Санаторий имени Ленина

Инесса Леопольдовна опять принялась всхлипывать с завываниями и причитаниями и, наконец, дала волю слезам. Лина усадила женщину на скамейку и попросила никуда не двигаться минут пять. Добыть в лечебном корпусе валерьянку оказалось делом пустяковым. Лина развела ее местной минералкой и заставила Инессу выпить этот коктейль до дна. Постепенно рыдания стали реже сотрясать плечи женщины, и заведующая клубом смогла наконец изложить суть последних событий.

– Старожилы, конечно, знали о былых грехах Марго, но тех, кто помнил о том, что, она работала в «Черной розе», осталось немного. Все, что там было, давно быльем поросло. Почему ее убили через столько лет? Кому могла помешать немолодая, непьющая и к тому же совсем не богатая женщина? Для секса стара, для грабежа бедна, для пьянки негодна. Наверное, это был какой-то случайный маньяк-извращенец. Их теперь много развелось, если верить прессе. Изнасиловал, а потом постарался замести следы. Мало ли психов в наше время? Мы, местные, все очень напуганы и теряемся в догадках… По поселку и санаторию ходят самые невероятные слухи. Так обычно бывает, когда ничего толком неизвестно. Хорошо, что сейчас поздно темнеет, а то сотрудницы санатория боятся даже днем по парку ходить.

Лина, как могла, успокоила Инессу Леопольдовну и, попрощавшись с ней, набрала номер Башмачкова.

– Привет, Башмачок, как спалось на новом месте? Кошмары не мучили? – начала она издалека.

Писатель не почуял подвоха и радостно отрапортовал:

– Спалось отлично. Свежий воздух, тишина, даже комары не кусали.

– А покойники случаем не снились? – продолжила Лина допрос.

– Ты к чему это клонишь? – спросил Башмачков, и его голос стал сразу серьезным.

– А к тому, дорогой Валерий Михайлович, что у нас объявился еще один труп. Я пригласила тебя сюда, чтобы в этом тихом месте прекратились убийства, а получилось все наоборот. Стоило тебе приехать, и одним покойником стало больше.

– Надеюсь, ты не думаешь, что это я кого-то замочил, пока ты в Москве была? Да, кстати, а кого убили?

– В этом-то все дело, – Лина понизила голос, чересчур громко разносившийся по пустой в этот час Аллее писателей. – История очень странная. Ночью какой-то маньяк изнасиловал и задушил колготками Маргариту, местную жительницу лет пятидесяти, и исчез. В девяностые Марго трудилась проституткой в сауне «Черная роза». Этот бордель гостеприимно распахивал по ночам свои двери для особо важных столичных гостей и располагался в пристройке к лечебному корпусу.

– Ни фига себе! – присвистнул Башмачков. – Столько лет прошло! Казалось бы, старые счеты давно сведены, все бандиты давно упокоились на кладбищах под дорогими памятниками, а бывшие девочки по вызову стали примерными матерями и домохозяйками, а некоторые даже бабушками.

– Понимаешь, Башмачков, – зашептала Лина в трубку, – раньше я тоже так думала, но все оказалось сложнее. Буквально вчера я разговаривала с Марго. Она категорически не хотела вспоминать о былом, так что узнать о том времени удалось не слишком много. Одним из владельцев сауны был… Ты только сядь, а то упадешь. Так вот, в то время «Черной розой» анонимно рулил Петр Михайлович Воронов, владелец крупного издательского дома и желтой газеты «Столичный сплетник». Ни Марго, ни другие старожилы вслух это имя старались не произносить, потому что оно до сих пор наводит на них ужас. Кстати сказать, с Маргаритой в доме жил взрослый сын Митяй, который все рассказы о том, чем занималась мать в прошлом, считал наговорами завистников. Впрочем, чему было завидовать? Деньги, заработанные в «Черной розе», давно разлетелись, уезжать из села Марго не хотела, да и не на что было, вот и торговала огурцами. ягодами и медом возле столовой.

– Кому могла быть выгодна ее смерть, как ты думаешь? – тихо поинтересовался Башмачков.

