Мечты иногда сбываются

Море еще тихое, спокойное, и хотя солнце уже вышло из-за гор и поднялось в небо, но было еще не жарко, легкий бриз холодил и освежал тела, словно приглашая их не терять время даром.

Николай поправил новые черные плавки-трусики, подаренные Ольгой перед отпуском, и первым вошел в воду, она за ним.

Свершилось. Они плыли в прохладных морских волнах, поглядывая на горы, пальмы, словно и не было никакой Москвы, людской суеты на улицах, житейских забот.

Спокойствие и беззаботность разлились на душе, они ощущали себя бестелесными и счастливыми, не замечая времени, но и не отдаляясь далеко от берега.

Николай родился и вырос на реке Суре, на Волге, плавал недурно, у Ольги с этим дело обстояло хуже, но она старалась не отставать от него, лихо плывущего саженками, и по лягушачьи перебирала руками и ногами, тщетно.

Но вот волны стали круче, злее, повеял ветер, и их вынесло к берегу, они лежали на гальке, поворачиваясь в такт волнам, и вдруг он обнаружил, что в плавках полно песку и глянул на нее, она кивнула, да, и у нее тоже самое. Избавившись от груза, вышли на берег. Народу прибавилось. Стало жарко.

– Ну что, пора отчаливать?

– Да, и кушать хочется, с инжиру сыт не будешь.

Они привели себя в порядок, прогулялись по улице, прошли по мостику через речку Свирку, а вот и то, что искали: аромат привел их к мангалам, где жарили шашлыки на продажу, немалая очередь томилась в ожидании, а неподалеку возле винного магазина еще одна, чисто мужская.

– Кто крайний? Оля, ты постой, а я в винный сбегаю, и назад, – оставив ее в очереди за шашлыками, он ринулся к очереди в винный. Торговля шла бойко, очередь двигалась быстро.

Купив две бутылки портвейна «Кавказ», он прибежал обратно, скоро и их черед подошел: – Нам шесть шашлыков, и заверните.

Взяв сверток, Николай пошел в сторону их дома, в другой руке нес бутылки. Ольга за ним следом.

Продавец, молодой парень, растерянно смотрел им вслед.

– А кто будет платить?

Николай оглянулся и понял, что забыл рассчитаться.

– Извиняюсь, в этих очередях мозги набекрень встают. Сколько с меня, получите, – всучив деньги парню, он догнал

Ольгу, ушедшую от позора подальше, и всю дорогу до дома они смеялись, вспоминая, какое опрокинутое лицо было у продавца.

Праздник

Забравшись на свой чердак, они бросились было на кровати, отдохнуть, но голод не тетка, да и дело уже к вечеру, пора праздновать день приезда.

Не зря Олина бабуля прозвала внучку скороделкой, она распаковала припасы, сбегала пару раз на кухню, и вот они уже за столиком у окошка, в котором радуют глаз ветки со сливами, а перед ними шашлыки, вино, и прочие закуски-деликатесы из Москвы, добытые стараниями хозяйки-красавицы, о которой он раньше и мечтать не мог. И вот она рядом с ним.

– Давай выпьем сначала за удачный день приезда, – они поцеловались, чокнулись стаканами, и выпили до дна.

Вино оказалось крепким, шашлыки с соусом вкусные, аппетитом оба не страдали, так что праздник получился душевным.

Николай протянул руку и сорвал пару спелых слив из окошка, на десерт, тут их почему-то обуял гомерический смех, еле отдышавшись, выпили еще и закусили сливками.

– Кольчик, я скоро, хозяйка велела заглянуть, – Ольга спустилась вниз, и вскоре вернулась с красивой белой вазой, но с крышкой, и их снова накрыло волнами смеха, потому как красивая ваза оказалась ночным горшком.

Выключив лампочку над головой, они засмотрелись на бездонное черное небо в звездочках, слушая рулады и стрекот цикад, кузнечиков и прочих южных букашек, потом разделись и пали ниц на кровать, крепко обнявшись, переполненные любовью и счастьем: – Потише, весь дом переполошим, – прошептала она.

