Притяжение

– У меня две новости, и обе плохие.

Я свожу перед собой руки, укладывая их на колени. Такой тон не свойственен папе. Обычно он до ужаса уверен в себе: расхаживает по дому как павлин, распустивший хвост, и раздает указания прислуге: тут убери, тут поправь. А уж как по телефону со своими сотрудниками разговаривает! Оно и понятно: пережить лихие девяностые и подняться, со слов папы, смог далеко не каждый. А он умудрился отхватить лакомый кусочек в бизнесе, которым теперь безумно гордится.

Но сейчас выражение его лица со смесью тревоги и волнения заставляет меня неуверенно сглотнуть и сделать несколько глубоких вдохов. Я прикладываю все усилия, чтобы не выдать внешне своего беспокойства. В этом мы с отцом похожи: оба пытаемся держать свои истинные чувства в узде.

– Какие? – шепотом интересуюсь, натягивая на руки края кофты.

– Я перешел дорогу одному очень влиятельному человеку. Он подключил все свои связи, решив утопить меня. – Папа смотрит на меня прямо и обрушивает новость-беду. Раньше он старался утаивать подобное, всегда считал, что девчонкам вникать в мужские проблемы не нужно. А тут… говорит со мной как-то иначе, я даже толком описать не могу, но что-то в его голосе и взгляде разительно изменилось.

– Утопить? – переспрашиваю, не особо понимая, о чем он говорит. Разве в наше время еще действуют законы криминального мира? Может, я чего-то не знаю?

– Неважно, – отмахивается он. – Я думал, все в прошлом, но вчера подожгли один из наших складов на выезде, все следы ведут именно к этому человеку. Ника… – Отец вздыхает, а я невольно цепляюсь взглядом за парня, который продолжает стоять лицом к окну и спиной ко мне. Почему он не уходит? Они настолько близки, что незнакомец в курсе всех проблем папы?

– Да?

– Ради твоей безопасности мне придется приставить к тебе телохранителя.

– Что? – Я поднимаюсь с дивана и снова кошусь в сторону парня. Неужели этот человек будет моим телохранителем? Поэтому он стоит здесь а-ля статуя? Хотя сейчас нет времени об этом думать, меня больше волнуют отец и ситуация, в которой оказалась наша семья. – Пап, но разве в наше время может…

– Деньги, милая, могут творить ад в любое время. – Он закрывает глаза, будто у него на сердце тяжелый груз. Да, наши отношения не самые близкие и взгляды на жизнь не сходятся, но я люблю папу и очень переживаю за него.

– Пап, может, в полицию или…

– Вероника, ты не думай ни о чем, я разберусь. Девяностые пережил, а сейчас, – он усмехается, будто в самом деле вопрос пустяковый, – главное, чтобы ты была в безопасности. Поэтому какое-то время придется походить с хвостом. Познакомься, это Дмитрий.

Парень наконец-то поворачивается. Наши взгляды встречаются, и у меня перехватывает дыхание.

– Твой телохранитель.

Глава 5

Вероника

– Мой кто? – тихо выдыхаю я, переводя взгляд на красавчика, с которым вчера целовалась. Вот это новости! У меня аж земля под ногами уходит. Ладно, не сильно уходит, но то, что я в шоке, тут однозначно.

А я ведь была убеждена, что это наша первая и последняя встреча. Теперь что выходит – мы будем видеться круглосуточно? Он будет жить в моем доме? Подслушивать мои разговоры? Следить за моей личной жизнью? К такому я не готова. Можно как-нибудь повернуть время вспять, пожалуйста? На худой конец, я не откажусь от большого черного чехла или зонтика, чтобы укрыться. Вот это я заработала приключений себе на…

С другой стороны, не все ли равно? Правильно! Я девушка взрослая, да и ничего такого не произошло. Подумаешь, разок поцеловались! Может, этот, как его там? Точно, Дмитрий, Дима, Димочка… Нет, Дима, пускай будет просто Дима. Возможно, мой новый знакомый уже вообще забыл вчерашний вечер.

– Твой телохранитель, – повторяет отец. – Люк – проверенный парень.

– Люк? – зачем-то уточняю, пытаясь понять, как мы перешли от Димы к Люку и где тут связь.

