Парадокс Лапьера

– Чуть не опозорил нас… – сказал третий, вмешиваясь в диалог.

Офицер тут же отошла от своего товарища, делая глубокий вдох. Это было просто невероятно странно. И откуда вообще Эдинсон знал, что ему нужно делать? Вел себя как заправский казанова-сердцеед.

– Почему именно поцелуй? – вдруг спросил Эд.

– Давно известно, что публичное проявление чувств смущает других людей. Чистая поведенческая психология, – отшутилась она.

– Платформа полагает, что украшение номер три лучше всего дополнит имеющийся образ, исходя из анализа цифровых фотографий, найденных в юнете.

Беккер улыбнулась, она была благодарна, что андроид не стал задавать дополнительных вопросов и просто повел себя так, словно ничего и не было. Офицер решила сделать также, не придавая никакого значения тому, что произошло минутой ранее, ведь это был лишь маленький фарс для отвлечения внимания. Или же оба заставили себя так думать.

Купив дорогую цепь с крупными звеньями, они направились на парковку, дабы вернуться в отель и оставить кучу накупленного добра в номер, а также довести собственный образ до ума. Она собрала волосы в два пучка на макушке, которые теперь создавали у Эдинсона стойкую ассоциацию с кошачьими ушами, выпустив две пряди из челки, а после нанесла легкий макияж, скрывая типичные признаки усталости любого офицера флота. Завершив сие творение модными очками в пластиковой черной оправе с желтыми треугольными линзами, которые приобрела в комплекте с комбинезоном.

Биолог слегка критично осмотрела отражение в зеркале. У нее не часто выдавались возможности носить макияж и выглядеть женственно из-за особенностей своей профессии, поэтому каждый раз, видя свое лицо, оформленное косметическими средствами, придававшим ее чертам большей выразительности, был как первый. Ученая не была красавицей с идеальным модельным лицом, но ее внешность с уверенностью можно было назвать симпатичной и милой, однако спавшая только к двадцати двум годам типичная юношеская припухлость сделала ее лицо, как отмечали многие давние друзья и знакомые, более стервозной за счет ярко выразившихся скул и фирменного полуприщура.

Следом за этим Сэм решила ненадолго заехать в один из местных ресторанов, дабы перекусить, а потом уже отправиться в одно из злачных мест «старого Амстердама». Девушка не решилась ехать в Обитель Греха, ведь попросту побоялась того, что ей там могли ненароком в выпивку подсунуть какие-нибудь вещества, выбрав второе по посещаемости ночное заведение под названием «Золото Авроры», названное в честь хозяйки клуба.

Когда аэрокар Саманты выехал на одну из центральных улиц, она взглянула на навигатор, дорога была переполнена из-за чего образовалась пробка. Переключив несколько карт, биолог увидела, что через тридцать метров был съезд с дороги, и, если объехать по другой улице и свернуть в соседний квартал, пробку можно было бы и объехать. Так девушка и решила поступить.

Однако буквально через десять минут она поняла, насколько ошиблась со своим планом. Было очевидно, что они свернули не туда, Эдинсон так же это подтвердил, скорее всего навигатор дал сбой и повел аэрокар слегка неверно, построив маршрут в объезд целого района. С каждым метром дорога становилась все более темной, а окружающие постройки казались заброшенными. Освещения здесь почти не было, тут и там виднелся мусор, бытовые отходы и разбитые старые аэрокары. Похоже, что они попали куда-то в бедный район, находившийся близь спуска на нижний уровень, о котором говорил Джоттар. Интуиция подсказывала, что здесь было опасно, оранжевый дорогой аэрокар был словно маяк в ночи, наверняка притягивая к себе ненужное внимание. Наконец, через несколько уличных поворотов, они увидели мелькающие неоновые вывески, и девушка облегченно выдохнула.

Вскоре военнослужащие все же добрались до места назначения без особых проблем. Передав транспорт парковщику клуба, они с легкостью прошли фейсконтроль, ведь одеты оба были довольно дорого, демонстрируя свою платежеспособность.

Внутри заведение оказалось большим и просторным, заполненным гомоном голосов и громкой музыкой. На высоком потолке виднелись неоновые вывески и голографические золотые украшения, создававшие невероятной красоты геометрические фигуры. В зале было два этажа: основная часть первого этажа представляла из себя большой танцпол, вокруг которого стояли столы, занятые гостями, поодаль находилась лестница на второй этаж, где находились вип-ложа, под которой, этажом ниже, располагался бар. Интерьер и дизайнерские решения поражали тем, насколько все было выполнено аутентично и со вкусом – Аврора, хозяйка клуба, явно не поскупилась на все это. Золотой, белый, черный и красные цвета смешивались в одну красивую картинку, не вызывая зрительного отторжения от излишнего пафоса и вульгарности, как это было в «Обители Греха», который Беккер скорее назвала бы дешевым блядюшником, нежели престижным заведением, побывав там однажды в один из немногочисленных визитов на станцию.

