Зловещие забавы славянского бога

«Тише вы, пустобрёхи… – выкрикнул Василий. Он вдруг заслышал приближение, ещё чьих-то новых мыслей. – …Кажись, в нашем полку прибыло».

«Точно. Кто-то о войне думает: о патронах, автоматах, о вражеском окружении», – прислушавшись, Громов подтвердил предположение Васи Угрюмова.

Договорить Юрий Александрович так и не успел. Всё тот же тихий и одновременно понятный всем Голос напомнил о себе.

– Андрей Викторович Чернышев, родившийся 23 августа 1971 года и погибший от взрыва гранаты, 10 июля 1991 года, в 2:07 местного времени?

– Так точно! – ответил ему кто-то из белого тумана.

– Через месяц в детдом, в котором ты воспитывался, придёт письмо. В нём будет указано, что пропал ты без вести в районе Советско-Таджикской границы. Для всех, ты так и останешься пропавшим, без могилы и памятника… – прискорбно добавил всезнающий Голос.

«Не может быть!.. – растерянно запричитала Рая. – …Сыночек, как же так? Почему от гранаты?..»

«Вот видишь… – не скрывая радости, заметил Василий. – …Всё же нашла ты своё счастье. Нет, Максимовна… Теперь ты точно, одним пузырём не отделаешься. За такое событие, не меньше месяца поить меня обязана. Подумать только: спустя восемнадцать лет, мать нашла сына!»

«Мама?.. – удивился юноша. – …Ну, правильно. Ты пришла встретить меня. Ведь в детдоме мне говорили, что ты умерла, когда мне было всего два года».

«Да-да, сынок. Я встретила тебя, и теперь мы всегда будем вместе…» – Синюга неожиданно нашла более и менее подходящие слова в своё оправдание. Точнее сын, будто предчувствуя неладное, подсказал ей эту, во всех отношениях приличную версию. Тогда как самой Рае лишь оставалось подтвердить её. Что она с величайшим облегченьем и сделала.

«Как же. Ждала она… – непроизвольно вырвалось у Юрия Александровича. – …Походу, шлюхой была твоя мамаша… И опустившейся женщиной».

«Заткнись, сволота… – в отчаянии Райка перешла на истошный визг. – …Не верь, сынок. Андрюша, ни слушай их. Это они, из-завести…»

«Обожди, мама. Я сам разберусь… – сурово произнёс юноша. А после, решительно обратился ко всем, кто его слышал. – …Хотел бы я узнать: какая сука посмела оскорбить мою маму?»

– Александр Васильевич Угрюмов… – всезнающий Голос, в который уж раз оборвал, разгоревшуюся было склоку. – …Родившийся 15 декабря 1970 года и погибший от взрыва гранаты, 10 июля 1991 года, в 2:07 местного времени?

– Очевидно, вы правы. Вам видней… – почти равнодушно ответил чуть огрубевший юношеский голос.

– Через месяц твоя бабушка, Лидия Петровна получит извещение, о том, что ты пропал без вести в районе Советско-Афганской границы. Могу сказать больше. Столь тяжёлого удара Лидия Петровна не перенесёт, и твоя сестра останется полной сиротой… – зачем-то добавил Голос.

«Твою мать!.. Да ведь это сын мой, Сашка. Но, как?.. – изумился Василий. – …Сашок, узнаёшь меня?.. Ведь это я, твой папа. Как время быстро бежит. Кажется, совсем недавно на руках его носил, а ему уже девятнадцать. Было… – сконфуженно поправился Василий Иванович. После чего, дабы поскорее сгладить щепетильность создавшейся ситуации, добавил. – …А Иришка, сестрёнка твоя, как?

«Да пошёл, ты… – в ответ огрызнулся юноша. – …Твой поганый голос я сразу узнал. Точнее, уловил твой паскудный дух, с первого мгновения. Да только, никакой ты мне не отец. Гад, ты…»

«Саша, Бог с тобой… Разве можно так на отца?.. Какой никакой, а всё же я твой родитель. Помнишь, как катал тебя на машине; как ездили в «Детский мир»; как купил тебе грузовик на батарейках; как в футбол с тобой играли?.. Сынуля, ты вспомни. Ведь вместе нам было здорово…»

«Было, да сплыло. Ты же ни разу не поинтересовался: как мы?.. Ни разу не навестил нас. Ты, кстати, знаешь о том, что дед Ваня, семь лет назад умер? Знаешь, как тяжело было нам, малолетним детям, с бабушкой-инвалидом, тянуть крестьянское хозяйство, чтоб не помереть с голода?..»

«Парни, вы что ж, на Таджикской границе служили?..»  – разряжая взрывоопасную ситуацию, раскалившую белый туман, тихо спросил Юрий. Ему льстило то, что на фоне этих «субчиков», он выглядит гораздо предпочтительней.

«Так точно. Прямым рейсом оттуда, с окрестностей реки Пянж… – усмехнулся Андрей. – Тыщу лет, глаза б мои его не видели».

«Не поверишь. Но и мне, в молодые годы посчастливилось, послужить в тех местах. Для нас, сибиряков, припаскуднейший там климат. Да и сама республика полное дерьмо. Друг у меня там, в семьдесят втором погиб…»

Синюга, до последнего мгновения продолжавшая всхлипывать, неожиданно затихла.

«И как же звали вашего погибшего друга?.. – спросила она, воспользовавшись паузой. – …Случайно, не Виктором?.. Ни Чернышевым?..»

