ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 4

Я наклонился и поцеловал ее в губы.

Губы пахли недавней зубной пастой.

***

А дальше все происходило по банальному сценарию нечаянного совокупления, который из века в век, миллионы раз, разыгрывали мои предки, играют современники, и будут играть потомки. С небольшой поправкой на эпоху, место и погоду.

Я впился в податливый рот Светланы Ивановны тягучим засосом. Тем временем смело и настойчиво трогал ее там, где нельзя трогать посторонним, но можно любовникам.

Медленно и решительно я залез ей под свитер, поддернул его, высвободил на волю из бюстгальтера дряблые груди в синеватых дорожках, с большими коричневыми ореолами.

Не разрывая поцелуя, я залез ей под юбку, трогал через тонкую материю ее мягкости, потеребил кружевные оборки трусов, а затем, поддев пальцами резинку, запустил развернутую ладонь вовнутрь, продавливая пальцы меж спутанных влажных волос.

Светлана Ивановна прерывисто дышала, тихонечко скулила, притворно не пускала мои руки, сводила ноги, зажимая ладонь. А затем, отыграв положенный «ритуал женской недоступности», принялась шарить по моей футболке, пытаясь ее снять.

Я этого не хотел: никогда не любил активных женщин.

Я убрал ее руки. Надавил на плечи. Светлана опустилась на колени. Будто исполняя хорошо заученный ритуал, делово расправилась с моим поясом, затем пуговицей, затем молнией. Умело высвободив, начала искусную прелюдию.

***

Достигнув необходимой упругости, я поднял женщину с колен, развернул к себе спиной, наклонил грудью на стол.

Принесенное блюдо с выпечкой грохнулось, брызнув по углам печенюжками и фаянсовыми осколками.

«Что-то похоже было с Аней…».

Падающую бутылку успел подхватить и переставить на тумбочку.

Светлана Ивановна, казалось, этого не замечала, послушно уткнувшись лицом в столешницу.

Она даже подыграла, двигая тазом и помогая спустить трусы за колени, а потом и совсем их снять.

Она знающе прогнула спину, развела бедра и выпятила зад в сиреневых цыпках.

Мы соединились. Женщина заурчала, колыхнулась назад, подалась навстречу.

***

Светлана Ивановна явно хотела мне понравиться. Ей это удавалось.

Она синхронно виляла попой, шумно дышала и повизгивала. Возможно ей, и в правду, было хорошо.

Мне тоже было хорошо.

Но, не настолько, как с Верой – там мозги кипели, а тело без оккультных камланий уходило в астрал.

С Верой главными были не ощущения, а сам факт обладания. Со Светланой же я мог сконцентрироваться на том, что чувствую, и что, при этом, думаю.

***

Первое, что я понял: соседка за десять минут пред визитом ко мне успела вымыться.

Обычно, когда неожиданно берешь женщину сзади, она пахнет. Светлана Ивановна не пахла, и трусы на ней были свежие, только надетые. И эта, вроде бы мелочь, тешила мое самолюбие.

«А второе…».

Качая Светлану Ивановну, я осознал, что отдельно взятые физические ощущения от трения наших гениталий, неотличимы от таких же ощущений с обеими моими бывшими женами, с Верой, и с двумя десятками разнообразных случайных женщин, встреченных на жизненных тупиках и закоулках. Возможно, так было бы и с Аней, сложись иначе.

Эти женщины по-разному пахли, разною была на ощупь их кожа, разным был обхват таза, размеры и упругость грудей, жесткость волос, плотность тайны. Но ощущения? Идентичные!

«И значит: ощущения – ничто, форма – все!

И значит: миллионы женщин будут такими!

Все кинозвезды, телеведущие, смазливые сотрудницы на работе, симпатичные чужие жены… Закрой глаза, представь, и они – твои!

Так зачем эти страсти с Верой?

Не проще ли остепениться, завести дружбу с соседкою или с бывшей бухгалтершей.

И прощай капризная девчонка! Прощай Велиал!

Здравствуй, спокойная жизнь…».

***

От размышлений о перипетиях любви, приап чуточку завял, и уже не чувствовал трения в слизком пространстве.

Нужно было заканчивать, иначе через минуту-две он вяло выскользнет наружу. Да и Светлана Ивановна, видимо, подустала с непривычки: скулила реже, дыхание стало тише; она лежала грудями на столе, и уже не подавалась навстречу.

Я шлепнул ее ладонью по ягодице, удобнее перехватил за налитые бока и рванул к финишу. Не прошло и минуты, как внизу живота защемило, приап взорвался тысячью иголок и я необильно кончил Светлане Ивановне на крестец, чуть забрызгав задранную юбку.

Она с минуту лежала на столе бездвижно. Затем распрямилась, смущенно отвернулась, раскатала юбку, заправила груди в бюстгальтер, опустила свитер.

Затем, продолжая стоять ко мне спиной, подняла с пола трусы, одела.

Она даже не вытиралась.

Я знал женщин, которые нарочно, нескольку дней ходят в забрызганном любовниками белье, получая от этого какое-то свое извращенное девичье удовольствие.

А возможно, все было много проще – Светлана при мне стеснялась вытираться.

***

Я предложил ей присесть за стол. Поставил чайник на газ.

Пока чайник закипал, я собрал с пола печеньки и подмел осколки разбитого блюда.