Немецкое предпринимательство в хозяйственном комплексе Юга России, 1868-1934 гг.

15 января 1930 г. Ф. Дитлов и Ваймерт были приглашены на допрос в Ростовскую прокуратуру. Им было предъявлено обвинение в приглашении на работу не членов профсоюза, оказания давления на производственный совет, несвоевременную выплату зарплаты, поставку испорченного мяса, увеличении рабочего времени, недопоставку строительных материалов и спецодежды для рабочих. В итоге обоим была назначена мера наказания – штраф в размере 10000 рублей.[1084 - Schlarp K.H. Deutsche Konzessionen in der Sowjetunion… S. 466.]

Вместе с тем председатель СНК РСФСР С.И. Сырцов обращал внимание председателя Северо-Кавказского крайкома Андреева на то, что в связи с международным положением необходимо «ликвидировать все попытки направленные к срыву концессии, добиться создания деловой обстановки и корректного отношения».[1085 - Записка по прямому проводу ГПУ // ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 1675. Л. 12.] Он рекомендовал при возникновении спорных вопросов самостоятельных решений не принимать, а обращаться в Концесском.

Советские власти, желая сохранить политическое равновесие с Германией, попытались уладить создавшуюся ситуацию. М.М. Литвинов в телеграмме Н.Н. Крестинскому сообщал: «Твердое решение властей сохранить «Друзаг» принято центром, местным властям даны решительные указания прекратить ущемление концессии мелкими придирками и создать новые условия для работы на концессии».[1086 - Телеграмма заместителя наркома иностранных дел СССР М.М. Литвинова полномочному представителю СССР в Германии Н.Н. Крестинскому от 26 февраля 1930 г. // Дух Рапалло. Советско-германские отношения… С. 171.] Немецкий посол Г. фон Дирксен считал, что возникавшие трудности должны были разрешаться в «духе договора Рапалло» и принципиальное различие государственных систем не должно служить преградой для дальнейшего развития дружественных отношений.[1087 - Schlarp K.H. Deutsche Konzessionen in der Sowjetunion… S. 469.]

Однако местные органы власти были решительно настроены против концессии. В мае 1930 г. уполномоченный ЦК Союза Сельхозлесрабочих Н.В. Дедяев написал докладную записку в Наркомтруд, в которой охарактеризовал положение дел в концессии «Друзаг» отрицательно и предлагал расторгнуть с ней договор, если подобные действия не отразятся на дипломатических взаимоотношениях СССР и Германии.[1088 - Докладная записка уполномоченного ЦК Союза Дедяева Наркомтруду РСФСР // ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 1631. Л. 6.] Он считал, что невыполнение условий коллективного договора является веской причиной для этого. Главным обстоятельством было то, что: «1) в качестве служащих нашел себе покровительство антисоветский элемент: бывшие помещики Ашколенко и Петрих, бывшие торговцы Поль и Фирсов, сыновья крупного кулака братья Шерер; 2) были приняты на работу 12 раскулаченных крестьян;[1089 - Там же. Л.4 об.] 3) собственными силами работы производились на 58%».[1090 - Там же. Л.6.]

Так как советское правительство еще было заинтересовано в сохранении сельскохозяйственной концессии, то подобные докладные записки фактически оставлялись без внимания. К тому же оно всячески старалось смягчить удары местных властей по концессии. Например, в 1930 г. члены администрации концессии «Друзаг» были привлечены к уголовной ответственности за нарушение коллективного договора и должны были выплатить 10000 руб. штрафа, но по решению Верховного суда штраф был снижен до 1000 рублей.[1091 - Материал обследования германо-русского акционерного общества семеноводства концессии «Друзаг» // ГАРО. Ф. 3555. Оп. 1. Д. 69. Л. 31 об.]

В 1930 г. концессия состояла из 6 хуторов и насчитывала 350 рабочих и служащих, из которых 38 были подданными Германии.[1092 - Там же. Л. 4.] В этом же году в «Друзаге» была построена электростанция, элеватор, здание школы, жилые дома для служащих. В хозяйстве имелось 65 тракторов, 17 автомашин, 10 комбайнов.[1093 - Плохотнюк Т.Н. Друзаг // Немцы России. Энциклопедия. Т. 1. М., 1999. С. 743] В концессии существовал питомник, в котором росло 8 тыс. яблонь, груш, абрикосов и персиков, а также было развито животноводство: лошадей насчитывалось 447 голов, крупного рогатого скота – 635, коз – 33, овец – 9497, свиней – 461.[1094 - Акт обследования концессии правительственной комиссией // РГАЭ. Ф. 478. Оп. 2. Д. 1284. Лл. 16-17.]