– В наших кругах его так называют, – поясняет отец. – Из-за фамилии: Люков. Я с Люком знаком не первый год, можешь не переживать насчет него, Вероника.

С моих губ срывается истерический смешок. Конечно, я могу не переживать, ведь все самое страшное уже случилось! Ладно, Ника, надо успокоиться. Не хватало еще опозориться перед Люком этим!

Он неожиданно подходит ко мне достаточно близко и протягивает руку.

– Дмитрий.

Взгляд его пронзительно-бирюзовых глаз нагло скользит по моему телу, задерживаясь чуть дольше положенного на губах. Или мне кажется? Но губы горят, как если бы я использовала мятный бальзам.

– Рад знакомству, Вероника Сергеевна.

Я сглатываю. И тут откуда-то берутся эти проклятые мурашки, следом за которыми у меня учащается пульс. Я все еще помню вкус его губ: сладкий, словно медовые сливы. Щеки накрывает жар от нахлынувшего смущения, мне приходится сделать несколько коротких вдохов, чтобы ответить, как полагается.

– Взаимно, – цежу сквозь зубы, но руку не пожимаю. – Папа, – перевожу взгляд на отца. – Ты уверен, что мне нужен… помощник?

– Я не помощник, – вставляет Дима. В его голосе звучат высокомерие и уверенность, и мне даже завидно. Ему явно плевать на то, что произошло между нами. Чего я тогда переживаю? Неужели во всем виноват дурацкий крышесносный поцелуй?

– Мне без разницы, кто ты, – огрызаюсь я.

– Отличать черное от белого учат детей с рождения. Это довольно важный навык, Вероника Сергеевна, – он произносит это иронией, вроде как намекает, что я обделена мозгами.

Вот же засранец!

– С такими, как ты…

– Вероника! – рявкает отец, не давая возможности закончить словесную перепалку. – Это не обсуждается.

– Но пап…

– Никаких «но», – ставит точку отец. Вот, пожалуйста, он снова тот самый самоуверенный мужчина, которому никто не имеет права перечить.

Перевожу взгляд на Диму. Он смотрит в упор на меня, и воздух вокруг нас, кажется, трещит от напряжения, еще немного – и появятся искорки. Отец отворачивается, чтобы взять свой телефон с книжной полки, и за эти несчастные две-три секунды между мной и Димой происходит взрыв тех самых искр. Мое сердце замирает, а кожу опаляет мужское дыхание. Я отмечаю про себя, что у Димы обалденный парфюм с мандариновой цедрой. А еще у него красивый изгиб губ, по которому хочется провести пальцем.

Дима наклоняется, теперь между нами нет и сантиметра. Все это происходит настолько быстро, что я не успеваю сообразить, реальна ли наша встреча, не сплю ли я.

– Кажется, будет весело, да? – он шепчет эту издевку мне на ухо, игнорируя отца, который до сих пор находится в кабинете.

Этому парню однозначно плевать на весь мир. И, черт возьми, я даже немного завидую ему! Живя среди элиты, невозможно послать куда подальше правила этого общества. Приходится натягивать фальшивую улыбку, делать вид, что нравится слушать светские беседы, и мечтать выйти замуж за козла, который спит с доступными девушками в вип-комнатах местных клубов.

Сплошные минусы… Их до неприличия много, когда ты являешься обладателем золотой ложки.

Когда папа поворачивается к нам, Дима уже успевает вернуться в исходное положение и нацепить на себя выражение полного безразличия. Будто не он только что шептал мне на ухо фразу, заставившую мурашки на моем теле танцевать сальсу.

– Дмитрий будет жить здесь и ходить с тобой везде, – рассказывает отец, на что подписал меня.

– Как верный песик, – хмыкаю я.

– Вроде того, – кивает он. Дима же никак не реагирует, и меня это немного бесит, словно я официально проиграла нашу маленькую войну.

– С какого дня? – уточняю.

– С этой минуты, – голос отца напоминает раскаты грома.

Я размыкаю губы, готовая возмутиться – мне хотелось бы как-то подготовиться, хотя бы морально. За мной раньше никогда не ходил тенью какой-то левый парень. Тем более красивый. Тем более тот, с кем я умудрилась по дурости поцеловаться. Но хмурое лицо папы дает понять, что он не готов слушать ни меня, ни мои аргументы «против».