Эдинсону пришлось убавить чувствительность слуховых сенсоров, включив легкое шумоподавление, иначе от громкости музыки он готов был оглохнуть. Но сама музыка, к слову, была довольно приятной, заставляя находившуюся в приподнятом настроении Саманту нелепо пританцовывать, направляясь к бару. Андроид анализировал и сканировал окружение, прикидывая, кто здесь мог представлять наибольшую угрозу. Какая-то уже явно пьяная девица слегка шлепнула андроида по заднице, когда тот проходил мимо нее, синтетик удивился и обернулся, глядя, как незнакомка заходит в одну из дверей. Его индикатор под слоем искусственной кожи загорелся оранжевым. Что же, видимо, так органики проявляли любезность и доброжелательность в подобных местах. Робот пошел дальше, замечая, что Сэм уже заказала себе какой-то коктейль. Смуглый бармен, весь покрытый замысловатыми татуировками, тут же улыбнулся синтетику, как только он присел рядом со своим оператором.

– Что будешь пить, красавчик? – обратился он к Эду.

Он посмотрел на Саманту, ища помощи в ее глазах.

– Текилу с лимоном, – прошептала она прямо ему в ухо, нагибаясь к Эдинсону.

– Текилу с лимоном, будьте добры, – такое учтивое обращение явно понравилось мужчине за стойкой, который чего только не слышал в свой адрес за многочасовую смену, особенно под утро, когда большая часть гостей изрядно напивалась.

– А у тебя все будет нормально с… ну-у… – она указала на горло, припоминая то, как андроид избавлялся от пойла Джоттара.

– Все хорошо, конструкция предполагает вместительность жидкости до одного литра.

– Не маловато? – хохотнула биолог.

– Вместительность мочевого пузыря у человека в среднем четыреста пятьдесят миллилитров, так что в туалет ты явно будешь чаще бегать, чем данная платформа, – ухмыльнулся он и с готовностью принял шот текилы от улыбчивого бармена, который явно строил глазки андроиду.

Биолог оценила такую колкую шутку и с улыбкой приняла свой напиток. А синтетик понял одну вещь: люди были в большинстве своем очень предрассудительны, судя лишь по внешности. Сейчас, когда он был одет как человек, а его налобный индикатор был скрыт, к нему относились как к равному, никто не шарахался от него и не косился недовольным взглядом. Наоборот, то внимание, что он получал, было позитивным: девушки заглядывались на него, подмигивая и улыбаясь, а парни оценивающе оглядывали его внешний вид. Так мало было нужно, чтобы стать своим среди чужих.

С каждым выпитым коктейлем его оператор становился все более расслабленным и веселым. Концентрацию постепенно терял и сам андроид, понимая, что какой-то очевидной опасности, кроме алкогольного отравления и последующего болезненного похмелья, офицеру Беккер не грозит.

Саманта много шутила и громко смеялась, текила хорошо влияла на ее настроение.

Чуть больше чем через час, вполне себе уже раскрепощенная исследовательница, услышав первые мотивы очень полюбившейся песни, потянула своего товарища в сторону танцпола. Робот не очень понимал суть такого процесса как танец, но быстро сориентировался, что нужно было делать, когда программа выдала ему четкие алгоритмы действия, после анализа окружавшей их плотной толпы людей на танцплощадке.

Однако то, чего его программа явно не ожидала, так это невероятной страсти, с которой начнет свой танец Саманта. Песня, конечно, неплохо поддавала нужного настроения, томный мужской голос пел про сладостный грех и про то, как нечестивый муж изменяет своей жене, разбавляя все это такими же томными стонами. На парочку исследователей совершенно не обращали внимания, ведь они были сейчас абсолютной частью того хаоса, что творился в стенах «Золота Авроры».

Сэм удивительным образом была довольно пластична для заправского вояки, ее гибкость позволяла ей очень плавно двигаться. Девушка прошлась руками вдоль своего тела, а затем выгнула спину, откидывая голову назад, блестки на ее веках переливались под светом неоновых ламп, заставляя Эдинсона засмотреться на это красивое зрелище. Он легко двигался в такт музыке, копируя движения некоторых парней рядом с собой. Но потом, когда мелодичный куплет закончился и начался припев, сопровождающийся хором нескольких голосов и размашистой смесью ударных и басов, у Саманты будто бы окончательно сорвало крышу.

Она, словно кошка, подошла к андроиду, а затем в лучших традициях стрип-дэнса начала двигать бедрами в опасной близости от робота. После чего она резко присела на корточки, поднимая руку вверх и плавно покачиваясь, откинула голову, внимательный взгляд Эдинсона заметил, как Беккер прикусила губу. Казалось, что девушка получает настоящее наслаждение от танца, чему очень способствовало то количество алкоголя, которое она успела выпить. Тут же Беккер плавно поднялась, ведя руками сначала по крепкой ноге, а затем и по торсу синтетика, останавливаясь на его груди, кладя ладони на твердые искусственные мышцы. Программа сбоила и выдавала ошибку за ошибкой, он не понимал, как ему стоит себя вести, но встретившись с глазами своего оператора, которые блестели в полумраке помещения и смотрели на него с вызовом, словно ожидая от него следующего шага, он вдруг понял, что наверняка и он, и сама Сэм завтра пожалеют обо всем, что сегодня творилось. Но маленький демон, сидевший на левом плече твердил ему, что он должен чем-то ответить, и Эдинсон принял правила этой странной игры.

