После этого дочь Марселя со вздохом приземлилась обратно на стул и, опершись локтем на лакированный кухонный стол, снова приложила морозную соль.
– Мне жаль, что так получилось. Хотела бы я рассказать больше, но время играет против меня, – искренне сказала Валкери, – Еще пара вопросов, и я уйду.
Может быть, если бы их знакомство произошло в другой обстановке, они смогли бы стать друзьями. Какими они были с Марселем.
«Надо быстрее найти своих» – тревожно зудело в голове Дженнет.
– К вашим услугам, Эм…? – произнесла Мирианна, интересуясь именем собеседника.
– Джейн, – недолго размышляя, брякнула Дженнет.
«Блин. Дженнет. Нужно было сказать ненастоящее имя, а не прежнее. Где твоя фантазия?» – мысленно обругала себя Валкери.
Дочь Сэлтера встала со стула и, аккуратно переступая осколки разбитой стеклянной формы, подошла к раковине и небрежно бросила туда покрасневший платок с морозной солью.
– Джейн, значит… Отец про тебя никогда не рассказывал, а со мной он делился всем, – продолжив обход кухни, подозрительно проговорила Мирианна.
– Ну, значит, не всем, – пожала плечами Валкери, – Прошу извинить за беспорядок.
– А, это? – хозяйка дома указала на разбитую посуду, – Так это ерунда.
Девушка взмахнула указательным пальцем, и кусочки стекла мелко задрожали. Мирианна стала вырисовывать невиданные руны, отрывисто, но мягко водя пальцем по воздуху. Разбитое стекло оторвалось от пола и взмыло вверх, поплыв к девушке. Застыв возле Одаренной, осколки выстроились в одну линию. Мирианна закончила чертить и стала совершать небольшие пасы кистью, будто хватая воображаемый кусочек головоломки и ставя его на место. Осколки в точности повторяли её движения и сбивались в кучу, с ювелирной точностью состыковываясь друг с другом. Когда осколки окончательно сложились в прежнюю форму, девушка мягко провела по воздуху линию трещин. Затем она просто взяла повисшую в воздухе форму и, абсолютно невредимую, поставила на стол.
– Занятно, – хмыкнула Дженнет.
– Так что там у тебя за вопросы, Джейн?
– Все просто… – Валкери слегка притормозила, подбирая слова, – Мирианна, правильно?
Девушка оперлась о стол.
– Можно просто Мира, – зеленоглазая аккуратно ощупала свой нос, – Ну или Анна, как тебе угодно.
– Кхм, так вот, Мира, вопрос предельно простой: где мы и который час?
Мирианна удивленно приподняла бровь.
– Погоди, ты забралась ко мне в дом, но при этом, не знаешь, где мы находимся? Ты что, с неба свалилась?
– Почти, – честно ответила Валкери.
Девушка с сомнением посмотрела на Дженнет.
– Восемь вечера, Клименфор, облачный район.
«Облачный значит? Хм, хочешь что-то спрятать, положи это у всех на виду» – с легким восхищением подумала бывшая Командующая.
– Раз мы в Клименфоре, все остальные вопросы отпали. Спасибо, это все, что мне нужно было знать, – поблагодарила Дженнет и встала, – Еще раз прошу прощения за разгром и за лицо.
Валкери направилась к выходу.
– Эй, подожди! – окликнула её Мира.
Дженнет обернулась.
– А куда ты собралась идти?
Экс-Командующая на секунду задумалась, стоит ли ответить, но потом решила, что немножко честности девчонка заслужила.
– Мне надо зайти в Легион, встретить кое-кого.
Мирианна нахмурилась.
– Я тебе не советую сейчас туда идти… – мрачно произнесла она.
– Это еще почему?
Зеленоглазая девушка скрестила руки.
– Если мой отец был прав, то сегодня Легиона может и вовсе не стать.
Дженнет удивленно приподняла брови.
– Что?
– Эта крыса, Кинертон… – девушка поморщилась, упомянув градоначальника, – Он собирался уничтожить Легион. В прямом смысле, вырезать всех Легионеров.
– Каким образом? И откуда ты знаешь?
Мирианна немного стыдливо опустила глаза.
– Я прочитала папин дневник. Он много рассуждал о заговорах, пытался понять, как именно Кинертон хочет свершить расправу…
Валкери внимательно слушала девушку.
– Знаю, звучит глупо. Дневник и папины мысли – вовсе не доказательство.
Девушка замялась.
– Но вот его убийство – по-моему весьма весомое доказательство.
– Марсель… ты меньше всех заслуживал подобной участи, – прошептала Дженнет.
Печаль в её голосе смешалась с гневом в её мыслях, рождая жгучую жажду мести.
Валкери глубоко вдохнула, возвращая остроту мышления.
– Увы, но боюсь, скоро всех нас ждут крупные перемены, – мрачно произнесла Анна.