По мере улучшения денежного климата на концессии были перестроены механические мастерские и мельница; построены предприятия по переработке сельскохозяйственной продукции: крахмальный завод производительностью 2 тыс. пуд. в сутки, маслобойка производительностью 800 пуд. в сутки, колбасный завод, предприятие по выделке кож. Кроме того, концессионер закупил оборудование для молочной фермы и сыроваренного производства.[1095 - Там же. Лл. 20-21.]

Вместе с тем народный комиссариат финансов обратил внимание ГКК на необходимость сокращения нормы иностранных рабочих и служащих на концессии и замене их рабочими СССР. Поэтому заместитель управления снабжения и подготовки рабочей силы при НКТ РСФСР Гнилицкий направил запрос в Северо-Кавказский краевой отдел труда: какой процент и какие именно квалификации можно заменить отечественной рабочей силой.[1096 - Запрос НКТ РСФСР в Северо-Кавказский краевой отдел труда от 2 июля 1930 г. // ГАРО. Ф. 3555. Оп. 1. Д. 69. Лл. 41-41 об.] Несмотря на то, что Ванновский райисполком указывал на отсутствие таковых людей Крайотдел труда посчитал возможным из 36 иностранных рабочих сменить 18 человек.[1097 - Список штатных служащих и рабочих германско-подданных концессии Друзаг» // Там же. Л. 45.]

В 1931 г. местные органы власти снова предприняли попытку оказать давление на концессию.В связи с этим после очередного осмотра концессии президиумом РИКа на ее служащих – Э.К. Вебена, А.А. Геккель и Г.Г. Герлингауза был наложен штраф. Однако Ванновский райисполком не желая обострять ситуацию отменил данное постановление и обязал инспектора возвратить полученные суммы штрафа.[1098 - Постановление президиума Ванновского райисполкома от 25 апреля 1931 г. // Там же. Д. 36. Л. 78.]

Несмотря ни на что Северо-Кавказским Краевым отделом труда специально несколько раз проводилось обследование условий труда и быта концессии с целью оказать давление на администрацию: 21-24 апреля, 26-29 мая, 11-15 сентября.[1099 - Отчет краевого инспектора Северо-Кавказского краевого отдела труда И.В. Сероштанова от 21-24 апреля 1931 г. // Там же. Лл. 70-74; Отчет инспектора труда Ванновского района Северо-Кавказского края В.Г. Ульриха от 26-29 апреля 1931 г. // Там же. Лл. 93-94; Отчет старшего инспектора труда Ванновского района Северо-Кавказского края В.П. Ивановского от 11-15 сентября 1931 г. // Там же. Лл. 118-121 об.] Следствием этих проверок были отчеты, содержавшие перечень недостатков в работе концессионного предприятия. Например, И.В. Сероштанов писал об отсутствии столовой, о чрезмерном уплотнении рабочих в квартирах, перегруженности общежитий, не выдачи спецодежды для рабочих, о «катастрофическом падении трудовой дисциплины».

Каждый раз Ф. Дитлов вынужден был опровергать все пункты обвинения, указывая на предвзятое отношение инспектора труда. Он также просил Крайотдел труда отменить предписание инспектора о проведении капитального строительства, так как на это потребовалось бы 1,5 млн. штук кирпича не считая другие строительные товары. Но самым несерьезным моментом он считал сроки исполнения – 2 месяца: «Пусть инспекция труда возьмет на себя труд снабдить нас стройматериалами и тогда предлагает произвести то или другое строительство».[1100 - Письмо Ф. Дитлова Краевому отделу труда от 28 апреля 1931 г. // Там же. Л. 68 об.]

Определенную долю негатива внесла правительственная комиссия, которая указывала на непомерно завышенные концессией отпускные цены на зерно. В связи с этим предлагалось применить к концессии следующие меры: свети до минимума подачу вагонов концессионеру под загрузку и вывоз продукции, через соответствующие органы выявить покупателей концессионной продукции.[1101 - Правительственная комиссия // РГАЭ. Ф. 478. Оп. 2. Д. 1284. Л. 199.]

