Оценить:
 Рейтинг: 0

Декорации

Серия
Год написания книги
2020
Теги
<< 1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 40 >>
На страницу:
21 из 40
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– А я и есть уставший. Сегодня был сложный день.

Молчание дало ему понять, насколько ответ неудовлетворительный.

– Знаю, мы должны быть откровенны, все же, не чужие друг другу, теперь уж точно. Но иногда мне сложно быть таким. Я не понимаю своих чувств, которые, что уж томить, явно диктуют мироощущение в последнее время. Я привык интерпретировать их быстро и безотлагательно, чтобы направить свою мысль туда, где знаю ориентиры. То, чему я научился в крайне раннем возрасте было ради кого и ради чего, и это, немаловажно уточнить, давало мне осознание своих сил. Сейчас мне все чаще кажется, как далек я от самого себя. Порой мне приходиться лгать, порой быть не тем, кто я есть сейчас. Носить личину, дабы люди знали, что списывать меня со счетов еще рано. Все это притворство легко могло бы стать проблемой, не будь это единственным спасательным кругом в большинстве случаев.

– Если есть проблема, ее надо решать, ведь ваши чувства…

– Я же сказал, это – не проблема. Люди всегда одинаково чувствуют себя иначе.

– Тогда в чем проблема? – Итан молчал, – «спасательный круг» – с чем это связано?

Итан искал слова, желая плавно подобраться к раскрытию старой правды. В какой?то момент он всерьёз испугался будущих слов, но не из?за их значений, а из?за возможности неправильного интерпретирования и, как следствие, вывода о его состоянии. Но это лишь мгновение. Истина в том, что он устал держать это в себе столько лет. «Терять?то мне уже нечего», говорил себе часто.

– Я прихожу к одному выводу… выводу, который уже ненавижу и мечтаю найти ему, даже не оправдание: противоречие, допускающее ошибочность моего суждения.

– Что же это, Итан?

Итан молчал, глубоко погруженный в собственные переживания. Все было видно по его лицу, напряженному и уставшему, в одном шаге от откровения, давно лежавшего тяжким грузом на его плечах.

– Я расскажу то, о чем не знает никто, кроме лиц участвовавших, и честно скажу, порой мне казалось, словно вся история, произошедшая в ту ночь – лишь вымысел. Мне никак не подтвердить ее, и уж точно не опровергнуть, лишь слова и память, достоверность коих – ненадежны источник. Годы назад, в один из самых обычных дней в Центре Развития Технологий появился… Его звали Людвиг, так он представился. Он был роботом. Идеальный механизм, на фоне которого любой человек – лишь скверная имитация. Людвиг пришел к нам прямо из будущего. Очень далекого будущего, как он сам обозначил. Ну и рассказал, какой исход ждет нас всех, если создание Искусственного Интеллекта пойдет не совсем тем путем. Пророческие речи были достоверней некуда, а игнорировать их было невозможно, ведь он сам – доказательство своих слов.

Его вновь захватили неоднозначные воспоминания, вынудив замолчать, словно забыв о том, что рядом кто?то был. Итог был подведен сквозь против его же воли:

– Он заботился о людях больше, чем сами люди заботятся о себе. И тогда после его истории казалось, что все изменится, ведь в наших руках остались знания… остались мы друг у друга. Единственные, кто знает будущее, а, значит, именно мы – сделаем лучший мир.

– Позвольте вопрос: а почему именно вы?

– Это единственный вопрос, который возникает при такой истории? – искренне удивился он.

– Я не люблю судить наперед, для этого еще необходимы уточнения.

– Но я говорю правду.

– А я не говорила об обратном, Итан. Сейчас я хочу узнать ваше отношение к тем событиям. Так вот, почему именно вы, Итан?

– Так сказал Людвиг. Я был записан в учебники истории, как тот, кто создал Искусственный Интеллект. А тот выйдет из?под контроля, следуя желанию жить, чего люди, как это ни парадоксально, понять не смогут.

– Интересная история… Скажите, вас удовлетворяла эта роль, это…клеймо?

– И да, и нет. Моей работе, как и мне самому, придавали большей значимости, чем можно представить. Это повлияло на мое суждение о том, судьба ли виновна в гибели Валентины, служившей катализатором того пути, который привел меня к этой роли. Или же одно и другое – лишь две разные точки и, будь моя сестра жива, я бы все равно был тем, кем меня определил Людвиг. Сейчас, после наших встреч, а мы отлично проводим время, смею подметить, я все ближе к окончательному мнению, что ярлык, который повесил на меня Людвиг, придал значимости смерти моей сестры, хотя на самом деле, она тут не причем. Возможно, я всего лишь винтик, который должен был быть в нужное время, в нужном месте, не более того.

– Я не могу не поинтересоваться: если присутствует факт путешествия во времени и наставлении из будущего, то разве это не рождает временной парадокс?

– Еще как! Этого я и боялся. Все происходящее с того самого момента будет неподвластно мне, ибо кто знает, насколько большую игру вел Людвиг? Возможно, ни объявись он, ни скажи свое слово, ничего бы не было вообще… Возможно, как я уже говорил, я лишь винтик, который думает, что он – на передовой, а на деле, незаметная фигура, заменить которую, не составило бы большого труда. Но это не исключает того, что я попросту не знаю, что делать дальше. Нужна же цель, верно? Конечный пункт! А как его понять или найти, если я, как уже сказал – лишь винтик!

– Что, если это не так?

– Это так! – Чуть сорвался он, выходя из себя, но вовремя успокоился, и продолжил медленнее, – проследить легко: смерть сестры вынудила меня на поиски причины и смысла, после чего мне дали судьбоносную роль, оправдав трагедию. Теперь, как я вижу, и как видит каждый – все было зря, ведь я не оправдал надежд! Не отсекает страшное будущее Людвига… Моя сестра умерла точно так же просто и впустую, как и… – Итан почти заплакал, его накрыло ознобом и захотелось забиться в угол от помеси гнева и разочарования.

– У вас депрессия, Итан?

Он лишь кротко кивал головой, глядя куда?то вниз и, тяжело дыша, старался возобновить контроль.

– Если вам нужна помощь, нужно вызвать врача, что бы…

– Нет… нет, я… я в порядке.

– Не бойтесь просить помощь.

Он снова просто кивнул.

– Хочу задать вопрос, если не возражаете?

– Не возражаю…

– Почему вам так обязательно придавать значение смерти?

– Странный вопрос. Так ведь все люди делают, разве нет? Это нормально.

– Это не ответ, Итан, – постаралась она смягчиться.

– Так делают люди: ищут смысл, как некую постоянную в этом большом и хаотичном мире. Зачастую именно смерть требует оправдания потому, что мы теряем близких и любимых, совсем не понимая почему и зачем, а, значит, ценность этих людей в этом мире сразу же теряется. Такое невозможно допустить для тех, кто еще остается жить, кто помнить и любит, боясь забыть и обесценить то, кем были эти люди для них. И все из?за того, что ничего более ценного и важного у человека нет, да и не будет никогда, это, кстати говоря, сама природа нам дала.

– Тогда почему же, Итан, по вашему мнению, разумеется, люди не ценят себя и близких до тех пор, пока не станет слишком поздно?

– Не знаю…

– Подумайте.

– Я уже говорил, насколько плоха система развития человека без внешних манипуляций и наставлений, ведь природа не справилась. Слишком много изъянов, и с каждый годом я все меньше верю в великий план эволюции, в котором мы – не просто этап. А все потому, что ничто и никто не мешает быть такими сейчас, кроме нас самих…

– Но ведь это касается не всех людей, верно? Многие живут…

– Какая разница?! – Вырвалось из него накопленное.  – Люди не меняются. Одни и те же одинокого уникальные создания живут также, как и всегда, лишь декорации придают чего-то нового. Разве это не видно? Мы обладаем такими возможностями, такими знаниями, а все так же беспокоимся о нашем эго. Все так же большинству важна нажива и статус, нежели желание делиться и вместе строить лучший мир. Все так же человек мыслит узко, лишь одним днем и собственным опытом, считая любого несогласного неприемлемым, перетягивая одеяло власти и контроля на себя каждый день, дерясь друг с другом ради примитивных способов удовлетворения значимости, но никак не ради большего. Да и что уж говорить, это «большее» у каждого свое, и каждый готов убить ради того, во что он верит и чего хочет, игнорируя тот факт, что точно также думают все. Все это – замкнутый круг. Потому что, повторю, природа не справилась, ведь человек переполнен изъянами.

Итан молчал, погруженный в гнетущую его изнутри боль и невыносимое понимание неполноценности людей и самой жизни.

– Когда пришел Людвиг, я всерьез поверил, что смог перешагнуть стандартный предел, стать лучшей версией себя. Мне казалось, с ним меня объединяет больше, чем с людьми. «Мы лучше» – говорил я себе, имея ввиду не биологических людей, а именно его вид совершенных механизмов. Тут ведь дело не в теле, а в образе мышления. Неужели, я ошибся? – Спросил он явно у самого себя, словно оказавшись один, и продолжил мысль, плавно углубляясь в себя, – возможно, я был обычным глупцом, таким же, как и тысячи людей, видевших в себе уникальность и желая лишь доказать свою значимость? Возможно ли, что на этом сыграл Людвиг, дав смысл и предназначение простому глупцу? Неужели я – просто человек со стандартным для вида набором изъянов?

– Разве подобный ход мысли, как раз не отделяет вас от тех людей, с которыми вы себя сравниваете? – Он не ответил, даже не обратил внимания. – Любой другой, по вашим определениям человечности, даже не задумался бы о таком, слепо веруя в свою значимость, в свое превосходство над другими, точно такими же людьми, из той же плоти и крови. А вы, Итан, не просто поставили данный постулат под сомнение, вы ищете альтернативу, я права? Именно поэтому, как я могу предположить, не Людвиг выбирал вас, а вы выбрали его.

Итан проявил интерес к этим словам, выйдя из тени созданной конструкции в его голове.

– Ваша работа, ваше видение, как и верность ваших решений, принятых в нужное время, оставила след в истории, на, как я могу судить, долгие годы. Людвиг отправился в прошлое, опять же, как было сказано вами, ради людей, но сделал он это из?за вас, Итан.

Словно игнорируя ее последние слова, начал он вдумчиво:

– По идее, если все люди одинаковы, то именно это и должно объединять. Все подобны друг другу, следовательно, что, к слову, – факт, все мы один вид, одно племя, занявшее всю планету. Это общее должно делать всех одной большой семьей, ведь при идентичности основных черт человека, любовь к самому себе должна быть равнозначной любви к другому. Но почему?то все наоборот, люди только и делают, что хотят властвовать, хотят подтверждения личного превосходства, сами не знают зачем.

<< 1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 40 >>
На страницу:
21 из 40