– Ума не приложу. Разве что Жанне Вороновой, жене Петра. Она недавно затеяла громкий процесс по разделу имущества с бывшим супругом. Жанне и ее адвокату Злобишину требуется как можно больше компромата на бывшего мужа подзащитной, чтобы получить как можно больше денег при разделе имущества. Правда, новый поворот событий слишком уж фантастический. Тут уже не разделом имущества, а большим сроком пахнет. Жанна на такое не способна. Да и сам осторожный Воронов на «мокрое дело» ни за что не подпишется. Остается искать кого-то третьего.

– А какое отношение имеет Воронов к давно забытому борделю «Черная роза»? – уточнил Башмачков. Голос литератора становился с каждой минутой все более и более серьезным. Лина представила себе, как он трет в эту минуту кончик носа, а потом щелкает костяшками пальцев. Башмачков всегда так делал, когда нервничал. Лина невольно улыбнулась и пояснила:

– Воронов – беспринципный и аморальный тип. Точнее – самый аморальный из всех, которые мне известны. Ходят слухи, что он не только заработал свои миллиарды на рекламе борделей и проституток, но и сам в девяностые владел сауной «Черная роза». С тех пор прошло два десятка лет, и подтвердить либо опровергнуть эту версию до недавних пор могла лишь Марго, а также парочка престарелых алкашей, которым все равно никто не поверил бы. Видимо, журналист Алексей Артюхов решил сделать себе имя на скандальном материале о «Черной розе». Возможно, он хотел убить сразу двух зайцев – угодить своей начальнице Жанне Вороновой, откопав в глубинке скандальный компромат на ее бывшего мужа, а заодно разоблачить коррупционера и тайного миллиардера Петра Воронова, построившего свое огромное состояние на грязных деньгах. Артюхов раздобыл по своим каналам информацию о «Черной розе» и начал сенсационное журналистское расследование. Открывшиеся факты заставили его, опытного журналиста и скандального блогера, надеть модные кроссовки и отправиться в тульскую глубинку. Артюхов рассчитывал обернуться за один день, потому сразу же по приезде стал расспрашивать старожилов насчет «Черной розы». На свою беду, репортер не догадывался, что у бывшего шефа подпольной сауны до сих пор остались в санатории тайные информаторы. Вероятно, они и доложили шефу о слишком любопытном столичном писаке, а тот, зная острое перо Артюхова, возможно, вынес парню смертный приговор. Затем та же «контрразведка» донесла «теневому шефу», что некая любопытная и дотошная дамочка из столицы, то бишь твоя знакомая Лина, собирает информацию о «Черной розе», а заодно интересуется гибелью Артюхова. Как тебе уже известно, дважды все могло закончиться для меня очень плохо. Полагаю, «теневой шеф» занервничал и решил перестраховаться. По большому счету я для него никакой опасности не представляю. Главной свидетельницей прошлых грехов и возможных преступлений в «Черной розе» была Марго. Думаю, она что-то знала о пропавших девушках, хотя и уходила от разговоров на эту тему. Полагаю, люди Воронова разделались с ней, чтобы заставить замолчать навеки.

– Что нам теперь делать? – спросил Башмачков хрипловатым голосом, в котором угадывалось и нервное напряжение, и растерянность, и даже легкая паника.

– Придется посотрудничать с полицией, – сказала Лина. – Срочно разыщи следовательницу, нашу юную и прекрасную Аллу Романовну Белову. Надеюсь, лейтенант Белова все еще здесь. Уверена, что эта молоденькая, но бойкая не по годам сотрудница полиции уже успела допросить кое-кого. Короче, дружище Башмачков, действуй! Немедленно включай свое мужское обаяние, которого у тебя море, и как можно энергичнее маши перед симпатичным носиком Аллы Романовны корочками внештатного помощника полиции. Необходимо разузнать все, что происходило в этом тихом, однако чересчур глубоком омуте двадцать пять лет назад. Чует мое сердце, здесь придется основательно задержаться.

Предоставив Башмачкову возможность поразмыслить над ее словами наедине, Лина отключила связь. И тут же вспомнила про медицинский массаж, который должен был начаться через пять минут. Проклиная свою забывчивость, она потрусила в лечебный корпус.