28 октября 1931 г. советское правительство уведомило управляющего концессии о желании взять под свой контроль её хозяйственную деятельность, что означало отказ от концессионной политики. Немецкий посол считал нецелесообразным отказываться от переговоров о ликвидации, но предлагал Дитлову затягивать их. Это объяснялось тем, что Германия рассчитывала вернуть предоставленный кредит и полученную прибыль в размере 2,4 млн. золотых руб., а также возместить ущерб немецким служащим в размере 100000 млн. золотых рублей.[1102 - Schlarp K.H. Deutsche Konzessionen in der Sowjetunion… S. 471.] При этом обращал на себя внимание тот факт, что за период с 1 мая по 15 декабря 1931 г. прибыль концессии от продажи собственной продукции составила 4 млн. руб.[1103 - Загорулько М.М., Булатов В.В. Наркомземовские концессии… С. 205.]

В начале 1932 г. советские власти решили продолжить давление на администрацию концессии, проведя очередное обследование условий труда и быта рабочих. В результате были выявлены нарушения в питании рабочих и установлены причины конфликтов между работниками и концессионером, заключавшиеся в нарушении некоторых пунктов коллективного договоров. Сам того не подозревая инспектор труда Кубрак назвал также кроме негативных и положительные моменты в работе концессии. Например, рабочим выплачивались премии или кроме основного оклада выдавалось бесплатное питание.[1104 - Материал обследования германо-русского акционерного общества семеноводства концессии «Друзаг» // ГАРО. Ф. 3555. Оп. 1. Д. 69. Л. 31 об.]

Прибывший во главе правительственной инспекции на концессию член коллегии Наркомфина СССР М.И. Рейхель в октябре 1932 г. отметил не только хозяйственное состояние «Друзаг», но и существующие и создаваемые инфраструктурные объекты. Он пришел к выводу, что концессия может оказывать положительное агрикультурное влияние на соседние хозяйства.[1105 - Загорулько М.М., Булатов В.В. Наркомземовские концессии… С. 206.]

Во время поездки М.И. Рейхель встречался с директором концессии Ф. Дитловым и представителем Краевого земельного управления Маркевичем. В результате была согласована программа агрикультурной помощи местному сельскому хозяйству предусматривавшая передачу концессией в распоряжение местных земельных органов 30 вагонов высокосортных семян сои, оказание консультативных услуг по засеву, обработке и уборке 100 тыс. гектаров земельных угодий в 1933 г.

Ф. Дитлов, пытаясь сохранить концессию, тогда же передал записку в ГКК через Наркомфина СССР М.И. Рейхеля, в которой были изложены предложения по развитию сельского хозяйства Северо-Кавказского края с использованием концессионного опыта: обратить внимание на сою, которую культивировали в концессии. Ее урожай в 1931 г. в среднем составил 126 пудов с гектара; предлагал устроить школу для свиноводов; на сыроваренном заводе, имевшимся в концессии, считал возможным обучать 3-4 специалистов ежемесячно; передать «Друзагу» совхоз № 17 «Кубгоссемкультура», чтобы превратить его в образцовое сельскохозяйственное предприятие.[1106 - Письмо директора концессии «Друзаг» Ф. Дитлова СНК СССР // ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 4. Д. 71. Л. 75-75 об.]

Предложение концессии о передаче ей совхоза № 17 встретило сопротивление со стороны местных органов. Хотя М.И. Рейхель отмечал, что этот совхоз «если и является образцовым, то разве лишь в смысле образца бесхозяйственности, по крайней мере, в части полей, непосредственно прилегающих к концессии (неубранные участки так густо заросли бурьяном, что основной культуры совершенно не видно; поля обработаны скверно; рабочим задерживается зарплата, вследствие чего они разбегаются и пр.)». Он предлагал оказать финансовую помощь совхозу или передать его «Друзаг», так как «для иностранцев, приезжающих на концессию, наглядное сопоставление двух образцовых сельскохозяйственных предприятий производит слишком неблагоприятное для нас впечатление».[1107 - Загорулько М.М., Булатов В.В. Наркомземовские концессии… С. 209.]

Вместе с тем отношение властей к концессионному предприятию «Друзаг» становилось все более негативным. Следует упомянуть о том, что общение с представителями концессии повлияло на решение зажиточного немецкого населения эмигрировать в Германию, когда началось проведение политики коллективизации. К тому же администрация «Друзага» заставляла работать всех с полной отдачей, не учитывала мнение местных органов власти, которые пытались найти любой компрометирующий материал на концессию.

