Притяжение

– В «Бристоль», – стараюсь не выдать своего раздражения и говорю спокойным, будничным тоном.

– Окей. Надеюсь, вы не планируете зависнуть там до утра? – сухо уточняет он.

Мы выезжаем со двора, и за нами автоматически закрываются ворота.

– Это намек? – Я улыбаюсь, игриво проводя пальцем по нижней губе, пытаясь кокетничать. Но кое-кто не отрывает взгляда от дороги, поэтому мои старания впустую.

– Да нет, обычно я довольно прямолинейный.

Прямолинейный он, видите ли! Хочется крикнуть, что обычно на меня смотрят с открытым ртом, но я понимаю, что подобная колкость не приведет ни к чему хорошему. Приходится пропустить его ответ мимо ушей.

До пункта назначения мы едем молча. Я слушаю музыку, которая играет на волнах радиостанции, со скукой разглядываю пейзажи за окном. Март выдался довольно прохладным, мне стоило надеть пальто, но красота же требует жертв. Хотя какая все-таки это глупость! Этот прямолинейный танк на меня даже не смотрит. Он не догадывается, что я потратила кучу времени, подбирая наряд, делая макияж и подготавливаясь морально. Кажется, однажды моя гордость загонит меня в ловушку, если уже не загнала.

У «Бристоля» Дима паркуется в свободном кармашке и не спешит открыть мне дверь. Он выходит первым и какое-то время стоит на улице, пока я, как дурочка, сижу на пассажирском сиденье и жду. Видимо, чуда. Минуты через полторы становится жутко неудобно, поэтому делаю вид, что роюсь в маленькой сумочке и поправляю макияж.

Закрыв за собой дверь, я ощущаю неприятный колючий ветер, который заставляет поежиться. Погода прямо под стать Диме: такая же вредная! Скрещиваю руки на груди и придаю ускорение телу, отчего едва не подворачиваю ногу. Проклятые туфли на высокой шпильке! Надо было не париться и выбрать кроссовки или, на худой конец, сапожки на толстом каблуке! Эх, воспитанный джентльмен, наверное, подхватил бы меня сейчас под руку, но мой телохранитель не относится к категории джентльменов: он идет позади и – клянусь! – ухмыляется! Я уверена в этом!

Гад! Три раза гад!

– Я подожду вас здесь, – сообщает Дима, стоит нам только переступить порог огромного холла.

Оглядываюсь и замечаю, как его взгляд пробегает по обстановке незнакомого места. Я отмечаю про себя, что здесь красиво. Высокие потолки украшает лепнина. Нежный свет, исходящий от свисающих с потолка люстр, рассекает пространство и окутывает зал волшебством. Каждый стол тщательно сервирован: фарфоровая посуда, стеклянные бокалы, даже салфетки не обычные белые, а кремового цвета, из более плотной бумаги. Одним словом – дорого.

Наверное, Люков в таких местах никогда не бывал. Хотя я тоже тут нечастый гость, мне больше по душе что-то попроще, где можно не переживать, что о тебе подумает официант, если вдруг захочется скинуть туфли и вытянуть ноги.

– Нет, ты идешь со мной, – в моем голосе звучит удивление и даже нотка разочарования. Какого уже по счету? Второго? Третьего? Он собрался добить меня окончательно, что ли? Ну уж нет. Не позволю. Сглотнув, добавляю более игривой интонацией: – Мало ли, беда приключится. А вдруг за соседним столиком поджидает киллер?

– Такое только в фильмах бывает. Вам стоит меньше смотреть кабельное, – с нескрываемой усмешкой кидает он, засунув руки в карманы кожанки.

Как бы я не ворчала на скверный характер этого парня, выглядит он… круто. Такой весь из себя бэдбой из романтических книг. Ой! О чем это я? Никакой он не бэдбой! И кожанка ему не идет! И взгляд у него совсем не дерзкий. Так-то!

– Разве не поэтому мой папенька нанял тебя? Явно же не из-за кабельного.

– Ладно, ваша взяла, – неожиданно соглашается Дима. Он обходит меня, оглядывает зал, кивает сам себе и самостоятельно выбирает столик. Никакого уважения к даме!

Мы садимся за самый дальний стол, за который я бы в жизни не села: тут ужасно тускло и рядом дверь, ведущая на улицу. Ненавижу сквозняки. Но так как сегодня в планах обольщение, я покорно соглашаюсь – надо же выглядеть паинькой.

К нам подходит официант. Молодой парень лет тридцати, одетый в строгую стильную униформу, которая подчеркивает общий лоск обстановки. Он аккуратно, без суеты, выкладывает перед нами меню в кожаных папках.

– Прошу.

– Нам два свежевыжатых апельсиновых сока, говяжьи стейки средней прожаки и салат «Цезарь». Благодарю, – отчеканиваю на автомате я, даже не заглянув в меню.

