Порог

– То о чём мы с тобой говорили, – ответил Гвельф. Он попробовал мысленно дотянуться до города, но какая-то сила блокировала его попытку.

Тьма заискрилась, замерцала, и пропала так же неожиданно, как и появилась. Гвельф остановил своё транспортное средство и тяжело вздохнул: вместе с темнотой исчез и город. Миранда тихонько ахнула.

Гвельф снова пришпорил своего воздушного коня и через четверть часа остановил его у деревянного моста через ручей.

– Всё, что осталось, – прошептал он, осматривая место, где только что стоял город. Большая яма, напомнившая Миранде карьер, медленно наполнялась водой.

– Какая жалость, – произнёс чей-то хриплый голос, и клочья тьмы начали окружать Гвельфа и Миранду. Они обернулись почти синхронно. Окутанный чернотой человек с обезображенным роговыми пластинами лицом с жутковатой улыбкой покручивал в трёхпалой руке медальон с изображением медного краба, разместившегося в центре золотого кольца. Миранда попробовала бросить в незнакомца «мухоловку», но она, почему-то не сработала. Она попыталась накачать запал лазера, но огонёк вспыхнул и сразу погас.

– Не сейчас, моя принцесса, – сказал незнакомец, и время для Миранды остановилось.

– Ну, а теперь ты, Дун…

– Вряд ли, Мукон, – возразил Гвельф, и вскинул руки. В них были зажаты маленькие круглые камешки – подарок Великого Харрана. – Я вижу, ты заполучил амулет Лотина? Это тебе не поможет.

– Посмотрим, – презрительно скривился Мукон.

Оба застыли в напряжённых позах: Гвельф с поднятыми руками, а Мукон с зажатым в кулаке амулетом. Их невидимое глазу противостояние длилось недолго. Внезапно Мукон вскрикнул и как то съёжился. Его подхватил невидимый вихрь и поднял в воздух. В то же мгновение раздался крик боли, это кричал Гвельф. Засверкали молнии, Мукон растворился в воздухе, а Гвельф упал на колени. Миранда выпустила в небо запоздавший пучок квантов и бросилась к мужу. На груди у него расплывалось красное пятно. Она оглянулась и увидела стоявшего поодаль Юлиуса. Он закрыл лицо руками и нервно всхлипывал.

– Достань… – прохрипел Гвельф, чуть повернув голову. Несмотря на полуденный зной, его трясло от холода, а глаза застилал холодный пот.

Миранда стараясь не отпускать мужа заглянула ему за спину. Под левой лопаткой торчала рукоятка кинжала. Она приложила пальцы к краям раны, стимулируя выработку эндорфинов, и резко вырвала кинжал. Затем, она быстро зажала рану, и заставила её края сомкнуться.

– Бесполезно, – слабым голосом сказал Гвельф, – он попал в сердце. Покажи кинжал.

Миранда дала ему в руки кинжал и аккуратно уложила его на траву.

– Такой же чёрный, как душа предателя, – слабо усмехнулся Гвельф.

– Он заставил меня, – простонал Юлиус, не отрывая от лица ладоней. – Он сказал, что его смерть уничтожит наш мир. Я помню, как умер Великий Харран, но Мукон ведь сильнее ящера! Он говорил, что освобождённый его смертью огонь испепелит всё…

– Ты сам дал ему силу в руки, – Гвельф слабо застонал.

– Ах ты… – гневно воскликнула Миранда, собираясь испепелить убийцу мужа.

– Нет, – схватил её за руку Гвельф, – не нужно. Он убил меня. Я не смогу регенерировать ткани, через которые прошёл этот нож. Мне не понятен принцип… Но убивать его нельзя. Он творит историю… Да и я ещё немного поживу. Дай мне сумку…

Миранда подала ему сумку, и Гвельф достал из неё маленький альбом и карандаш. Страницы альбома были девственно чисты, и Гвельф несколько мгновений не решался нарушать эту чистоту. Затем он легко начертил овал, разбил двумя тонкими линиями на три части, провёл одну ломаную линию, другую, и вот уже на листе показался набросок лица. Секунда-другая, и лицо начало оживать. Миранда как заворожённая следила за этим действом. Ей ещё ни разу не доводилось видеть, как создаются портреты. Волосы, мочки ушей, торчащие из-под локонов, ресницы… Карандаш двигался настолько быстро, что Миранде казалось, будто она находится в лаборатории фотолюбителя и на листке бумаги медленно проявляется её собственная фотография.