В конечном итоге она была объявлена рассадником шпионов Германии и ей вменялось в вину дурное влияние на советских немцев Ванновского района.[1108 - Алексеенко И.И. Репрессии на Кубани и Северном Кавказе в 30-е гг. ХХ в. Краснодар, 1993. С. 69.] В деле «Друзаг» фигурировал профессор Краснодарского института Р.К. Войцик[1109 - Войцик Р.К. был обвинен по ст. 58-11 УК РСФСР (подготовка или совершение контрреволюционных преступлений) и дополнительно по ст. 58 (шпионаж). 4 апреля 1934 г. «особым совещанием» при коллегии ОГПУ был приговорен к заключению в исправительно-трудовом лагере на 3 года // Там же. С. 66.], якобы общавшийся с представителем концессии Монгольдтом весной 1933 года. В своих показаниях он указывал, что тот «критиковал советский строй, порядки и мероприятия советской власти. Восторженно отзывался о Гитлере, <…> рассказывал о постоянных сношениях с Германией, денежных комбинациях с германскими банками».[1110 - Там же. С. 64.]

В начале августа секретарь Крайкома союза РЗС Волков обратил внимание Крайотдела труда на целый ряд нарушений на концессии: отсутствие коллективного договора, не выполнение действующего законодательства о труде, задержки зарплаты. В связи с этим он просил командировать работника для обследования труда и быта рабочих и применить к концессионеру репрессивные меры – штрафы.[1111 - Секретное письмо Волкова в Северо-Кавказский краевой комитет союза рабочих земледельческих совхозов СССР // ГАРО. Ф. 3555. Оп. 1. Д. 77. Л. 18.]

Обстановка вокруг «Друзаг» накалялась. Поставки вагонов концессии стали осуществляться хуже, что привело к невыполнению договоров и выплате неустойки покупателям. Краевое финансовое управление в Ростове-на-Дону наложило арест на текущий счет концессии в Кропоткинском отделении Госбанка, требуя уплаты налогов в сумме 2,5 млн. руб.[1112 - Загорулько М.М., Булатов В.В. Наркомземовские концессии… С. 215.] Кроме того, затруднялся отъезд с концессии членов администрации, арестовывались лица, надзиравшие за деятельностью предприятия, расхищалось концессионное имущество.

Директор концессии Ф. Дитлов просил ускорить ликвидацию концессии и принять неотложные меры «для водворения хотя бы самого необходимого порядка до передачи концессионного предприятия Правительству». Главконцесском и НКЗ СССР попытались убедить местные органы власти в том, «чтобы деятельность Концессии протекала в настоящий момент совершенно безболезненно, чтобы не срывали с Концессии работников и не подрывали авторитет Дирекции».[1113 - Там же. С. 218.] Однако секретарь Ваановского райкома ВКП (б) Люстиг убеждал, что местная власть пытается сохранить хозяйство концессии от уничтожения. При этом директор Ф. Дитлов обвинялся в воровстве, отсутствии севооборота, «разбазаривании» инвентаря.

5 ноября 1933 г. начались переговоры о ликвидации концессии, сопровождавшиеся взаимными упреками в несоблюдении условий договора. Проект договора был согласован с германской стороной и одобрен Политбюро ЦК ВКП (б). В результате по соглашению, подписанному 22 декабря, концессионер должен был получить 1 млн. марок и 240000 долларов.[1114 - Schlarp K.H. Deutsche Konzessionen in der Sowjetunion… S. 475. Однако В.В. Загорулько и В.В. Булатов называют следующую сумму: 1,8 млн. германских марок и 238,4 тыс. американских долларов. См.: Загорулько М.М., Булатов В.В. Наркомземовские концессии… С. 221.] Сумма вгерманскихмарках предполагалась для выплаты 1 января 1935 г. с начислением 6% годовых. Сумма в долларах выплачивалась в три срока и тоже с начислением 6% годовых. Уплата оговоренных сумм должна была производиться траттами, акцептированными Торгпредством СССР в Берлине и АО «Амторг» в Нью-Йорке.[1115 - Загорулько М.М., Булатов В.В. Наркомземовские концессии… С. 221-22.]

Необходимо отметить, что советские власти не захотели перенять опыт работы концессии считая недопустимым помощь концессионера. По этому поводу Ф. Дитлов сокрушался: «Это очень печально, потому что мы уезжаем, а у нас есть много работ и опытов и будет жалко их потерять. Я вносил предложение, чтобы мы известное время продолжали работать, пока наши наследники не вошли в курс дела, но это предложение было отклонено».[1116 - Там же. С. 213.]