«Кого же эти местные так боятся? – размышляла она на бегу. – Петр Воронов, конечно, отъявленный мерзавец, однако на роль Люцифера, который убивает юных девушек, он явно не тянет. Судя по рассказам бедной Марго, «крестный отец» «Черной розы» даже в те годы проявлял осторожность и появлялся здесь нечасто. Теперь же, когда рекламные объявления о борделях и проститутках в «Столичном сплетнике» ушли в прошлое, ему вообще не за чем здесь светиться. Статус не позволяет. К тому же у Воронова помимо газеты и издательского дома имеется множество общественных обязанностей, и все эти заседания, круглые столы и переговоры отнимают немало времени. Вряд ли хозяину крупного бизнеса интересны события четверть-вековой давности. С другой стороны, Воронов меньше всех хочет, чтобы история «Черной розы» выплыла на свет божий именно теперь, когда его жена затеяла раздел имущества. Ему вряд ли понравится, если скандальная информация о его темных делишках и доходах попадет на страницы желтой прессы. Из-за информационной войны, объявленной супругой, он и так уже выглядит в глазах общественности настоящим чудовищем. Жестокий и развратный эгоист, к тому же патологический жадный. Люди уже поверили, что он из тех мерзавцев, кто готов отобрать у жены и детей последнее. Ни красавица Жанна, которая моложе его боле, чем на два десятилетия, ни сыновья, если верить словам супруги, никогда не были препятствием для его измен… Воронов, говорят, полигамен до патологии. Секс для него – настоящий наркотик, без которого он не в состоянии прожить ни дня. Допустим, это так. Все равно не ясно, зачем Воронову потребовалось убивать Артюхова и Марго? Черт, опять начинается хождение по кругу! Остается слабая надежда, что Башмачкову удастся взглянуть на эту запутанную историю не замыленным глазом и под каким-нибудь другим углом…».

Следователь с косичкой

Валерий Башмачков всей кожей почувствовал, что расследование Лины зашло в тупик, и теперь она ни за что от него не отвяжется, пока не выйдет на какую-нибудь более-менее правдоподобную версию. Ждать сенсационных открытий от полиции наивно, однако игнорировать силовиков в случае двойного убийства – не самая лучшая идея. Одним словом, Башмачков без особого энтузиазма отправился на поиски юной следовательницы Аллочки. Найти лейтенанта Белову не составило особого труда. Девушка сидела на лавочке рядом с немолодым мужчиной и записывала его рассказ на диктофон. Собеседники смотрелись рядом примерно так же, как смотрится старый высохший пенек возле молодой кудрявой березки. Со стороны могло показаться, будто юная, но продвинутая в вопросах современной жизни внучка уселась на лавочке рядом со своим «нафталиновым» дедушкой, чтобы открыть ему глаза на очевидные вещи. «Дед» то и дело гасил почти докуренную сигарету об урну, стоявшую возле скамейки, и тут же с кряхтением зажигал новую. Алла Романовна выглядела как обычная девчонка лет двадцати трех, и вряд ли сейчас кто-нибудь угадал бы в ней следователя из полиции. Башмачков подумал, что эта недавняя выпускница юридического еще очень зеленая и неопытная. Похоже, начальство поручило ей первое более-менее серьезное дело, а для этого послало «поработать в поле», так сказать. Заплетенная по-модному пушистая косичка и яркие заколки-бабочки в прическе не слишком вязались с ее ответственной должностью, однако вид у девушки был неприступный и очень серьезный. Закончив допрашивать охранника, нашедшего ранним утром труп Маргариты, Аллочка повернулась к Башмачкову с немым вопросом. Однако выслушав его, категорически отказалась общаться с «не пойми кем», сославшись на тайну следствия, требования закона, и прочие железобетонные правила. Не на того напала! Башмачков недаром был внештатным помощником полиции. Он не привык отступать от намеченной цели. Первым делом литератор подарил сотруднице полиции свою книжку, стремительно накатав на авантитуле следующую надпись:

«В день знакомства с самым очаровательным следователем России Беловой Аллой Романовной. С восхищением Башмачков В. М.».

