Кайдзю-хоррор. Из России с ужасами

– Как ваша фамилия?

– Акаи.

– Фуми, ваш брат или вы вместе… вы принимали запрещённые препараты? Что-то употребляли? Пили?

– Нет. Мы были трезвыми.

– Он съел ваш палец? – В горле запершило.

– Он съел мой палец, – сказала Фуми.

Выслушав перевод, капитан положил перед женщиной мобильник. Она лишь мельком взглянула на экран и отвернулась. Миронов сфотографировал исполина из окна машины. Руки в облаках, вертикальная пасть, окантованная складками…

– До её приезда мы жили, как у Христа за пазухой. Она как-то связана с этим. Она знает, что это за херь?

– Вы знаете, что на фото? – продублировал Латынин вопрос.

– Да.

Сафронова и Купчик переглянулись.

– Оно живое? Настоящее?

– Более чем.

– Нам нужны ответы.

Фуми взвесила на ладони стакан, всмотрелась в его грани.

– Вы знаете, что такое «кайдзю»? Видели фильмы студии «Тохо»?

Он покачал головой.

– Кайдзю, в переводе с японского, означает «странный зверь». Есть целые жанры: кайдзю эйга, дайкайдзю. Фильмы про гигантских монстров. Мотра, Гамера, Радон, Годзилла.

– Я знаю Годзиллу, – сказал Латынин.

– Годзилла – это кайдзю. И это не выдумки.

Латынин прошерстил память. Киношный Годзилла спал на дне Тихого океана, его пробудили испытания водородной бомбы. В чёрно-белом фильме с устаревшими спецэффектами он крушил игрушечную железную дорогу. Латынин кашлянул.

– Я знаю, что вы думаете, – сказала Фуми. – Но это правда. Я посвятила жизнь изучению кайдзю. Засекреченные институты работают по всему миру. В США, Норвегии, Китае, в Канаде.

Латынин перевёл на русский и не услышал от капитана наводящих вопросов. Он попросил продолжать.

– Кайдзю появляются приблизительно раз в тридцать лет. Они приходят из ниоткуда и сеют разрушения и смерть. Сотни погибших, десятки сотен. В девяностом году кайдзю стёр с лица земли четыре деревни. Мне было десять, и я была там.

– Я ничего об этом не слышал.

Фуми улыбнулась мрачно.

– Ещё бы. Японское правительство сделало всё, чтобы выдать трагедию за последствия цунами. В шестидесятом это было землетрясение, – она многозначительно закатила глаза. – И в тридцатом. Выживших очевидцев ставят перед выбором. Молчание за деньги или психушка. Мне предложили третий вариант. Работать на спецслужбы. Искать места, где кайдзю появится снова.

– Что вы нашли? – спросила Сафронова, выслушав перевод.

– Не много. Практически ничего о самих кайдзю. Мы догадываемся, что их порождает наша планета. Кто-то говорит, из-за экологии, кто-то – что таким способом Земля борется с перенаселением. Но три последних раза кайдзю выбирали Японию. Не Индию, Индонезию или Китай. И потом. – Фуми наклонилась к столу. – Они приходили всегда. Сколько существует человечество.

– Мы бы слышали! – Сафронова затрясла шевелюрой. – Такое нельзя скрыть!

– Это даже не НЛО, – сказал Миронов. – Не маленькие тарелочки в небе.

– Серьёзно? – Улыбка Фуми стала высокомерной. – Вы полагаете, кто-то поверит в гигантского монстра, а не в землетрясение, выброс газа, лесные пожары и массовое помешательство? По-вашему, спецслужбы не придумают убедительную версию, почему обезлюдел посёлок в заполярье?

По спине Латынина побежали мурашки. Он не желал верить этой женщине, но на улице Юбилейной стояло, подпирая лапами облака, одноглазое чудо-юдо.

– А как же видео? – спросил Купчик.

– Да, – согласилась Фуми. – Сегодня у всех есть гаджеты. А ещё есть приложения, способные создать любого монстра. Скептицизм на службе мирового правительства. Они постараются уничтожить улики, но даже если что-то попадёт в сеть… По интернету гуляет десяток роликов с настоящими кайдзю. Свидетели писали книги, давали интервью. У них есть Ютуб-каналы с сотней подписчиков, где они рассказывают правду. Всем плевать. – Она стукнула дном стакана о столешницу.

– Куда деваются монстры?

– Уходят. Испаряются, забрав как можно больше жертв. Их пребывание на земле может длиться десять часов или сутки. В легенде австралийских аборигенов упоминается бог, который жрал людей шесть лун подряд.

– Хорошо! Но вы говорите не о двух-трёх инцидентах, даже не о десяти. Кто скрывал улики в Средневековье?

– Никто, – Фуми пожала плечами. – Вы разве не читали сказки о драконах?

– Оно не выглядит, как дракон. – Латынин посмотрел опасливо на мобильник капитана.

– Оно всегда разное, – сказала Фуми. – В зависимости от региона оно выглядит и действует сообразно местным верованиям. Греки знали кайдзю в образе титанов, лестригонов и гекатонхейров. Кельты – в обличье фомор и турс. Были библейские нефилимы, левиафаны, славянский Змей Горыныч, куйва у народов крайнего севера. Мой кайдзю походил на варана величиной с атомный крейсер.

«А в Койск, – подумал Латынин, – наведался эскё из фольклора долган».

– Я не понимаю, – сказал он вслух. – Что вы здесь делаете? Что с вашим пальцем?

Фуми пошевелила искалеченной кистью.

– Много лет, – сказала она, – мы с братом занимались кайдзю. В институте и отдельно, сами. На… внеклассных занятиях.

– Втайне от тайной организации?

– Верно, Майк. Институт подходит к кайдзю с научной точки зрения. Мы пробовали мистический подход.

– Это как?

– Религиозные практики. Способы воспрепятствовать рождению кайдзю.

– У вас получилось?