– Ещё поживу немного, – прошептал Гвельф, накладывая тень на губы нарисованной Миранды.

– А где старый альбом?

– Не знаю, потерял, наверное…

Миранда погладила его волосы и отвернулась – её душили слёзы. Сквозь их пелену она разглядела ссутулившуюся фигуру Юлиуса.

– Ты… – она задохнулась от гнева. – Сделай что-нибудь!

– Что? – хрипло спросил Юлиус.

– Позови людей, пусть перевезут его в лагерь.

– Я мигом!

Юлиус убежал, и спустя несколько минут лес встрепенулся: на заброшенной каменоломне от горного кряжа с оглушающим грохотом отделилась громадная скала. Она зависла в воздухе, поднялась чуть выше макушек деревьев и полетела, быстро набирая скорость, в сторону бывшего Кар-Зайдана. Зависнув метрах в десяти от умирающего мага, скала опустилась на землю, заставив её застонать от тяжкого груза. По бугристой поверхности камня пошла рябь и у самого основания скалы обозначился проём, из которого выбежал Юлиус. Он аккуратно взял Гвельфа на руки и понёс к скале. Миранда взяла сумку мужа и пошла следом.

– Что-то мне эта скала напоминает, – слабо прошептал Гвельф.

– Ты прав, – отвёл глаза Юлиус. – Это твоё изобретение.

Он стыдливо отвёл глаза – на душе у него скреблись кошки и завывали морские набулы. Гвельф понял его состояние, и не стал мучить бывшего друга.

Скала изнутри больше напоминала средневековую башню: узкие бойницы, незаметные снаружи; наглухо закрытые орудийные порты; тускло поблёскивавшие медные пушки на деревянных лафетах; узкие переходы; маленькие комнатки и более чем скромное убранство. Но Миранду особенности интерьера интересовали меньше всего. Она старалась хоть как-то помочь мужу, но ни медицинские познания, ни вновь обретённая магия, не могли даже облегчить страдания Гвельфа. Чёрный клинок сделал своё дело – маг умирал.

– Давай быстро в лагерь! – приказала она.

– Нет, – прошептал Гвельф, – в развалины Тин-Зоура…

– Но… – попыталась воспротивиться Миранда.

– Не спорь, – голос Гвельфа окреп, – так нужно!

Он немного помолчал и тихо добавил:

– Расскажи мне о своих родителях.

Миранда проглотила комок, то и дело сдавливавший ей горло, и сказала:

– Я их плохо помню. Они пропали, когда я была ещё совсем маленькой. Помню только, что папа был очень весёлый. Он актёром работал, в театре. А мама красивая была, и очень умная. Она тогда в институте училась…

– А как они пропали?

– Я думаю, что они перешли Порог. Соседка рассказывала, что когда они входили в нашу квартиру, оттуда полился яркий свет. И всё. Из сада меня соседка забирала. Потом я попала в детский дом, а через год меня забрала папина сестра. Мне потом долго снилось, что мама и папа приходят ко мне, а потом открывают дверь в спальню и растворяются в ярком свете… Я потому и пошла учиться…

– Прибыли, – подал голос Юлиус.

– Помогите мне, – Гвельф поднялся, опираясь на руку жены, и медленно пошел к выходу.

Юлиус подхватил его под другую руку и помог выйти наружу. Они приземлились на окраине разрушенного города. Руины впечатлили Миранду. Она даже после рассказов Гвельфа была поражена циклопичностью сооружений.

– Нам туда, – кивнул головой Гвельф в направлении сооружения отдалённо напоминавшего пирамиду Теотиуакана.

– Подожди немного, – придержал его Юлиус, – там…

– Не отвлекайся, – оборвал его Гвельф, – они нас не тронут.

Он тоже заметил семейство харранов, стоявших неподалёку от «пирамиды». Гвельф ни секунды не сомневался, что это те самые харраны, которые встречали их с Мирандой на поляне у разбитого самолёта. Он упрямо шёл к намеченной цели. У основания пирамиды он остановился и посмотрел на харранов. Те, молча уставились на раненого мага, затем попятились и растворились в громадных камнях древнего города, а Гвельф, не говоря ни слова, потащил своих помощников вверх по лестнице.