ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 4

Командующий Валафар был доволен.

Глава двадцатая

Ночь с 19 на 20 января 2014 года

***

Полубесов, которые создавали заваруху на Крещение, Валафар отметил и дал увольнительную на сутки. Приказал отдохнуть, развеяться, поскольку самая интересная работа впереди.

Я решил эти сутки проваляться на диване в физическом теле. Мне так надоела суета, бесы, гипнотики, зомбаки, смердящие палатки, и над всем этим флюиды злобы, агрессии, ненависти.

Я никого не хотел видеть и слышать. Даже Веру.

***

Возвратился домой за полночь, уже двадцатого.

Расходил затекшее без движения тело.

Нырнул под душ, где с чувством глубокого освобождения скоблил себя колючей мочалкой, смывал события прошедших дней, эмоции «майданной» биомассы.

Я выуживал из памяти встреченных на Майдане людей, их лица и глаза, особенно молодых ребят и девчонок – таких же, как Вера, студентов – еще не до конца отравленных революционной пропагандой. Я не мог понять: что их привело в это скопище грязи, злобы и ненависти? как они сами для себя объясняют свое присутствие здесь? зачем ломают и крошат ими не созданное?

Я их жалел за их глупость и осуждал за издевательство над природой и гармонией, поскольку в этом возрасте нужно предаваться безудержной любви, а не слепой ненависти…

«Весь мир сошел с ума!».

***

Мои размышления прервал дверной звонок.

«В три часа ночи!..».

Я не отреагировал, продолжал мыться.

«Возможно, ошиблись дверью. Понаехало в столицу…».

Опять затрезвонили. Более настырно. Еще и еще.

«Сосед Эльдар? Кроме него никто на такое не отважится».

Я вышел из-под душа, намеренно неспешно вытерся полотенцем, накинул халат.

Звонок уже тарахтел, не переставая.

Сжимая кулаки, я неспешно подошел к дверям. Отщелкнул замок, резко приоткрыл.

«Если пьяный Эльдар – в ухо без объяснений!».

***

Я ошибся: за дверью стояла заплаканная Светлана Ивановна.

– Выручайте, Игорек. Сил моих больше нет! – всхлипнула соседка.

Сначала подумал, что притворяется.

– Что случилось?

– Егор пропал. Неделю не звонил… А сегодня, вернее – уже вчера – такое в центре творилось! Я по телевизору видела. Может, его милиция арестовала, он же – националист.

– Да вы заходите, – смутился я.

Она прошла на кухню. Села на табурет у стола, на котором несколько дней назад случилось наше свидание.

Я налил ей стакан «Моршинской» из холодильника. Она залпом выпила.

– Давайте по порядку. Что с Егором?

– Пропал. В позапрошлую субботу пошел с товарищами на Майдан. Говорил, что волонтером. Но я догадываюсь, что он из этих, которые с милицией бьются. Сектор какой-то… У него еще маска страшная резиновая есть – человеческий череп.

– И вы отпустили?

– Да разве он меня слушает! Неделю – ни единой весточки. Трубку не берет – «вне зоны доступа». Я ждала-ждала, а потом в пятницу на Майдан пошла. Искать. К их вожакам, в Дом Профсоюзов. Никто моего Егорку не знает, и не видел. Смотрят на меня, как на дурочку. А я, между прочим, с высшим образованием, еще советским. Ну, я пошла дальше, в самую гущу. На Майдане двое хмурых мужиков согласились отыскать Егора. Деньги вперед требовали. Или без денег, но чтобы я к ним в палатку… Ну, вы понимаете! Я, филолог! И к этой вонючей деревенщине. В палатку!

Она шмыгнула носом, сдерживая слезы. Вытерла платочком глаза.

– А я бы заплатила, и… в палатку пошла б. Но чувствую, что обманут… Вот я к вам.

– А почему именно ко мне?

– Ну, – она опустила глаза, – мы, вроде как, не чужие. И, мне кажется, что вы с ЭТИМИ…

***

– С какими – ЭТИМИ?

– Ну, с хулиганами. Те, что бунтуют.

– С чего вы взяли?

– Не знаю. Мне так кажется… – она некрасиво шмыгнула носом, на глазах выступили слезы. – Помогите! Христом Богом прошу!

Я замялся. Я не хотел грузить себя чужими проблемами, когда своих доставало.

«Тем более, Егор сам виноват – нечего было с чертями связываться…».

Я искал повод отказать, но не находил.