Марата…

Кабинет мэра города, жирондиста Дюбо…

– Не думал, гражданин Ранси, что у вас хватит ума явиться ко мне…В вашем положении нужно думать о своей шкуре, а не кидаться заявлениями протеста! А если мы припомним всем вам 31 мая? Ваш шеф… Шалье уже два месяца в тюрьме…

– Да, вы жирондисты первыми начали террор задолго до 31 мая, а теперь пытаетесь убедить французов и весь мир, будто вследствие наших действий…

Мэр тяжело откинулся на спинку кресла и смерил Ранси умными холодными глазами.

– Чего же ты хочешь, лионский «друг народа»?

– Можно сесть и стакан воды? Так лучше. Мира, я хочу мира. Вы не понимаете, что делаете. Ополчение? Поход на Париж?! Вы толкаете всю Францию к гражданской войне, вы убиваете нас, крича во всё горло, что защищаетесь… Не перебивайте меня, Дюбо. Выслушайте. Если вы считаете себя патриотом и республиканцем, то мы естественные союзники, а не враги! Я слышал, что в Марселе и в Тулоне местные жирондисты объединились с аристократами, с врагами Республики, надеюсь, у вас до этого не дойдет, опомнитесь, мы вместе начинали Революцию, мы были братьями! Забудем об обидах и претензиях, будем помнить лишь о том, что мы должны спасти Республику!

Холодно улыбаясь и сверля якобинца тяжелым ненавидящим взглядом, слушал его Дюбо.

Их прервал стук в дверь и голос секретаря:

– Гражданин мэр, к вам месье де Прэси…

Онемевший от удивления и ужаса Ранси увидел, как в кабинет уверенно зашел высокий, подтянутый мужчина с белой кокардой на шляпе… Месье де Прэси?! Не один ли из тех, кто защищал Тюильри 10 августа?! Зашел уверенно, и не таясь…

Мэр почтительно поднялся при его появлении.

– Господин граф, я ждал вас. Муниципальный совет утвердил ваше назначение. С сегодняшнего дня лионские ополченцы под вашим командованием. Ваш профессионализм и опыт помогут нам раздавить этих кровожадных выродков в Париже и по всей стране!

Де Прэси сдержанно кивнул:

– С Божьей помощью, гражданин мэр… Кто этот человек? – опасливо скосил глаза в сторону замершего от возмущения и гнева Ранси.

– А, это, господин граф, из наших местных… «неподкупных»… «друзей народа», но не беспокойтесь, пригласив его в кабинет, я заблаговременно вызвал охрану, стоит лишь позвать…

Физиономия Дюбо осветилась двусмысленной зловещей улыбкой:

– Что ж, революция против Революции началась! Курьер еще утром доставил важнейшую новость из Парижа… Что сверкаешь на меня глазами, Ранси, ты не мог ничего знать, был в дороге в это время… Марат убит!! Убийца, женщина, дворянка, приехала из Кана, а там также работают наши агитаторы…

Побледневший Ранси в ужасе вскочил, прижав руки к груди.

Граф де Прэси слабо улыбнулся:

– Есть в мире справедливость, господин мэр!

– Я тоже так думаю!, – слегка поклонился Дюбо, – но это только начало! Вчера было принято решение, что и наш местный Марат – Шалье должен последовать за своим идолом. Мы опробуем на нём гильотину, а чего же она зря простояла полгода в сарае…, – крикнул в приоткрытую дверь, – сержант Мало, ребята, отведите эту якобинскую тварь в тюрьму

И обращаясь к графу:

– Мы сами им устроим террор… так, мало не покажется…Всё уже решено, суд над Шалье начнется на днях… Когда они надумали с почестями хоронить Марата? Ну вот, написано же, 17 числа. Отлично, Шалье умрёт именно 17-го!

– Вызов Парижу?

– Не только, это высшая справедливость!

Де Прэси ничего не ответил жирондисту, лишь счищал мнимые пылинки со своего безупречного сиреневого фрака…

Роялистское подполье и якобинцы летом 1793 года

Утром 16 июля Норбер занял свое привычное место в кафе, выходящем окнами на площадь Революции. Делая вид, что ждет друга, он находился здесь с целью наблюдения, федералистский мятеж, убийство Друга Народа три дня назад, союз жирондистов и аристократов не давал более никаких поводов для терпимости и благодушия.

Шпионская сеть «центра» – Парижа – во главе с аббатом Бротье, англо-французская роялистская сеть Аткинс-Кормье, известная роялистская подпольная сеть «Корреспонданс». Швейцарская шпионская сеть под покровительством лорда Уикхэма, бельгийская сеть и снова во главе с англичанином лордом Элджином.