Несмотря на то, что закрытие концессии была намечено на конец декабря уже 29 ноября Северо-Кавказский Крайком ВКП (б) утвердил новым директором семеноводсовхоза (бывшая концессия «Друзаг») – Самсилова, а также новых членов администрации предприятия.[1117 - Протокол заседания секретариата Северо-Кавказского Крайкома ВКП (б) от 29 ноября 1933 г. // ЦДНИ РО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1363. Л. 31 об.] Кроме того, было принято решение направить туда 45 трактористов в помощь предприятию.

Сельскохозяйственные концессии должны были не только способствовать экономическому развитию Советской России, но их также пытались использовать в качестве инструмента внешней политики. В частности подобная участь была отведена концессионному предприятию германского общества Ф. Крупп «Маныч».[1118 - АО «Ф. Круппа» в лице Э. Клепфера, Г. Рейтерна в присутствии присяжного поверенного А. Кейла, заведующего отделом Ф. фон Бюлова создали ООО «Крупповская сельскохозяйственная концессия Маныч» 23 мая 1923 г. с правлением в Берлине. Целью общества являлось приобретение, управление и эксплуатация земельных и лесных владений за собственный или чужой счет в Германии или заграницей. В особенности управление предоставленной АО «Ф. Круппа» в Эссене правительством РСФСР сельскохозяйственной концессии «Маныч» // ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 1772. Лл. 84-85.]

30 декабря 1921 г. торговый представитель РСФСР в Германии Б. С. Стомоняков в телеграмме В. И. Ленину сообщил, что фирма Ф. Крупп[1119 - Загорулько М.М., Булатов В.В. считают, что стремление Круппа получить аграрную концессию мотивировалось не столько желанием осваивать целинные земли, сколько заинтересованностью в создании на российской территории сбыта германских сельскохозяйственных орудий и оборудования. См.: Загорулько М.М., Булатов В.В. Наркомземовские концессии… С. 87.] выступила с предложением организовать сельскохозяйственную концессию и, просил «срочно телеграфировать принципиальное согласие, указав район и площадь под концессию».[1120 - Телеграмма Б.С. Стомонякова В.И. Ленину // РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2377. Л. 11.] В. И. Ленин считал, что принять предложения Ф. Круппа особенно необходимо перед Генуэзской конференцией и поэтому помогал в разрешении различных вопросов.

В январе народным комиссариатом земледелия в Ростовский-наДону губземотдел была отправлена шифрованная телеграмма о выделении участка под концессию в размере 50 тыс. дес. в Восточном и Западном коннозаводстве. Не дождавшись получения сведений, член коллегии НКЗ Л. Х. Фридрихсон вынужден был напрямую связаться с представителем НКЗ Одинцовым с требованием немедленно их прислать.[1121 - Записка по прямому проводу представителю НКЗ Одинцову // РГАЭ. Ф. 478. Оп. 2. Д. 842. Л. 2.]

Фирме Круппа предложили сдать земли в Сальском округе Донской области в размере 50000 десятин.[1122 - Сводка НКЗ в управление делами СНК от 12 февраля 1922 г. // Там же. Д. 828. Л. 41.] В концефевралянаркомом земледелия Н. Осинский поручил Одинцову разобраться в невыполнении распоряжения Шерстяковым, который должен был обследовать земельные участки Сальского округа. Отсутствие подробного материала затрудняло ведение концессионных переговоров, так как не было сведений о количестве людей, инвентаря, скота и постройках на участках.[1123 - Телеграмма полномочному представителю НКЗ Одинцову // Там же. Д. 842. Л. 28-29.]

В середине марта в Ростов-на-Дону выехали представители Наркомзема Р. А. Адамович и Ф. Круппа – П. Клетте, Фульте, Цегхау для обследования участка, предоставляемого концессии. Делегация фирмы «Ф. Крупп» осталась довольна осмотренными землями и даже поинтересовалась возможностью проведения железнодорожной ветки от ст. Пролетарской к концессионному участку.[1124 - Телеграмма Изюмова Стомонякову в Берлин // Там же. Л. 77.] Ответсоветских властей, конечно же, был положительным, так как эта концессия им была необходима.