Официант кивает, повторяет наш заказ и уходит к барной стойке. Мы наконец-то остаемся одни.

– Как тебе место? – интересуюсь я, откидываясь на спинку кожаного кресла.

– Не очень. Только я не понял, зачем ты… то есть вы, – поправляет он себя, и мне становится смешно, – меня сюда притащили?

– Поужинать. Зачем еще люди ходят в рестораны? Постой, – театрально хлопаю в ладони я, подаваясь вперед. – Ты веган? Или может… питаешься солнцем?

– То, чем я питаюсь, вы вряд ли когда-либо клали в рот, Вероника Сергеевна. – Дима отводит от меня взгляд, будто потолок его интересует больше, нежели красивая девушка напротив.

Обескураженная таким поведением, я пытаюсь сообразить, как бы привлечь к себе внимание, и, не придумав ничего лучше, скидываю пиджак. Открытые плечи и декольте – отличное оружие. По крайней мере, так пишут на женских форумах.

И да! Бинго! Внимание Димы снова возвращается ко мне. Его глаза, напоминающие айсберг, медленно скользят по моим обнаженным ключицам. Ощущение такое, будто он не смотрит, а прикасается. Мне кажется, что его крепкие пальцы проходятся от шеи вдоль плеч, и я невольно прикусываю нижнюю губу, отчего-то смутившись.

Но тут позади открывается дверь, и вместо жара спину обдает колючий ветер. Проклятый март, проклятый угловой столик, проклятое платье! Надо же было так испортить атмосферу.

– Прошу, ваш сок, – неожиданно появляется официант и ставит на столик апельсиновый фрэш. Еще и со льдом… Мамочки… Мороз отовсюду, даже из стакана.

– Благодарю! Самое оно, – я киваю, спешу сделать глоток и получаю двойной удар прохлады. Эту дверь когда-нибудь закроют вообще?!

– Все нормально? – спрашивает Дима, скользя по мне внимательным взглядом. Такое ощущение, что он все понял и ждет момента, когда моя плохая актерская игра окончательно провалится.

– Замечательно! – нагло вру.

Не дождешься, проигрывать не в моих правилах, Димочка. И в подтверждение своих слов выдаю очаровательную улыбку, а потом даже игриво скольжу пальчиком по ободку стакана.

– Я сейчас. – Он резко поднимается и уходит. Наверное, в туалет.

Я же, пользуясь случаем, натягиваю на плечи пиджак, решив до конца вечера не снимать его. Первый пункт с голыми плечами – мимо. Придется брать кокетливой улыбкой, строить глазки и… чем там еще обольщают девушки?

Дима возвращается минут через пять, усаживается обратно на стул, и только я собираюсь открыть рот, чтобы продолжить играть с ним в «свидание», как он вытаскивает из кармана мобильник. Проводит пальцем по экрану и ведет себя так, словно меня не существует. Нет, я понимаю, этот парень – мой телохранитель, он выполняет одну-единственную функцию: находится рядом и оберегает свою подопечную от всяких мнимых опасностей, которые нафантазировал мой папочка. Вот только такими темпами уравнять чашу весов будет сложно. Я так и останусь дурочкой, которая умоляла поцеловать себя и даже предлагала денег. Отстой! Надо срочно что-то придумать. Где там обычно берут план «Б»?

– Ты что, никогда с девушками на свидания не ходил? – Я упираюсь локтями в стол, скрепляю руки в замок и снова включаю режим «моя улыбка покорит мир и твое сердце, дружок», перед которой не устояли бы многие. Однако реакция Димы убивает наповал: он даже не сразу отрывает взгляд от телефона.

Издевается, что ли?!

– Интересный вопрос. Откуда такие мысли, Вероника Сергеевна?

– Телефоны в таких случаях убирают в карман, – по-моему, я произнесла эту фразу слишком грубо. Да и плевать. Люк тоже не пытается строить из себя хорошего мальчика.

– А вы ничего не путаете? – говорит он с нескрываемой издевкой.

Мне уже самой кажется, что я все перепутала и окончательно сошла с ума.

– В смысле? – для пущей убедительности несколько раз хлопаю ресницами. Надеюсь, это не выглядит слишком глупо. Блин, Ника! Жизнь к такому парню тебя точно не готовила. Что с ним не так, черт возьми?!

– Скажу по секрету, – Дима вдруг придвигается ближе.

И если минутой ранее я переживала, что он не смотрит, то сейчас от его прямого обжигающего взгляда горит каждый участок моего тела. Неосознанно начинаю ерзать на стуле, проводу рукой вдоль шеи. Воздух в ресторане будто стал каким-то разреженным, его вроде вдыхаешь, а кислород в легкие не поступает.

– М?

– Не стоит так активно выражать свою симпатию ко мне, Вероника Сергеевна. Это совсем не заводит, – шепчет он, затем неожиданно поднимается из-за стола, окончательно обескуражив меня. – Жду в машине.

Вот и все.