День воина. Историческая фантазия о событиях при селе Шевардино в августе 1812 года

– Это твой отец?

Она согласно закивала головой.

– Ну, хорошо. А этот офицер? Он похитил тебя? Доверься мне, ничего не бойся. Я помогу.

– Д-д-да, – заикаясь, ответила она.

– Да…, что? – переспросил священник, взглянув на Руднёва.

– Нет! Всё не так! Катя…!

Батюшка поднял руку, прерывая слова капитана.

– Я…, я….

– Смелее, дочка, смелее….

– Я…, я люблю его! Всё по согласию.

– По согласию? Это хорошо! Ты в православии? Твой отец лжет?

– Да, батюшка, в православии. Сколь помню себя, я в православии!

– Скажи мне по – совести, ты счастлива?

– Да, батюшка, да святой отец! Как пред богом ответ мой!

Священник улыбнулся и ответил:

– Верю, верю тебе, красавица! А верю, потому что вижу, как твоя душа очами сияет!

– Без родительского благословения не имеешь права! Прокляну, прокляну тебя, лживый поп! – опять заорал отец, пытаясь вырваться из крепких рук офицеров.

За стенами храма сильно ухнуло. Все оглянулись на двери и офицер произнёс:

– Ты, святой отец поторопись уж. Не бери греха на душу, не оставь несчастных….

Священник подвёл девушку к Руднёву и вложил их ладони друг в друга.

– Идите с Богом, дети мои! Идите и ни кого не бойтесь! Будьте верны друг другу и счастливы! Нарекаю вас мужем и женой! Ступайте, я помолюсь за вас!

– А-а-а…, – завыл селянин и, упав на колени, обхватил голову руками.

Лавочник и управляющий подбежали и стали поднимать его с пола, боязливо поглядывая на выход из церквушки.

– Пан…. Пан Маницкий, пан Маницкий, ми повиннi iхати. Треба поспiшати! Французи пiдходять!

В храме появился унтер-офицер Аржаев с солдатами:

– Господа офицеры, надо бы поспешать!

Маницкий поднялся на ноги и глухо прошипел, разбрызгивая слюну:

– Cholerni moskali. Ruskie psy! Nienawidze cie! Przyjdzie czas, pasy ze spin bedziemy ciac! (польск. Проклятые москали. Русские собаки! Ненавижу вас! Придёт время, ремни со спин будем резать!)

Солдаты поглядели на селян и Аржаев спросил:

– Кто это такие? Всё в порядке?

– Аржаев, выпусти этих, – произнёс Руднёв.

– А ну на выход, да поживее! – скомандовал унтер, – А может пенделя им поддать для ускорительности?

– Так пусть катятся. Проваливайте отсюда! – крикнул один из присутствующих офицеров.

Осторожно обойдя солдат, мужики вышли из церкви.

– Сдаётся мне эти не очень рады видеть нас?

– Отправляйтесь к орудиям, – приказал Щербатых, – Мы выходим.

Руднёв взял за руку священника и, поцеловав запястье, произнёс:

– Спасибо тебе, святой отец. Век тебя помнить будем. Вот возьми денег и записки с нашими именами, да пропиши в книге обязательно.

Екатерина, последовав примеру офицера, тоже поцеловала ему руку.

– Куда же вы теперь, дети мои? – спросил батюшка, принимая записки.

– Пока на восток, как прикажут, – ответил Руднёв, – А её с пионерным обозом отправлю, покуда отступать будем, а как сдастся случай, так, Бог даст, к матушке в деревню с какой оказией. Есть у нас небольшое имение в Тверской губернии.

– А примут ли девицу твои родители, она вроде не шибко знатного рода?

– Примут, святой отец. Мой-то батюшка помер, а матушке как раз помощь в хозяйстве, да и рода мы скромного и не богатого. У нас всё по-простому. Я прописал родительнице, только вот не знаю, кто вперёд дойдёт мы или то письмо. Как Бог даст, так тому и случиться.

Священник улыбнулся и сказал:

– Ну дай Бог, дай Бог, воины! Вы меня утешили, а теперь ступайте!

– А ты как же, батюшка? – спросил Щербатых, – Может с нами? Будешь у нас на манер прелата.

– Спаси Христос вам, но я останусь. Тут моё место! Так что за меня не болейте! А денег не надо, возьмите обратно, – ответил священник и осенил крёстным знамением посетителей, – Коли чисты ваши помыслы, так и без золота счастливы станете, а через то и я с вами!

– Может пистолет тебе оставить? – спросил Руднёв, – Время такое неспокойное.

Батюшка усмехнулся и не торопясь скрылся в маленькой комнатке за неприметной дверью.

Несколько офицеров и девушка вышли из церкви и, пройдя лужайку перед храмом, спустились к дороге, по которой началось движение огромного количества войск. Сбоку дороги стояла большая пушка- «единорог», запряжённая несколькими лошадьми. Но необычно было то, что к лафету той самой пушки были привязаны оглобли лёгкого экипажа. Вся группа подошла к бричке и тут же раздался негромкий хлопок. Из большой бутылки шампанского вина в два фужера для жениха и невесты была налита порция пенного напитка. Остальные довольствовались тем, что по очереди прикладывались к горлышку, сделав глоток или два, и поздравляли молодых.