23 марта 1922 г. в Москве был заключен концессионный договор между правительством РСФСР в лице уполномоченных наркома по иностранным делам Г.В. Чичерина, наркома земледелия В.Г. Яковенко и представителя компании «Фридриха Круппа в Эссене» фон Симсона сроком на 24 года «для ведения рационального сельского хозяйства».[1125 - Полномочия Г. Чичерина и В. Яковлева на подписание договора с «Ф. Крупп» // РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1941. Л. 1.] По этому договору концессионер обязан был обрабатывать землю в течение 8 сезонов, обеспечить хозяйство инвентарем, материалами, необходимыми сооружениями и в качестве платы за концессию передавать Советскому правительству ежегодно 20 процентов с валового урожая.[1126 - Список концессий, акционерных смешанных обществ с участием иностранного капитала, одобренных правительством // Там же. Д. 118. Л. 5.] Посол Германии в САСШ О. Видфельд считал, что концессия станет «немецкой визитной карточкой» в деле разрешения проблемы голода в России.[1127 - Загорулько М.М., Булатов В.В. Наркомземовские концессии… С. 89.]

В апреле 1922 г. на совещании директората фирмы «Ф. Крупп» при участии Б. С. Стомонякова в Берлине договор был одобрен с небольшими поправками. Однако 21 апреля на заседании полного состава директората, на котором присутствовали Видфельд, фон Симсон, Клетте и Крупп фон Болен договор не был утвержден. Они объяснили это тем, что фирма не может собрать необходимые для этого предприятия денежные средства.[1128 - Телеграмма Б.С. Стомонякова в Политбюро ЦК РКП (б) // РГАЭ. Ф. 413. Оп. 2. Д. 1519. Лл. 16-19.]

Б. С. Стомоняков сообщил в ЦК РКП (б), что директора отказались утвердить договор о сельскохозяйственной концессии в Сальском округе Донской области и предложил занести Круппа на «черную доску» и уничтожить данные ему паровозные заказы.[1129 - Там же. Л. 20. См. также: Примечание // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 641.] В этотжедень В. И. Ленин подписал телеграмму «изыскать меры воздействия на Круппа».[1130 - В Политбюро ЦК РКП (б) // Там же. С.249.] Политбюро предложило использовать следующие методы: 1) «привлечь Круппа к третейскому суду»[1131 - Заседание Политбюро ЦК РКП (б) // РГАЭ. Ф. 413. Оп. 2. Д. 1501. Л. 175. См. также: Хромов С.С. Иностранные концессии. Ч. II. М., 2006. С. 151.]; 2) «внести Круппа в черный список, никогда не сдавать ему концессии в России и не иметь с ним никаких торговых и иных дел».[1132 - Заседание Политбюро ЦК РКП (б) // РГАЭ. Ф. 413. Оп. 2. Д. 1519. Лл. 16-20.]

29 апреля А.И. Рыков отправил секретную телеграмму в Берлин: «В связи с отказом Круппа от Донской концессии предлагаем: 1. Круппа на черную доску не заносить, но предупредить, что необоснованный отказ от Донской концессии лишает нас возможности вести дальнейшие концессионные переговоры с этой фирмой. 2. Считаем нужным сократить заказы и приемку паровозов при условии полной гарантии для нас уплаты неустоек. При этом же условии считаем возможным идти вплоть до аннулирования договора Ломоносова с Круппом».[1133 - Телеграмма Крестинскому, Стомонякову, Ломоносову // Там же. Л. 15.]

Кроме того, что на Круппа пыталось оказать воздействие советское правительство, на него старались повлиять представители германского правительства и промышленных кругов. Например, канцлером Виртом в Эссен был послан тайный советник Крейтер, который должен был «обратить внимание Круппа фон Болена на важность экономических связей с Россией». Директор германского электротехнического концерна АЕГ Ф. Дейч считал, что «поведение Круппа вообще сильно компрометирует всю германскую промышленность в глазах советского правительства».[1134 - Цит. по: Марьин Д.А. Россия и Германия: опыт экономического сотрудничества (На примере фирмы «Фридрих Крупп) // Экономическая история России: проблемы, поиски, решения. Ежегодник. Вып. 6. Волгоград, 2004. С. 238.]

В июне 1922 г. состоялось совещание представителей немецкой фирмы с Л. Б. Красиным и Б. С. Стомоняковым, на котором директора Круппа обещали дать окончательный ответ по деятельности концессии через две недели. Однако через несколько дней они сообщили в письме об «отсутствии условий необходимых для заключения предусмотренного договора» в связи с катастрофическим положением на денежном рынке.[1135 - Письмо Шефлеру от торгпредства РСФСР // РГАЭ. Ф. 478. Оп. 2. Д. 842. Л. 102.]