Вожаки Вандеи, аристократы, главари шуанов работали на британский Форин Оффис, неприсягнувшие священники распространяли фальшивые ассигнаты, призывали жителей западных департаментов к «священной войне» против Революции за Трон и Алтарь до полного физического истребления якобинцев…

Граф дАнтрэг, резидент лорда Грэнвилла, британского министра иностранных дел, видимо, имел осведомителей среди ряда самих депутатов Конвента и похоже на то, что даже среди членов правительственного Комитета… Утечка информации была налицо, но кто… Эро де Сешель был осужден и казнен напрасно, утечка информации продолжалась и после его смерти…

И после этого считают, что у якобинцев мания везде видеть врагов?!…

Стереотипное изображение событий Французской Революции можно сравнить с картиной гигантского сражения, где солдаты с правой стороны намеренно стерты, полностью или частично, из-за чего люди слева выглядят не бойцами, а маньяками, машущими саблями перед безоружными фигурами или вообще в пустоту…

В событиях подобных Революции не бывает, чтобы одна сторона была исключительно агрессивной, а другая сохраняла позицию миролюбивых страдальцев.

А что мы видим здесь, скверный театр: якобинец и санкюлот грубы, жестоки и чрезвычайно активны, жирондист – буржуазный интеллигент и либерал, не сумевший организовать достойное сопротивление «хаму», а дворянин-роялист и вовсе женоподобная изнеженная «душка», при этом лишенный всякого инстинкта самозащиты.

Заметим, авторы из правых обычно изображают роялистов не противниками республиканцев в гражданской войне, как оно было в реальности, а скорее безвольными жертвами, безропотно отправляющимися в тюрьму и на эшафот. Думается, такое освещение событий изрядно оскорбило бы самих французских роялистов.

И что характерно, жертвы эти, конечно же, исключительно «безвинные». А как же, зачем «кровавым маньякам» якобинцам, ловить виновных, роялистское подполье, британских шпионов, шуанов, обычных бандитов, зачем, когда по черной легенде им нужны именно «безвинные» жертвы, и никак иначе…

Отчего так? Как всегда «ищи, кому это нужно, кому выгодно», думай… Кому нужно было заставить общество забыть жестокости к народу «старого режима», о силе, размахе и агрессии контрреволюции, кому нужно было раздуть до крайности агрессию другой стороны…

В шаблонном изложении психологические типы размещаются строго в соответствии с классовым происхождением или исповедуемой идеологией.

Это перетекло из исторических сочинений ультра-правых авторов даже в низкосортную художественную литературу, где действие происходит на фоне Французской Революции.

В таком изложении «порядочный человек», умный, способный и честный это всегда богатый и сверх-богатый, дворянин или иной крупный собственник, люди из малоимущих классов, санкюлоты, всегда изображены как никчемные скотоподобные людишки без всякого ума и талантов, вся «революционность» которых состоит из одной лишь тупой зависти к барской роскоши и непременно с садистскими наклонностями.

В таком изложении достаточно взглянуть на цвет кокарды, чтобы делать выводы о человеческом существе, носящем её. У авторов в этом вопросе нет исключений и это их принципиальная позиция.

Белые лилии – девиз «За Трон и алтарь!», желательно дворянское происхождение (хоть и не принципиально) и персонаж сразу считается личностью честной и достойной, но кокарда трехцветная или… «Не дай Бог» красный фригийский колпак – человек непременно «кровавый фанатик, наслаждающийся казнями безвинных аристократов» или «уличный хам, потенциальный убийца и насильник».

Как же у вас все примитивно просто, господа, взглянул на цвет кокарды – «не белая», справился о социальном происхождении – «не дворянин и даже не банкир», и вы уверены, что знаете, кто перед вами, достойный человек или ничтожество, каких он внутренних качеств и чего он стоит…

И главное, разве не аналогичное отношение слева вы возмущенно крестили «революционной нетерпимостью»?

Столики у окон пользовались особенным спросом, посетители брали их «с боем», когда казнили роялистов. В этот день, Норбер сидел один, поджидая Жюсома.. но он, удивительное дело, на этот раз где-то задержался и Куаньяр охотно уступил это место молодой девушке, но та отчего-то стала показывать ясные признаки беспокойства и застенчиво попросила его поменяться с ней местами.

– Прошу вас.. Но отчего вы отказываетесь.. поверьте, завтра на это место вам будет не пробиться…