«Ага, правильно. Витька Чернышев. Постойте-постойте. А как вы об этом узнали?.. – с подозрением поинтересовался Громов. И тут-то до него дошло. – …Блин!.. Как же я сразу не сообразил, что и у Виктора и у вашего сына, одна и та же фамилия…»

«Вот именно… – с укоризной подчеркнула женщина. – …Андрей, тот погибший друг, и был твоим отцом. Выходит так, что этот грёбаный Таджикистан, забрал у меня двух, самых дорогих мне людей…»

«Странно. Но Витька никогда не говорил мне ни о жене, ни о сыне… – Юрий Александрович призадумался. – …Девушка, действительно у него была. Письма он ей писал. А иного, что-то не припомню…»

«О беременности я узнала слишком поздно. Виктор в отпуск приезжал, ну, и… – тут же пояснила Синюга. – …Родители у меня твёрдых моральных устоев. А мы не расписаны. Потому и решили оставить всё в тайне, до его возвращения. Я уехала к тётке. Якобы, в институт поступать…»

«Ну, а дальше, что было?» – поинтересовался Василий. Сейчас он готов был говорить на абсолютно любые темы, только б те не касались ни его самого, ни его сына.

«Что дальше?.. – отрешённо переспросила женщина. – …Дальше, я родила мальчика. А чуть позже, получила «похоронку»…

«А потом?» – не унимался Угрюмов.

«Потом.… Потом, я умерла. Не слышал, что ли?» – очень жёстко ответила женщина, вкладывая в свои интонации предупреждение: дескать, только попробуй что-нибудь вякнуть.

«Эх, и почему же я не зашёл к ней после дембеля?.. Как раз об этом, и просил меня Витька…» – в замешательстве подумал Громов…

– Надеюсь теперь вам понятно, почему я собрал все ваши грешные души вместе?.. – вновь напомнил о себе Голос. – …Всех вас объединяют не только личное знакомство или родственные связи, а ещё и не совсем чистая совесть. И, прежде всего, друг перед другом.

– Позвольте… – возмутился Юрий Александрович. – …В отличие от некоторых, лично я абсолютно чист. Мне, вообще, не свойственны такие понятия, как угрызение совести или стыд. Подумаешь, не зашёл к Витькиной подружке… Да я, и понятия не имел, что та с «пузом» или с «киндер-сюрпризом». Пока лечился в госпитале, гроб с телом Чернышева отвезли сопровождающие… Они-то и обязаны были поведать близким, как погиб Витька и что с нами приключилось… Со своей же стороны я посчитал лучшим, не беспокоить родственников повторно. К чему снова и снова ворошить былую трагедию? Девица и вовсе, к тому времени могла найти себе другого…

– Громов, попрошу впредь, не перебивать меня… – гаркнул, до того неизменно спокойный Голос. – …В противном случае, тебя ожидает жестокое наказание.

– Интересно, какое наказание может быть страшнее смерти, которую мы уже пережили? – ухмыльнулся Громов.

– Что, если я подскажу Раисе Максимовне и её сыну о том, при каких обстоятельствах, в действительности погиб их муж и отец.

– Нет! – неожиданно выкрикнул Юрий Александрович.

– От чего же? Ты сам, милок, напросился на неприятности. Вот и изволь получить их.

Сударыня Пластинина, сейчас вы узнаете тайну, о которой долгое время знали лишь трое: Громов, Чернышев и, соответственно, я. Ваш муж, как минимум дважды, мог остаться в живых…

Начну по порядку.

Итак, в тот роковой день два друга-земляка: Юрий и Виктор совершали рядовой обход границы. Три вооружённых рецидивиста, пытавшихся уйти за кордон, волею случая и почти лоб в лоб, нарвались на пограничный дозор. Причём, друг наш, Громов заметил нарушителей границы первым!.. Однако, вместо того, чтобы предупредить товарища о смертельной опасности, перепуганный Юрий Александрович, сославшись на внезапное расстройство желудка, скоренько скрылся в близлежащем кустарнике. Таким образом, неравный бой с бандитами принял лишь один Виктор, к тому моменту уже раненный в грудь.

Здесь, обязательно следует отметить, что пограничники, действуя в паре, без труда справились бы с тремя преступниками, имевшими в своём арсенале лишь пару охотничьих ружей. Тем не менее, Громов предпочёл отсидеться в кустах, выпустив в воздух оба «рожка», имевшегося при нём боезапаса. И только после того, как канонада выстрелов затихла, а рецидивисты благополучно пересекли госграницу, наш «смельчак» соизволил покинуть убежище.

Заметьте: к тому времени, хоть и тяжелораненый, но Виктор всё ещё был жив.

Дабы скрыть свою трусость, имитируя оказание первой медицинской помощи, Юрий Александрович просто-напросто дождался смерти товарища от потери крови. После чего, для пущей правдоподобности своего участия в задержании, Громов ранил себя в руку и, истекая кровью, отправился на заставу.

– Не правда! Не было этого. Вы наглым образом перековеркали действительность… – что было силы, запротестовал Громов.

– Не было, говоришь?.. – усмехнулся Голос. – …А быть может, ты сам внушил себе искажённую правду? Да и поверил в неё со временем. Признайся, хотя бы самому себе: ведь именно поэтому, ты боялся ступить на порог Витькиного дома и посмотреть в глаза его близким? Однако, это ещё цветочки.

Василий Иванович Угрюмов. Подскажи-ка мне: кто первым навестил тебя после той злополучной аварии и выписки из больницы? – Голос неожиданно переключился на бывшего бомжа.