Б.С. Стомоняков в письме А.И. Рыкову и И.В. Сталину изложил ход предстоящих переговоров с Круппом и спрашивал о рекомендуемых мерах воздействия на фирму: третейский суд или бойкот. А.И. Рыков рекомендовал ему привлечь концессию к третейскому суду.

Б.С. Стомоняков, встречаясь с двумя директорами Круппа, сообщил о решении советского правительства вызвать их фирму на третейский суд в связи с невыполнением договора для того, чтобы «рассеять установившиеся везде убеждения, что Крупп не исполняет договора вследствие невозможности работать в России».[1136 - Телеграмма заместителю председателя СТО А.И. Рыкову от 15 августа 1922 г. // РГАЭ.Ф. 413. Оп. 2. Д. 1519. Л. 3.] При этом отмечал: «если бы Крупп сделал какое-нибудь другое равноценное предложение, быстрым осуществлением которого он показал бы деловому миру свое практическое желание работать в России и безусловное доверие к возможностям такой работы в настоящее время, чем бы рассеял столь вредные для нас толки», то советское правительство забыло бы об этом инциденте.[1137 - Там же. Л. 4.] Он дал им понять, что, взяв отсрочку, они ничего не выиграют, так как кроме третейских судов есть еще обыкновенный суд, в который советское руководство готово обратиться.

В августе 1922 г. Л.Б. Красин просил НКПС разобраться с вопросом о грузе концессии, который был задержан начальником ст. Пролетарской с требованием полной оплаты фрахта. По договору правительство гарантировало бесплатный провоз по российской территории первичного инвентаря концессии, которая взяла на себя обязательство оплатить погрузку и выгрузку груза. Л. Б. Красин считал, что подобное «промедление, не говоря уже о неисполнении принятых на себя обязательств произведет определенное впечатление в Германии и может быть даже опасно в политическом отношении».[1138 - Записка Л.Б. Красина члену коллегии НКПС Бернштейн-Когану // РГАЭ. Ф. 478. Оп. 2. Д. 866. Л. 32.]

Б.С. Стомоняков 6 ноября выслал фирме «Ф. Крупп» письмо: «…до 1 декабря с[его] г[ода] Правительство РСФСР ожидает получить решение АО «Крупп» о выполнении договора».[1139 - Письмо Б.С. Стомонякова // Там же. Д. 842. Л. 111.] Он предупреждал, что в случае нарушения договора руководство страны будет вынужденно предпринять определенные шаги в целях защиты нарушенных интересов.

Одновременно Б.С. Стомоняков сообщил В.И. Ленину, что Крупп встревожен и в ближайшее время сообщит советскому руководству о своей готовности выполнить договор о сельскохозяйственной концессии при поддержке английского и голландского капитала.[1140 - Письмо председателю СНК В.И. Ленину из торгпредства в Берлине // РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1951. Л. 81.] Л. Б. Каменеву он доложил о получении сведений, что возможно «Крупп примет наш ультиматум и до 1 декабря с[его] г[ода] сообщит нам о своем решении выполнить договор».[1141 - Секретная записка торгпреда РСФСР Б. Стомонякова заместителю председателя СНК Л.Б. Каменеву от 13 ноября 1922 г. // РГАЭ. Ф. 478. Оп. 2. Д. 842. Л. 107.] 23 ноября германский посол известил о согласии Круппа подписать дополнительный договор.[1142 - Сообщение Чичерина заместителю наркома внешней торговли Фрумкину // РГАЭ. Ф. 413. Оп. 2. Д. 1519. Л. 9.]

Вероятнее всего на руководство компании удалось оказать давление, потому что в конце 1922 г. уполномоченный фирмы «Ф. Круппа» Э.Ф. Капгерр отправился в Сальский округ, чтобы осмотреть участок, определить условия работы и наметить мероприятия, которые надо провести, чтобы приступить к эксплуатации земли. Председатель ГКК Г.Л. Пятаков просил оказать ему «всяческую помощь и поддержку и постараться избежать укоренившейся у нас волокиты в решении тех или иных практических вопросов».[1143 - Секретная записка председателя ГКК Пятакова председателю Экономсовещания юго-восточной области // ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 1779. Л. 157.]

Заключение концессионного договора было важно и для Германии, которая стремилась найти пути практического воплощения Рапалльского договора, чтобы «тем самым продемонстрировать готовность немецкой экономики к активному сотрудничеству с Советской Россией».[1144 - Цит. по: Марьин Д.А. Россия и Германия: опыт экономического сотрудничества… С. 238.] Именно поэтому представители германского правительства в лице О. Витфельда и В. Ратенау приняли активное участие в переговорах.

