Кайдзю-хоррор. Из России с ужасами

– Я живу в Койске десять лет. – Миронов вытер рукавом губы. – Вы мне все, как родные. Я не хочу вам лгать. Сегодня девять человек пропали без вести. Полярники. И наш глава, Вересаев, пропал. – Он вскинул руку, предупреждая панику. – Я уверен, мы скоро их найдём. – Вот и солгал, минуты не прошло.

– Получается, оно их забрало?

– А кто же ещё!

– Но оно не двигается.

– Да голограмма это!

– Господа! – Миронов подумал о табельном Макарове, без дела пылящемся в сейфе в его кабинете. – Расходитесь по домам. Держитесь парами. Дома вы в безопасности.

– Вы звонили на материк?

– На материке в курсе. – Очередная ложь. – Идите домой и скажите соседям, чтобы не выходили на улицу. Ольга Анатольевна!

– Я здесь! – откликнулась доктор Сафронова.

– Поедете с нами в участок. И вы, Миша.

Директор музея кивнул.

– Да, ещё, – Миронов тщательно подбирал слова. Это было тяжело, учитывая, что за спиной, на холме, стояло тридцатиметровое чудовище. На тарелке каких размеров оно прибыло сюда? – В посёлке находится турист, японец. Он ведёт себя неадекватно, скорее всего, он наркоман. Будьте осторожны, он может быть агрессивен.

– Час от часу не легче, – сказала Лидия Ивановна.

Посыпались вопросы. Извиняясь, Миронов сошёл со ступенек. Поманил дочь.

– Ты в порядке, крошка?

– Пап, что происходит? – Марина прижала к щекам кулачки.

– Я пробую разобраться. Ступай к маме. Пусть Тимур тебя проведёт.

– Хорошо.

Миронов чмокнул дочь в лоб и поспешил к автомобилям. Он задумался, надо ли включить оповещающую сирену, но решил подождать. Вой сирены лишь сильнее напугает посельчан.

Ветер поднялся до двадцати метров в секунду. Снегом занавесило холм, но циклоп был слишком большим, чтобы исчезнуть из поля зрения.

«А он смотрит на нас? Этим страшным жёлтым глазом без зрачка?».

– Лёш, – обратился Миронов к Маутину. – Оставайся тут. Чуть что – звони. А ты, – он посмотрел на Богачёва, – патрулируй посёлок. Откопай мне этого сраного япошку.

– Есть, сраного япошку, – козырнул Богачёв. – Глеб Ильич…

– Чего? – нервно спросил Миронов.

– Можно фотки… фотки этого в интернет выложить?

– Размечтался, – фыркнул Маутин. – Сети нет.

13.

Суть участковый изложил по дороге от фельдшерского пункта к РОВД. Латынин и Сафронова слушали, не перебивая. «УАЗ» пронёсся пустынными улицами и врылся носом в сугроб у одноэтажного здания. Районный отдел находился на Партизанской (в Койске отродясь не было партизан), рядом с дизельной электростанцией, круглые сутки снабжающей Койск электричеством.

Торопясь за капитаном, Латынин прокручивал в голове слова долгана: «Эскё забирает вождя, потом шамана, потом – всё племя». Вождь – глава ПГТ. Современные шаманы – учёные-полярники. А племя – это они, жители посёлка.

В приёмной дежурил рыжий сержант Купчик. Он искренне обрадовался компании, особенно докторше. Отпер ключом дверь, и все четверо вошли в тесную комнату без окон. На стене в отслоившейся синей краске висел календарь, изображающий мышей в цилиндрах. За столом сидела женщина в куртке-милитари. Под покрасневшими глазами набухли мешки, губы растрескались, но она всё равно была хорошенькой, как та актриса из «Ангелов Чарли».

– Это она к вам приходила утром?

– Она, – кивнула Сафронова, открывая аптечку. Японка послушно протянула медику левую руку. Сафронова размотала бинт, наложенный участковыми, и Латынина замутило. От указательного пальца осталась одна фаланга, сквозь бурую корку проступала кость. Японка, белее снега, наблюдала за действиями врача.

– Кровотечения нет, – сказала Сафронова. – Уже хорошо. Но существует опасность заражения. Её бы в больницу…

– Нас бы всех – в больницу, – сказал Миронов.

Латынин пробурчал извинения и покинул кабинет. В коридоре он прислонился к отштукатуренной стене. В желудке плескалась желчь, съеденная ватрушка с брусникой просилась выйти. На сетчатке отпечатался гигантский силуэт незваного гостя.

Что если Китаец прав? И северный эпос не врал и не преувеличивал?

Латынин подумал о земляном олене, чьё изображение висело в музее. Рогатый полузверь, полурыба, настолько громоздкий, что земля не выдерживала его веса, и там, где он ходил, возникали ручьи и реки. Наука говорила, что народы севера придумали Земляного Оленя, знакомясь с остатками мамонтов. Но наука отрицала существование тридцатиметровых великанов. Ошибочно считала голубого кита самым большим не вымершим животным.

Вдруг в былые времена по Сибири рыскали земляные олени с бивнями, рогами и рыбьими хвостами? Как там Достоевский сказал, или кто: «Если Бога нет…»? Перефразируя: «Если исполин стоит на холме в Койске, всё позволено».

– Миша.

Латынин вздохнул полной грудью, отряхнулся от побелки и толкнул дверь.

Японка пила воду, удерживая стакан здоровой рукой. Перебинтованную кисть прижала к животу. Полицейские и доктор отстранились.

– Мы тут всем участком – троечники, – сказал капитан. – Кэпитал оф зе Грэйт Британ. Будешь переводчиком. Спроси, как зовут её и её парня, и какую наркоту он принимал.

Латынин почесал лысину. Сел за стол. Японка смотрела на него чистыми карими глазами. Выглядела опустошённой и смирившейся.

– Привет. – Он старался, чтобы голос звучал спокойно и дружелюбно. – Я – Михаил. Майк.

– Фуми.

– Очень приятно, Фуми. Вы из Японии?

– Да, из Саппоро.

Латынин подумал, что она старше, чем кажется на первый взгляд.

– Вы приехали сюда с парнем? С мужем?

– Рёхэй – мой младший брат.