– Ой, а я читала эту книжку, – впервые с момента знакомства на лице девушки появилась улыбка. – «Призрак Введенского кладбища». Круто! Это правда вы написали? С детства обожаю читать и смотреть в кино разные ужасы.

– Неужели вам на работе ужасов мало? – удивился Башмачков. – Мне-то казалось, что женщины, работающие в полиции, читают исключительно любовные романы, чтобы отвлечься от суровой реальности и окунуться в розово-голубой романтический флер, в фантастический мир яхт, тропических островов и красавцев-мужчин. Впрочем, не уверен, что полицейские вообще берут в руки книги из раздела «художественная литература». У вас, наверное, единственная настольная книга – «Уголовный кодекс»?

– Любовные романы, говорите? – вздернула курносый носик Аллочка, опустив замечание про кодекс. – Подобную чушь из принципа не читаю. Подобные книжки сочиняют и читают тетеньки за пятьдесят. В возрасте, когда только и остается, что жить воспоминаниями. Все что они выдумывают, сидя у себя на кухне, не имеет никакого отношения ни к любви, ни к реальной жизни.

– Увы, мои готические романы тоже далеки от соцреализма, – Башмачков притворно вздохнул, однако взглянул на девушку с чувством легкого превосходства.

– От ваших книг никакой правды жизни и не требуется. Главное, что страхи в них совсем другие, чем в жизни, какие-то ненастоящие. Читая ваши книги, боишься, как бы понарошку, точнее, как сказал Высоцкий, встречаешь ужасы «с гибельным восторгом». Между прочим, это здорово отвлекает от очень неприглядных вещей, с которыми я ежедневно сталкиваюсь в реальности. Как писал Горький, «свинцовые мерзости жизни» я вижу на работе каждый день.

– Простите, я ошибался в сотрудниках полиции! Оказывается, там работают весьма начитанные особы! Кстати сказать, мы с вами коллеги. – решился наконец сделать «каминг аут», то бишь рубануть правду-матку Башмачков. Он небрежно предъявил Аллочке удостоверение внештатного сотрудника полиции. – Признаюсь, я взял сюда путевку, чтобы поработать несколько деньков в тишине и побыть на природе. А тут такое…

– И не говорите, – зашептала Аллочка, окончательно сменив гнев на милость. – очень убитую женщину жалко. Вначале этот мерзавец ее изнасиловал, а потом прикончил. Я тут поговорила с местными жителями, они все о Маргарите очень уважительно отзывались. Хорошего сына, говорят, вырастила. Да и сама она пахала будь здоров – и в доме, и в огороде… Мы-то в регионах, в отличие от вас, москвичей, прекрасно понимаем, сколько сил требуется, чтобы содержать дом и участок в полном порядке. Маргарита была настоящей труженицей и хорошей хозяйкой. Все местные в шоке. Никто не понимает, за что ее убили. Я обязательно узнаю, кто этот нелюдь, и уверяю вас, он ответит за все.

– Коллега, у вас что, нет пока ни одной версии? – небрежно поинтересовался Башмачков.

– Если бы она появилась, я бы уже мчалась в казенной машине в сторону областного управления и одновременно вертела в погонах дырочки для новых звездочек, – призналась Аллочка. – Пока нет ни одной версии. Что ж, надо поработать, никто и не обещал, что будет легко. Вторая смерть за несколько дней в одном санатории – согласитесь, это слишком много для такого тихого места. Придется, наверное, подключать начальство, хоть и не хочется. Понимаете, шеф не допустит, чтобы наш отдел не раскрыл убийство. Просить помощи у областных следаков – значит расписываться в собственной слабости. Ясно, что мой начальник на такой шаг не пойдет. Еще бы, преступление областного уровня. Обычно здесь разве что кражи в санатории случаются. В общем, шанс продвинуться и получить новые звездочки выпадает не часто. А тут такой случай! Короче говоря, придется рыть землю.

– Кстати, недавняя смерть журналиста, якобы утонувшего в озере, тоже кажется мне очень странной… – вставил свои пять копеек Башмачков.