– Ничего, пусть слушают, нам не жалко…

Ночью Николай проснулся от звуков, будто в пустое ведро льют воду из чайника, оказалось, это его Олька присела над вазой, и он с улыбкой снова заснул, как младенец, успев пробурчать:

– Тише, еще подумают, потоп. Весь дом переполошим.

…

Наутро все повторилось сначала. Оля убрала припасы в холодильник, они познакомились с туалетом-уборной во дворе, умылись у рукомойника, выпили растворимый кофе с колбаской и сыром на кухне, подхватили пляжную корзинку и вышли на улицу, пока остальные постояльцы еще спали.

Завернув за угол, они прошли с квартал уже знакомой им дорогой, и снова оказались на пляже у моря. Народу почти никого, солнце еще не взошло, тишь и благодать разлились в воздухе.

Прошлись вдоль пляжа по щиколотку в воде, и стали свидетелями божественного чуда; небо за горами заалело, и над вершинами гор показалось красно солнышко, замерло на мгновение и вышло на небо, озарив все вокруг ярким светом.

– Как красиво, впервые вижу такое, – Ольга стояла в лучах взошедшего светила, словно Афродита, вышедшая из моря. Николай засмотрелся на нее, глаз не отвести.

– Я видел восходы и закаты солнца в степи, на съемках картины «Они сражались за Родину», к такому чуду нельзя привыкнуть, каждый раз, словно впервые.

– Пойдем купаться, пока нет никого.

Они плавали недалеко от берега в чистой прохладной воде, лежали на спине, глядя в бездонное небо, и друг на друга, пока не устали. Когда выходили на берег, Николай разглядел на дне полосатую гальку, вынул из воды: – Глянь, какой яркий камешек.

– Я тоже нашла, еще один, – увлеклась Ольга, и они принесли к себе на покрывало целую пригоршню разных камней.

– Привезем домой, покажем маме с бабушкой, Кирюше. Я первый раз без него отдыхаю, как они там без меня? – загрустила она, Николай успокоил: – Как всегда, живут себе поживают, Кирилл учится в школе, хочешь, письмо им напиши.

Между тем, народу на пляже прибавилось, стало жарковато.

– Пойду ноги сполосну, и уйдем, не то обгорим, – Ольга осторожно пошла к воде, балансируя руками и подрагивая складочками на боках, еще не привыкла ходить по гальке.

– Какая у вас супруга пушистая, – улыбнулась ей вслед соседка по пляжу, худая пожилая женщина, Николай промолчал, ожидая ее назад, и почитывая книгу из серии ЖЗЛ «Полководцы древней Руси» в красивой кожаной обложке, которую Рулевы привезли из Германии и подарили подруге.

Вернулась Ольга, и они стали собираться, мимо них прошел корявый и костлявый мужичок в семейных трусах, который пробирался к воде, осторожно ступая по гальке и морщась, когда ступням было больно и неприятно.

– Смотри, Оля, ковыляет будто по раскаленным углям, совсем как ты только что, – рассмеялся Николай, настолько похоже шел мужичок, даже Ольга улыбнулась.

Собрав вещи в корзинку, пошли в поселок, и Николай не выдержал: – Рядом с нами бабка худая сидела, помнишь? Когда ты пошла к морю, она сказала, какая у вас супруга пушистая.

Ольга оглянулась и засмеялась: – Молчи, кляузник, небось выдумал. Нет у меня никаких складок, – провела она пальцами по бокам и вздохнула: – Надо есть поменьше, сам меня шашлыками накормил до отвала, искуситель.

Выйдя на улицу, приостановились, думая, куда путь держать.

– К себе на чердак всегда успеем, пройдемся по Бродвею? – Николай повесил Олину корзинку на плечо, и они пошли по улице, пора освоить этот уютный поселок. Справа от себя увидели кафе и переглянулись, мол, не пообедать ли здесь.

Посетителей в кафе немного, они сели за столик у окна, пообедали, слушая легкую музыку, расплатились с официанткой по счету, и направились дальше, по пути заглядывая в магазины.

К их удивлению, продукты были в продаже, даже молочка.

– На обратном пути творожку, кефирчику купим, – хозяйским глазом оглядела Оля ассортимент, и Николай согласно кивнул, ей лучше знать, что брать, хозяйка настоящая, не то что некоторые.