Программа с готовностью выдала смоделированный образ действий, и робот уверенно притянул к себе девушку, прижимая к своему телу и сминая ткань комбинезона под крепкой хваткой рук. Саманта хитро и ликующе улыбалась, продолжая плавно и вызывающе извиваться в его руках. Навряд ли ее мозг, застеленный алкогольной пеленой, сейчас в полной мере давал отчет своим действиям. Синтетик увидел за спиной своей партнерши по грязным танцам другую парочку, и тут в его глаза бросилось то, как молодой человек чувственно, но довольно страстно целует свою подругу в шею, когда та наклоняет голову. Решив повторить сей трюк на Беккер, он слегка надавил сильной рукой ей на спину, заставляя прогнуться и открыть шею, после чего недолго думая робот прильнул к ней губами, аккуратно целуя.

И в этот самый момент та рациональная часть девушки, которая просто сиреной била тревогу последние несколько минут, наконец-то взяла вверх. Офицер будто пришла в себя, медленно отходя от синтетика, который внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, что пошло не так. Все-таки поцелуй был лишним. Биолог вернулась за барную стойку, где веселый бармен присвистнул, говоря несколько комплиментов тому маленькому шоу, что устроила Саманта.

Эд ушел в туалет, дабы незаметно очистить внутренности от текилы.

Сэм, заметив это, шумно выдохнула. Это что еще за перфоманс одинокой девы она выдала сейчас? Да еще и с кем, с андроидом! Боже, они ведь были коллегами, она была обязана держать себя в руках. Нужно дистанцироваться от него, пока она не решила еще что-нибудь выкинуть, и именно при этой мысли в голове Беккер сразу же возник вечный вопрос про анатомию роботов. И в этот момент, кажется, офицер точно готова была дать себе по лбу, чтобы перестать думать о подобных вещах в отношении коллеги. Да и что было с роботом? Она даже представить не могла, что синтетик может настолько мимикрировать под окружение и ситуацию, в которой находился.

Эдинсон вернулся через несколько минут и, подойдя к барной стойке, неожиданно услышал обращение к себе:

– Красавчик, эй, так как тебя зовут? – спросил у него бармен, сверкая белоснежной улыбкой.

– Эдинсон, – ответил робот.

– Я Сантиагу, – он протянул руку и синтетик ее дружелюбно пожал. – Я заканчиваю смену через десять минут, не хочешь присоединиться ко мне и моим друзьям? Они за тем столиком, – он указал за один из дальних столов поодаль от танцплощадки.

Андроид замялся и мужчина, бразилец, судя по всему, с улыбкой обратился уже к Сэм, которая смотрела куда-то на лестницу и пропустила мимо ушей диалог молодых людей:

– Дорогая, позволишь украсть мне твоего горячего друга? – с игривой интонацией спросил он.

Беккер сначала не поняла, о чем шла речь, смотря то на бармена, то на своего механического товарища, а потом, когда к ней с опозданием дошло, что происходило, она едва успела сдержать рвущийся наружу дикий истеричный смех. Насколько было сейчас комично наблюдать, как ничего не подозревающего Эдинсона завлекают в гей-тусовку.

– Конечно, Сантиагу, – махнув рукой, ответила она, улыбаясь, – повеселитесь там.

Мужчина подмигнул ей, а затем и роботу, заканчивая свои дела и передавая работу своему сменщику.

– Платформа должна извиниться, если то, что произошло… – но закончить ему не дали.

– Все нормально, просто кто-то слегка перебрал, – отмахнулась от него девушка, ей в крайней степени не хотелось вспоминать произошедшее.

– Ты точно не против, что останешься тут одна? – учтиво спросил он.

– Да, все окей, развлекайся, – Сэм улыбнулась, – я ведь обещала тебе незабываемый опыт общения с людьми.

– Как платформе стоит себя вести? – тихо уточнил андроид у Саманты, наклоняясь к ней ближе.

– Просто получай удовольствие и слейся с толпой, – сказала биолог и похлопала товарища по руке, получая кивок в ответ.

Девушка вновь посмотрела в сторону лестницы, одна из стоявших на стеклянной площадке между этажами девушек казалась ей знакомой. Точнее, офицер ее точно узнала. Незнакомка в красном коротком платье с вставками из перламутровой кожи, тоже прищурившись взглянула на Беккер, когда их взгляды встретились. А всего через несколько секунд девушка расширила глаза от удивления и с улыбкой пошла к биологу, наконец узнав ее.

– Сэм! – подошла к ней брюнетка.