После дополнительных переговоров с компанией «Ф. Крупп в Эссене» и уточнения условий соглашения Совнарком утвердил 16 января 1923 г. представленный ГКК договор с Ф. Круппом. Ю. Гольдштейн в письме к ГКК обращал внимание на важность заключения концессионного договора и просил предупредить власти и заинтересованные ведомства в том, чтобы они не строили препятствий в ее работе.[1145 - Письмо торгпредства РСФСР в Берлине в ГКК // РГАЭ. Ф. 478. Оп. 2. Д. 843. Л. 26.] Правительство РСФСР в лице полномочного представителя в Германии Н.Н. Крестинского, торгпреда в Германии Б.С. Стомонякова, члена коллегии НКЗ Л.Х. Фридрихсона и акционерное общество Фридриха Круппа в лице директоров К. Зорге и П. Красса 17 марта подписали концессионный договор сроком на 36 лет.[1146 - Договор правительства РСФСР с фирмой «Ф. Крупп» на организацию концессии // ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 3. Д. 12. Л. 1-7.]

В результате концессионеру было дано право разрабатывать торфяные и известняковые залежи, добывать соль, а также предоставлялось исключительное право заниматься рыбной ловлей и охотой. Через 12 лет советское правительство могло выкупить концессионное предприятие, предупредив об этом концессионера за год.

Концессия располагалась в 160 верстах от г. Ростова-на-Дону и от окружного центра г. Сальска – в 40 верстах, где была расположена почта, телеграф, больница и т.д., а также от станции Пролетарской в 12 верстах.[1147 - Доклад об обследовании профработы в сельскохозяйственной концессии «Маныч» (Сальского округа СКК) // РГАЭ. Ф. 478. Оп. 2. Д. 1229. Л. 14.] В нее вошли земли Восточного коннозаводства.[1148 - В заметке Сакина «О концессии Круппа (Сальский округ)» говорилось, что концессия располагалась на землях бывшего хутора Пишванова // Трудовой Дон. 1923. 3 августа.] Одним из существенных недостатков отводимого массива из двенадцати земельных участков было состояние водных источников. Необходимо было привести в порядок пруды, колодцы, укрепить плотины.[1149 - О концессии «Маныч» // РГАЭ. Ф. 478. Оп. 2. Д. 843. Лл. 262-264. См. также: Плохотнюк Т.Н. Германские сельскохозяйственные концессии… С. 220—221]

Российское правительство, чтобы показать свою заинтересованность в концессии в конфиденциальном письме предложило: 1) снабжать хозяйство бензином подходящего качества по низким ценам; 2)предоставить двух опытных, знакомых с местными условиями, специалистов по сельскому хозяйству; 3) перевозить предназначенные для концессионного хозяйства машины, материалы и семена от Новороссийска и портов Азовского моря до ближайшей к концессии железнодорожной станции без взимания фрахтов; 4) снабжать концессию в течение первого года семенами для посева; <…> 6) лицам, командированным из Германии, широкую защиту, личную безопасность, свободу передвижения.[1150 - Дополнения к договору с «Ф. Круппом» // ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 1. Д. 1778. Лл. 104-105.]

В марте 1923 г. в СНК РСФСР акционерным обществом «Ф. Круппа» был направлен план работы концессии.[1151 - План работы концессии к договору от 23 марта 1922 г. // ГА РФ. Ф. 8350. Оп. 3. Д. 12. Лл. 9-10.] Концессионер обязался вести только зерновое хозяйство, скотоводством заниматься исключительно для удовлетворения внутренних потребностей концессии, а также максимально механизировать и технически усовершенствовать хозяйство.

Однако собственных средств на разработку степных земель у фирмы было не достаточно и, концессионер направил письмо в СНК РСФСР, которым уведомлял, что собирается организовать английское общество «Russian Landconcession Manytsch Limited» с акционерным капиталом в размере 40 000 ф. ст. (25% германского капитала и 75% английского). Концессионное предприятие должно было управляться через организуемое в Германии общество под фирмой «Kruppische Landconcession Manytsch C.m.b.H.» и в связи с этим концессионер просил дать согласие правительства России на передачу финансовых обязательств этому обществу.[1152 - Письмо АО «Ф. Крупп» в СНК РСФСР // Там же. Лл. 18-19.]