ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 4

– Знаю, что не пьешь – уже наблюдал. Пошли.

Я прикрыл дверь своей квартиры и шагнул за Эльдаром.

***

Он разлил борщ. Нарезал хлеба. Выложил на блюдце квашеных огурцов. Поставил на стол бутылку водки и две граненые стопочки.

– Может, не нужно? Еще девяти нет, – ненастойчиво заупрямился я.

Сел за стол.

– Конечно, с утра пить водку не нужно, – согласился Эльдар. – Это вредно по ряду причин. Но…

Он взял бутылку, свинтил золотую головку. Наполнил обе стопочки до краев.

– Но… – продолжил Эльдар. – Речь пойдет о любви. А, значит, нужно выпить!

Он откинул голову и вылил содержимое в рот. Смачно екнул, занюхал хлебом.

Я принялся цедить мелкими глотками, превозмогая горькие спазмы. Меня бы вырвало, если б не Велиалова энергия, которая расходовалась так бестолково.

После первой рюмки мы молча принялись за борщ.

Тут дело пошло веселее – со вчерашнего дня ничего не ел.

***

– Ну, как? – спросил Эльдар, забирая пустую тарелку.

– Угу… – благостно отозвался я, дожевывая и кивая головой.

Мне было хорошо: желудок наполнился питательной жижей, а хмель разлетелся по крови и подарил счастье.

Даже похоть отпустила. Теперь я мог говорить о чем угодно.

– Поговорим о любви, – сказал Эльдар, наблюдая мое довольное лицо. – В Библии написано: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она пламень весьма сильный.

– Стрелы огненные? Хорошо сказано…

Эльдар удовлетворительно кивнул:

– Приходилось?

– Еще как приходилось, – я пьяно улыбнулся. – Была в моей жизни… Вот уж точно – «стрелы огненные»! Вспоминать страшно. Зато поучительно.

– Ну и? – уставился на меня Эльдар.

– Долго рассказывать.

– А мы никуда не спешим.

***

Мне было сытно и пьяно. Можно поговорить.

– В ранней-ранней юности, еще до службы в армии, – начал я протяжно, будто сказку, – на все лето к бабушке в деревню приезжал. И влюбился там в одну девочку. Звали Леной, но мы называли ее Аленкой.

Она тоже приезжала на каникулы из Киева. Классная девчонка: стройная, тоненькая, светло-русая коса до пояса, глаза голубые. И умница – какую книгу не вспомню, ту она читала. Танцами занималась, музыкой, гимнастикой. Отличница, короче… Тогда ей лет шестнадцать было, а мне семнадцать. И так я в нее, как говорят, втюрился! Жизни без нее не мыслил, стихи посвящал, за конфетами и мороженым для нее на мопеде каждый день в райцентр мотался. А если удавалось случайно ей под платьице заглянуть да трусы увидеть, то я, потом, с этим видением не одну ночь проводил. Одним словом – ВЛЮБИЛСЯ!

***

– Но, как всегда: чем меньше женщину, – подзадорил Эльдар.

– Да. Чем меньше… Аленка любовь мою, конечно, чувствовала. Она, как умная девочка, с благодарностью принимала ухаживания, стихи и конфеты. Улыбалась. Но… не больше. Расстояние всегда держала «пионерское». А, если я, пыхтя и сбиваясь, заводил разговор о своих чувствах, то мило «не понимала», отшучивалась и называла меня «единственным верным другом». Тоска, короче.

– У ТАКИХ – кавалеров много, – знающе подметил Эльдар.

– Так и было. Наши общие подружки – ее верная свита и тайные завистницы – мне по секрету рассказали, что в Киеве у Аленки много поклонников, но она на них внимания не обращает, поскольку у нее, вроде бы, есть парень из, ну о-очень, уважаемой семьи, да и учиться ей нужно, думать о будущем. Вот такая серьезная девочка.

– Да и черт с ней! Видели мы… – пьяно заметил Эльдар.

– Я тоже так подумал. Со временем смирился – не судьба, значит. Не по Сеньке шапка, и так далее. Однако мы продолжали дружить, и я в тайне надеялся на «авось»… И, возможно, у меня бы и получилось – почему-то мне так кажется. Уж очень плотно в оборот ее взял, вниманием окружил. Под конец второго месяца нашей «дружбы», она даже разрешала себя в щеку целовать вечером, после дискотеки. Еще оставался третий летний месяц – благословенный август. На него очень надеялся.

Но тут…

***

– Разлучник? – участливо спросил Эльдар, закатывая глаза.

Я горестно вздохнул:

– Как всегда бывает в жизни, в самый неподходящий момент появляется какая-то задница смазливая, и все рушит. Этой задницей для меня стал мой ровесник Тимур. Он тоже к бабушке погостить приехал. Из самого Владивостока, где его отец военным летчиком служил. Они всей семьей приехала на японском микроавтобусе с правым рулем. Богачи!.. И как все новое и блестящее, стал тот Тимур центром всеобщего внимания: стройный широкоплечий красавец, волосы темные, лицо смугловатое, глаза голубые, манеры барские. На знаменитого актера похож – фамилии не помню. Все девчонки от него без ума! Ребята дружбу предлагали. Харизматическая такая личность.

– И черт бы с ним! Послал бы подальше – мало ли напыщенных индюков на свете!

– Да. Но он, гад, на МОЮ Аленку глаз положил! И она на него запала – где и девичья гордость делась? Даже о перспективном киевском женихе забыла, сучка! Тимур пальчиком поманит – Аленка бежит за ним хоть на дискотеку, хоть купаться, хоть в лес, по ягоды. И чувствовал же, паразит, что в том селе Аленка для местных парней – вроде принцессы, и что я по ней сохну. Но чтобы покуражиться, свою важность показать да поиздеваться над нами, он при всех на дискотеке Аленку обнимал, целовал и лапал. А она, как дурочка, хихикает, глаза опустит, но руку его не уберет – видно, самой ей этих зажималок хотелось. Аленкины поклонники с ума сходили, побить Тимура не раз собирались, но не знали как подступиться – настолько он их обаял своею харизмой.

***

Я перевел взгляд на Эльдара – тот внимательно, и, казалось, сочувственно смотрел на меня, кивал головой.

– А потом и вообще пошел слух, что этот Тимурка нашу Аленку на сеновал водил, и что там у них «все по-взрослому» было, и не один раз. И он, вроде бы, об этом лично на дискотеке рассказывал, и посмеивался, что сделал нашу принцессу соской… Вот тут я на своей шкуре, вернее – на сердце – ощутил «стрелы огненные», о которых вы сказали. Первым моим желанием было взять нож и прирезать гада. Но, поразмыслив, я затаился и решил положиться на судьбу.

– Самое мудрое решение в отношениях с девчатами. И вообще…

***

– Ну, да. Судьба меня не обманула. Под конец августа, когда Тимуру Аленка надоела – брошенная и ославленная она уехала в Киев – а я, наоборот, по неизвестным причинам, перешел в разряд его друзей, мы вместе отправились на карьер. Обычно всей компанией ходили купаться – ребята, девчонки – но в тот раз, не помню почему, мы пошли с Тимуром вдвоем. А этот Тимуня, хоть и нес себя выше крыши, и другие его возносили – особенно девочки – на деле был парнем опасливым, ни драться, ни плавать толком не умел. Почему-то в жизни всегда так случается: если мальчик-красавчик, то чмо на постном масле.