– Вся беда в том, что вы, Валерий Михайлович, сочиняете романы и очень любите обобщения. Понимаю-понимаю… Для писателя главное – богатое воображение. Смерти журналиста Алексея Артюхова и домохозяйки Маргариты Горобец могут быть простым совпадением. Вероятнее всего, журналист утонул в озере, перебрав спиртного…Это с мужчинами, увы, не так уж редко случается.

– А мне не дает покоя вопрос: что он все-таки хотел здесь раскопать? Зачем москвич Артюхов приехал в эту провинциальную богадельню? Кстати сказать, никто из местных не рассказывал вам о темных делишках, которые творились здесь в девяностых?

– Думаю, прошлое не имеет отношения к убийству гражданки Горобец. Мне в отделе поручили расспросить местных жителей только о самой Маргарите. В противном случае наше расследование уйдет в сторону, и мы никогда не докопаемся до истины. Вы же прекрасно знаете: Маргариту задушил современный убийца, а не киллер из девяностых.

– А вдруг он как раз-таки родом из девяностых? Постаревший браток, выходец из того смутного времени… Остается выяснить совсем ничего – за что ее убили, – добавил Башмачков и, простившись с девушкой, принялся названивать Лине, чтобы узнать, где ее «черти носят».

Надира заговорила

Возле лечебного корпуса Лина заметила Надиру в инвалидной коляске. Женщина скучала в одиночестве. Ее нескладной помощницы со сморщенным личиком злой обезьянки нигде не было видно. Завидев Лину, она встрепенулась, словно большая старая птица, и поманила ее пальцем. Лина поняла, что незаметно проскочить мимо пожилой дамы не удастся.

– Как съездили в Москву? – спросила старуха с любопытством.

– О, да мимо вас, уважаемая Надира, мышь не проскользнет! – развеселилась Лина. – Вижу, вам уже все про меня известно…

– Медсестра Томочка про ваш вояж сообщила. Медсестрички любят с пациентами посплетничать, чтобы хоть немножко разнообразить свою жизнь в этой богадельне. Тома все удивлялась: и охота, дескать, вам деньги и время на дорогу тратить. Пришлось ведь кое-какие процедуры пропустить, а это уже серьезный минус. Короче, я умираю от скуки и посему позвольте полюбопытствовать: чего это вы так борзо в Москву рванули, наплевав и на лечение, и на природу, и на деньги, в конце концов?

Лина принялась было излагать Надире успешно опробованную на других пенсионерках версию про счетчики и про вновь выпущенную банковскую карту, однако собеседница нетерпеливо перебила ее:

– Довольно байки травить! Не хотите говорить – не надо. Будто я не знаю, что любые денежные вопросы сейчас можно решить на расстоянии! Думаете, Надира – темная старуха в инвалидном кресле, про интернет слыхом не слыхивала? А вот хренушки! Я же много лет была главбухом. Мои девочки до сих пор балансы выводят, а порой кое-что новенькое мне рассказывают. Например, о том, что все отчеты сейчас делаются в специальных программах и в налоговую посылаются по интернету. Так что эти ваши «уважительные причины» – полная чепуха. Показания счетчиков можно наперед отправить, а банковская карта в санатории вообще нужна, как рыбке зонтик. Банкомат заправляют денежками раз в неделю, их все равно на всех не хватает. Да и на что здесь денежные средства тратить? На местные конфеты и тульские пряники? Так они для фигуры вредные. В общем, признайтесь, вы ездили в столицу по какой-то другой надобности, так ведь?

В итоге Лине пришлось наплести Надире с три короба о музыкальной студии «Веселые утята», о том, что без Лины там не могут решить ни одну серьезную проблему, поэтому ей пришлось рвануть в Москву, чтобы лично проверить, как обстоят дела с набором детей на новый учебный год… Ну и все в таком же духе. По глазам Надиры Лина поняла, что старуха не слишком ей поверила, и решила резко сменить тему.

– Ой, Надира, что я вам сейчас расскажу! Ехала нынче утром в электричке, читала новости в интернете и… – осторожно начала она.

– И что пишут? – оживилась старуха.

– Новость дня: Петр Воронов разводится с женой.

В глазах татарской княжны промелькнул злой огонек, но она спросила с деланным равнодушием: