Тайна Сундуков: Избавление

Безглазый орк поднял кулак над собой, приказывая тем самым всем отрядам остановиться. Войско подчинилось. Фарунг думал. Он просчитывал все возможные варианты дальнейших действий. «Мы можем зайти с тыла маленьким отрядом и застать его врасплох. Сила, высвобожденная Сундуками, явно заключена в короне, а покуда она на нем – он ее покровитель». Казалось бы, вот она – идеальная тактика, план, которому суждено увенчаться успехом, но что-то не давало покоя главарю. Фарунг махнул головой по сторонам, словно оглядываясь. Он чувствовал, что все ждали его приказа, который мог стать последним, чего он несомненно боялся. Сейчас он ведет за собой силы Дламаратии, потому что именно он был тем, кто убил Некроманта у всех на глазах, тем самым увековечив свое имя не только в летописях Дламаратии, но и в истории всего Граалиуса. Фарунг сразу же стал законным лидером всех оставшихся сил отчужденного королевства и теперь, получив такую власть, боялся лишь одного – утратить ее. «Если кто-то другой завладеет мистическим артефактом, сорвав его с башки паренька, тогда…» Мысли Фарунга прервал один из орков:

– Владыка, что прикажете? – спросил он, явно озадаченный.

Фарунг осознал, что должен был сделать, осознал и молвил твердо и решительно:

– Окружить цель, держать клинки наготове! Без моей команды не атаковать и не приближаться!

Безглазый орк слез со спины тролля и добавил:

– Я сам заберу то, что мое по праву.

Фарунгу показалось, что войско замедлилось, выполняя его приказ, хотя, вероятнее всего, сказалась излишняя тревожность. Отряды Дламаратии стали окружать Коронованного Принца. Пусть они и подошли к нему не вплотную, все еще сидящий на коленях Избранник Сундуков должен был заметить их приближение. Но он не подавал виду, словно ничего не происходило. Голова его была опущена, а глаза закрыты. Делая шаг за шагом, Фарунг чувствовал, как все сильнее по его спине пробегает дрожь. Он сам не мог понять почему – может быть, потому, что в любой момент в его спину мог быть воткнут кинжал? Кинжал, находящийся в руках его собрата, опьяненного всеобъемлющим желанием обуздать великую силу Сундуков? Вдруг он остановился и вспомнил произошедшее совсем недавно – тесак, вонзающийся в гнилую плоть Некроманта и неописуемое удовлетворение от содеянного. «А ведь он был так же близок к своей цели, как и я сейчас», – подумал орк вспоминая, как возвышался Глаумар над последним Сундуком и как готов был после такого количества пролитой крови заполучить сокрытое вуалью тайны внутри. Все точно так же, как и в тот день, вот только на месте Некроманта теперь был он, Фарунг. Корона венчала голову его врага и была всего в паре десятков шагов от него. Но что было сзади, Фарунг не знал. Как бы тяжело ему это не давалось, но все-таки он смог отринуть мысли подобного рода. Возможно, это и было ошибкой – упиваться мгновением славы, не зная толком последствий этого, но ему больше ничего не оставалось. «Иду я точно такой же дорогой, как Глаумар, или нет, кажется, это значения не имеет», – думал орк про себя. Почти вплотную он подошел к Коронованному Принцу и обнажил тесак. Прислонив грубо выкованное оружие прямо к шее своего противника, Фарунг ожидал хоть какой-то реакции. Но даже когда капли крови покатились по бледной щеке Избранника, тот не шелохнулся. Изрядно удивленный безглазый орк оскалился. «Что все это значит?! – думал он. – Какого черта он не реагирует?!» Фарунг видел, на что способна мощь, высвобожденная извне Сундуками. Возможно, эта самая сила и погубила паренька?

– Обычному человеку не под силу распоряжаться властью, дарованной Сундуками! – с неописуемой злостью рявкнул главнокомандующий и схватил венчаемого короной за горло.

В момент, когда Фарунг совершал замах, дабы отсечь голову противнику, тот очнулся. Глаза его загорелись ярким фиолетовым светом, и он ловко оттолкнулся от сильно превышающего его в размерах врага, ударив тому ногами в живот. Исполнив ловкое сальто назад, он увеличил дистанцию между собой и безглазым орком. Потемневшие, потерявшие прежний цвет, растрепанные волосы закрывали глаза Коронованному Принцу, но их свечение, казалось, было видно даже слепому Фарунгу. Главнокомандующий войска Дламаратии попятился. Он не знал, что думать и предпринимать. Его разум был затуманен воспоминаниями о судном дне, в который были открыты Сундуки. Опасаясь худшего, он скомандовал окружившим Коронованного Принца оркам:

– Уничтожьте его!

С воинственными возгласами они тут же побежали к цели. Размахивая своими массивными орудиями, орки были готовы растерзать каждую малую часть плоти их врага, только бы заполучить желаемое. Избранник Сундуков, внешне спокойный, казалось, не придавал нападению особого значения. Просчитывал ли он дальнейшие действия нападающих или просто предугадывал их неведомым образом – наверное, не знал даже он сам. Один из воинов, наносящий удары быстрее всех, решил поставить все на одну дерзкую атаку. Он уже готов был расплющить недруга своим на вид неподъемным молотом, но… Словно предвидя траекторию удара, Коронованный Принц сумел успешно миновать его, кувыркнувшись вправо. Орк приготовился осуществить следующую атаку, но Избранник опередил его, поразив врага сильным ударом ноги в шею. Послышался хруст. Орк был обезврежен, его шея сломана, а сам он оставлен наедине с агонической болью в конвульсиях. Соплеменники раненого, разгневавшиеся пуще прежнего, разом набросились на Коронованного Принца. Еще считанные мгновения – и Избранника Сундуков разорвали бы в клочья, отрубили бы голову и, скорее всего, скормили троллям. В самый последний момент из-за спины Принца, разрывая его плоть, выросли две конечности. Один удар – и десяток окруживших его орков разлетелись по сторонам. Оправившись после неожиданного колебания весов в противоположную сторону, они, изрядно удивившись тому, что почти не пострадали, подняли головы. Орки, и не только они, но и все войско Дламаратии узрело гордо стоящего человека на фоне алого рассвета, отчетливо видного даже сквозь свинцовые облака, стелящиеся по небосводу. Коронованный Принц смотрел на всех свысока, пронзая своим холодным, безэмоциональным взором. Из-за спины его торчали две скелетообразные руки, в длине своей достигающие не менее двух метров каждая. Собранные из небольшого размера хребтов и ребер, с которых капала кровавая роса, массивные клешни оставляли после себя крестовидные стигматы на спине. Избранник Сундуков медленно поднял одну из своих новых рук и поднес ее к пламенеющей короне.

– Ощущаю, как меня всего сейчас сзади разорвет на куски. Эта боль… Она такая… Такая невыносимая, но в то же время и такая… приятная, – на устах его воцарилась безумная улыбка, а глазницы стали шире прежнего. Коронованный Принц опустил костяную руку и обратил свой пронзающий взор на Фарунга. Главнокомандующий сжал свой тесак покрепче, уверенный в необходимости атаковать. «Эти торчащие клешни из-за спины – вторая пара рук? Что за чертовщина! Не сотворены же они каким-то невиданным образом из его собственных костей! – махнув головой, безглазый орк выбросил подобные мысли из головы. – Сосредоточься, чтоб тебя! Очевидно, он хочет дуэли, желает показать всем, что является лидером, более достойным, чем я. Ублюдок, думает отнять у меня все! Стать во главе Дламаратии! Нет! Больше не позволю чужакам указывать моему народу, что делать!»

С яростным криком Фарунг бросился на врага. Коронованный Принц будто ожидал столь смелого, но опрометчивого поступка со стороны орка. Его кровь забурлила в предвкушении сражения, рывком с места он прыгнул на противника.

Если бы не молниеносная реакция Фарунга, скелетные руки разорвали бы его на части в два счета. К счастью военачальника, он успел увернуться до того, как они настигли его. Вот только следующая атака последовала без промедления, сразу, и его левое плечо уже было поражено. Рана не выглядела серьезной, но Фарунг осознавал, что очень немногие умудрялись оставить на его теле даже такие увечья. Больше всего его настораживало то, что он и не заметил, в какой момент получил ранение. Избранник Сундуков двигался с нечеловеческой скоростью, атаки его вторых рук были способны раскалывать камни, рвать на куски металл. Уследить за постоянно меняющейся траекторией ударов было практически невозможно. Только благодаря опыту в сражениях, Фарунгу удавалось успешно защищаться. Он постоянно менял позицию своего тесака, держа его то высоко над головой, то наоборот, очень низко, дабы отбивать удары, нацеленные на нижнюю часть тела. Из-за слишком частых атак спина Коронованного Принца стала кровоточить сильнее прежнего. Чем сильнее он вкладывался в удары, тем яростнее открывались стигматы. От такой потери крови на месте скончался бы любой человек, разум его дал бы глубокую трещину, но Избранник Сундуков не был простым человеком. Словно огражденный от чувств, он не обращал никакого внимания на мучительную боль и весь сконцентрировался на Фарунге. Остервенелый взгляд его преследовал противника, а костяные отростки настигали. «Мне нужно хотя бы попытаться перейти в наступление, иначе все потеряно», – понимал Фарунг, стараясь подавить сомнения, таящиеся глубоко в сердце. Парировав очередной удар, он сделал рывок вперед, увернувшись при этом от вертикальной атаки. Такое стремительное наступление могло дорого ему обойтись, но он был готов рискнуть. Фарунг изначально знал, куда будет наносить свой следующий удар – в корону… Но насколько бы точной не была его атака, сколько бы сил он не вкладывал в замах, это не имело никакого значения. Грубое оружие орка раскололось, как только коснулось короны. Фарунг толком не успел понять, что случилось. Все произошло настолько быстро, что безглазый орк не смог увернуться от сильного удара в живот, просто не заметив его. Если бы не пластинчатый доспех, защищающий Фарунга, скелетные руки выпустили бы его кишки наружу. Ударной волной безглазого орка отнесло прямо в мертвую иву. Могло показаться, что такая огромная туша непременно проломит дерево, вырвет гнилые корни из земли. Но главнокомандующий Дламаратии пострадал куда сильнее, чем древо. В случае с атакой Избранника Сундуков доспех спас своего владельца, но смягчить последующее падение не сумел. Как минимум три ребра Фарунга были сломаны, правая рука вывихнута, а кольчуга, находившаяся под пластинами брони, сильно впилась в кожу спины. Отовсюду слышался растерянный говор. Орки, гоблины, тролли – все главенствующие дети мрака Дламаратии лицезрели фиаско своего хозяина.

– Не может быть! Этот человек одолел Фарунга?! В любом случае, мы не можем позволить очередному чужаку править нашими землями! – говорили одни.

– Но он одержал верх! От этого чужака исходит немыслимая сила, он обуздал силу Сундуков! – молвили иные.

Коронованный Принц слышал все эти речи, слышал и слушал, стоя в луже собственной крови. Боль пронизывала каждый его нерв, резонируя по всему телу, но он не замечал ее. Его взгляд был столь же холоден и безэмоционален. Избранник медленно двинулся в сторону обветшалой ивы, где лежал обессиленный и поверженный противник. Впервые за всю жизнь безглазым орком овладел столь сильный страх. «Почему? – задавался он вопросом. – Что со мной происходит?! Неужели сейчас я встречу свою участь? Так бесцеремонно, так глупо? Сколько всего мне пришлось преодолеть до и во время служения Некроманту, а теперь я боюсь человека! Простого человека, возомнившего себя коро… – нить мыслей Фарунга оборвалась, и он осознал что-то, что мигом расставило все точки над „и“. – Сила Сундуков, пронизывающая его, защищает хозяина. Нет, не так. Она защищает сама себя! Мальчишка не обуздал ее, лишь стал носителем, а значит…»

Коронованный Принц остановился перед Фарунгом, и орк прервал свои размышления. Боялся он, что враг прочитает его мысли, или просто решил принять судьбу с чистым разумом – знал только лишь он сам. Избранник Сундуков стоял прямо перед побежденным им соперником, смотрел на него и молчал. Все вокруг ждали, затаив дыхание, чем же закончится это неравное противостояние. Но, ко всеобщему удивлению, ничего не происходило. Коронованный Принц, вопреки ожиданиям Фарунга, не делал следующего хода.

– Ну же, давай, покончи с этим! – молвил орк в полголоса.

Избранник не дал словесного ответа, но его действие сказало все за него. Он протянул Фарунгу руку – свою настоящую руку. На лице незрячего орка читалось явное удивление, он чувствовал всплеск энергии, исходящий от человека – тот действительно протягивал руку. «Что он творит? Хочет, чтобы я перед всеми показал слабость и принял помощь врага? – сгорая от ярости, думал безглазый орк. – Я бы мог попробовать воспользоваться долей секунды, быстро достать скрытый кинжал и, пока он не ожидает, ухватить его за руку, мгновенным рывком сократить расстояние до шеи паршивца и тогда… Нет… Я уже поставил на одну атаку все, и вот чем это обернулось. Он поставил меня в тупик, делать действительно нечего. Погибни я здесь – и все потеряно, а проживи, пусть и в позоре, быть может, смогу узнать о его способностях и слабостях больше». Фарунг опомнился и решил принять помощь Коронованного Принца. Встав на ноги, он тут же спросил:

– И к чему это все?

Избранник Сундуков искаженно и громогласно ответил не ему лично, а всем обитателям оскверненных земель Дламаратии:

– Отныне вы служите мне! И покуда будет так, вы неустанно сможете предаваться грабежу, насилию и убийствам! Под моим началом вы заполучите все, о чем когда-либо мечтали! Граалиус будет под нашим контролем, под знаменами Дламаратии, под новым порядком! Да вознесутся верные слуги и станут подобны истинной праведности нерожденного понятия мира!

Вездесущий голос Коронованного Принца, казалось, пронзал не только пространство, но и время, он был всеобъемлющим. Слова, исходившие из его уст, были произнесены с интонацией, которую многие сочли бы неестественной. Да, возможно, для осознания большей части живых существ таковой она и являлась, но всем слушающим не было необходимости полноценно понимать это, чтобы подчиняться. Их разум уже склонялся в сторону принятия звучавших речей, одновременно и лишенных, и полных столь противоречивых эмоций – грусти, радости, гнева, спокойствия, ненависти, любви. Словно все эмоциональные окрасы слились воедино в провозглашении Избранника Сундуков, но в этом изобилии, в этом образовавшемся хаосе не ощущалось ни одна из них. Что-что, а неоднозначность слов Принца – последнее, что волновало Фарунга. «Говорит о получении всего, о чем мы когда-либо мечтали… Громкие слова, но если он не лжет, то с силой Сундуков, вероятнее всего, мы действительно сможем поставить все королевства на колени. Вот только, конечный ли это мотив? К тому же, с чего вдруг он ценит и превозносит наши стремления? Может, просто пытается переманить на свою сторону, как Глаумар, чтобы распоряжаться нами, как пешками, а затем бросить в пекло со всеми остальными? Проклятье! Что же делать?! – пытался разобраться в собственных волнениях Фарунг. – Если бы я не проиграл дуэль, все могло бы обернуться иначе, но теперь…»

– Фарунг – это твое имя, не так ли? – вдруг поинтересовался Коронованный Принц. – Ты волен уйти, если пожелаешь, но если станешь сражаться за меня, получишь полное командование своими соплеменниками, не говоря уже о возможности захвата поселений, набегов, грабежа, всего того, что вы, уроженцы сего, наиболее близкого к идеалу края, считаете высшей мерой удовольствия.

Фарунг не ожидал услышать подобное, Избранник уже и так изрядно удивил его. Он призадумался. Являясь прирожденным военачальником и тактиком, орк понимал, что обман в рядах даже своих союзников мог послужить ключом к победе. Но сейчас… Сейчас он не мог понять, лжет ли человек, стоящий перед ним.

– Я принимаю твое предложение и, если ты говоришь правду, клянусь в верности, – твердо произнес Фарунг и стал на одно колено.

Коронованный Принц не сумел сдержать улыбки, хотя она и была невыразительной. Он сделал шаг вперед к войску мрака и, разведя все свои руки, громогласно молвил:

– Славься, Дламаратия!

И хором ответили ему подданные:

– Славься, Принц!

Глава 1

Король умер. Да здравствует король!

Война – слово, внушающее страх всем, не причастным к ней. Если теми, кто исполняет приказы, может двигать погоня за вымышленной славой, то обыкновенным гражданам остается лишь покорно наблюдать за происходящим. Война для кого-то – смысл жизни, для кого-то – инструмент, но независимо от общего мнения, война – это то, что непременно приводит к разрушениям. Противостояние – естественный стимул для живых существ творить перемены, но может ли такой путь называться полноценно праведным? Как бы там ни было, стены некогда великого замка Асберон – щита человеческой расы – оказались не такими уж и нерушимыми. Осада Некромантом обители рода людского и его дальнейший триумф над королем Бельгавертом показали шаткость Рамириона. Войско Глаумара заняло самое сердце королевства. Возжелай только Некромант, из жителей захваченной территории не осталось бы никого. Но на счастье или на беду, путь его лежал в совершенно ином направлении.

Именно поэтому теперь, когда ярко светило утреннее солнце и мирный ветерок покачивал ветки раскидистых деревьев, большая часть населения крепостной столицы могла спать спокойно. Хотя было бы крайне опрометчивым и неправильным говорить, что в столь знаменательное утро кто-то в Асбероне видел десятый сон. Широкие улицы и узкие проулки были заполонены жителями. У главных же ворот замка собралась толпа. Прошло совсем немного времени с тех пор, как армия захватчика Глаумара была разбита, а сам он повержен руками собственного подданного. Но улыбки на лицах людей красовались не по этой причине, а потому что в этот самый день короной правления должен быть благословлен наследник престола, сын Бельгаверта. На лице одного из пришедших не созерцалось ни улыбки, ни гримасы, ровным счетом ничего – это был Владек. Терзаемый противоречивыми чувствами, он витал в своих мыслях. Казалось, что он не воспринимал мир вокруг себя, настолько глубоко был погружен в самого себя. Угрюмый стоял он перед саркофагом своего отца. «Его Святейшество владыка Бельгаверт, триста шестой правитель Рамириона при жизни и в мире грез» – было начертано на нем. Владек, не отводя взора, смотрел на эту надпись.

– Отец… – прошептал он, не в силах унять свою скорбь, – почему, ну почему так случилось? Я ведь не знаю, ничего не знаю о том, как управлять землями, как вести за собой людей, – Владек облокотился на саркофаг, и горькая слеза тут же упала на него. – Ну как, как я вообще могу быть твоим сыном? Я не помню ничего из той жизни, которую провел с тобой, пусть я был мал, но не может же быть так, что…

Послышался стук в дверь.

– Сир, вы там?

Владек не хотел отвечать, он не чувствовал, что был этим самым «сиром».

– Я здесь, – все же сказал он.

Дверь тут же распахнулась. Внутрь просторной комнаты вошел высокий мужчина лет шестидесяти. Одет он был в длинные полы одежд темно-зеленых и черных тонов, а на голове его красовался пышный шаперон.

– Ваша милость, пора, – молвил он, учтиво кланяясь.

Сначала Владек проигнорировал сказанное, но затем ответил, все еще не спуская взгляда с саркофага:

– Пора… Какое многогранное слово. Вам так не кажется, Осберт? Оно может означать и время года, и время, которое настало для того или иного человека, невзирая на все его почести и титул.

– Господин, весьма сожалею, но боюсь, сейчас не время для…

– Не время?! – перебил Владек, разворачиваясь к вошедшему. – А когда же наступит это самое время? Я! Я… – Владек вновь погрузился в свои мысли, отвернувшись от подданного. – Хотел бы я с ним поговорить, – произнес он в полголоса, – узнать его, узнать себя… Но теперь…

– Но теперь вы – король, и короля ждет его королевство, – молвил советник.

– Нет. Мой отец – король, был королем, но я… Я – обычный человек, воспитанный охотником, для которого воровство было обыденностью, который выживал, как мог, даже осознавая, что нередко поступал неправильно. Так как же я могу носить перстень с фамильным гербом отца, честного человека, правителя всего рода людского? Я даже не знаю, как он поступил бы, будучи на моем месте.

– Он бы принял свою судьбу. Принял бразды правления с горячим сердцем и холодной головой во имя своего народа, – спокойно ответил Осберт.

– Своего народа… – прошептал Владек.