Апокалипсис: Пролог

– Понятно. А отчего микроб этот завелся?

– Ну откуда же я знаю, отчего. А только завелась энта бахтерия, и со временем э-во-лю-ци-о-нировала: была одна клетка – стало две, потом три и так далее. Потом, глядь, а это уже не бахтерия, а рыба. А потом часть рыб в океане осталась, а часть на берег полезла.

– Зачем?

– Ну, зачем-зачем… В результате мутации.

– А что такое «мутация»?

– Отклонения разные, то есть, уродства. И вот та часть, которая на берег вылезла, разделилась на всяких животных разных, а часть – взлетела и птицами стала… Хотя, может, взлетели они ещё, когда рыбами были… Это я не очень понял, что за чем… А только часть рыб на сушу полезла, а часть – взлетела.

– Да ну!

– А вот! Доказательства этой теории и сейчас есть – знаешь, что есть летучие рыбы? Это которые плавают-плавают, а потом – хоп, и взлетают.

– Так они что – тоже в птиц превратятся?

– Откуда я знаю. Я же не учёный.

– А по-моему, если это животное земное, то оно не взлетит, – вставила своё слово Мотя.

– Правильно, часть и не взлетела. А часть, в результате мутаций…

– Тебя послушаешь, так вся эволюция эта – результат мутаций.

– Но это научная теория! Это доказано! Я просто простым языком для пацанов вот объясняю, чтобы им понятно было… А тебе, племяш, я литературу специальную принесу, чтобы ты развивался.

– Спасибо, дядя Андрей, я – с удовольствием.

Вернувшись в казарму уже поздно вечером, Ваня долго не мог уснуть от возбуждения и переполнявших его впечатлений. Хотелось поделиться с кем-то. Он окликнул Егора:

– Егор, спишь?

– Ну засыпаю, а что?

– Ты про теорию Дарвина слышал?

– И что?

– Ты слышал про такую? Ну, что человек от обезьяны произошёл?

– Вестимо, слышал. А ты не слышал? Эх, деревня…

– И как ты думаешь – правда это?

– Может, и правда. Им, учёным, виднее.

– Так это что же, выходит, мы от обезьяны произошли?

– А что?

– А по-моему, чепуха.

– А по-моему, такая же чепуха, как и то, что Бог Адама из земли слепил.

– Егор, а про большевиков ты слышал?

– Не только слышал, а ещё и видел. У нас половина цеха – большевики.

– Да ты что! Половина цеха!

– Да, а другая половина – меньшевики. А остальные – эсеры.

– А, это которые людей взрывают?

– Ну да.

– А ты сам к какой партии относишься?

– А почему это я должен к какой-то партии относиться?

– Так ведь все теперь по партиям разделились.

– Ни к какой. Я сам по себе, политикой не увлекаюсь. Я декадент.

– А что это? – у Вани голова пухла от новых, непонятных слов.

– Ну, как тебе объяснить… Декадент – это которому на всё наплевать, потому что всё равно все умрём. А потому бери от жизни всё. Понял?

– Понял. Чего тут не понять?

– Молодец. А теперь отвали – спать хочу.

Поворочавшись ещё с час, Ваня наконец уснул. Странный сон ему снился: будто стоит он в той старинной церкви, что на 7-й линии Васильевского острова. Только церковь эта гораздо просторнее, чем наяву, своды – высокие, уходящие в отверстые небеса, словно храм расширился до размеров вселенной, а там в облачном тумане – Христос в окружении ангелов. И он, Ваня, стоит перед лицом Бога, осиянный светом огоньков сотен свечей, и вокруг него – молящиеся. И рядом – дядя Андрей и Егор. Вдруг, в самый торжественный момент службы, Андрей глумливо кричит: «Человек произошёл от обезьяны! Это доказано наукой!» И тут же превращается в обезьяну: покрывается шерстью, сгибается, руки его вытягиваются чуть не до колен, лицо превращается в глумливую морду, и он, испуская нечленораздельные звуки, выскакивает из храма. Многие люди тоже, превратившись в обезьян, с гуканьем и визгом вприпрыжку скачут за ним следом. А Егор с хохотом глядит на них и, отсмеявшись, обращается к Ване:

– Видал? Вот хохма! Да пусть их! Дикие люди… Мы, декаденты, смотрим на них как бы из другого мира, и смеёмся над тем, как они копошатся здесь, в реале. Да и какая разница – как жить? Обезьяной – или человеком? Всё равно все умрём! Но пока мы живы, пожить-то хочется! Пойдём, я покажу тебе, как надо жить!

Егор манит его, улыбается загадочно и многообещающе, подмигивает. Ваня колеблется. Подняв глаза, он видит, что облако, на котором восседает Господь, медленно поднимается ввысь, унося с собой Христа, глядящего на них с сожалением и грустью. И через миг видение исчезает, и остаются они с Егором одни в пустом храме.

– Ну, что, ты – со мной?

– С тобой, – решается Ваня и уходит из церкви, не оглядываясь…»

10

Из грязи в князи

В очередное воскресенье, стоя в храме на службе, Ваня постоянно думал о давешнем сне. Слова молитвы скользили мимо него. В голове крутилась одна мысль: «Что бы значил этот сон?» Несколько раз он даже принимал решение не общаться с Егором, но в итоге даже рассердился на себя: «Да что я, как бабка старая, сна испугался!» В таком тревожно-решительном, а не молитвенно-благостном, настроении он достоял до конца службы, как вдруг его осенило: