Парадокс Лапьера

– Не знаю, проснулась минут десять назад и не могла больше уснуть, решила сходить проветриться, а тут ты.

Андроид, судя по всему, поняв фразу как-то по-своему, тут же встал, решив, что Саманте, по-видимому, нужно было побыть одной, и он мешал ей своим присутствием. Но биолог остановила его, невесомо беря за кисть. Его кожа была теплой и гладкой, очень натурально имитируя человеческую. И Беккер в последний момент остановила себя, чтобы не погладить ее подушечкой большого пальца. Этот жест был бы в крайней степени лишним и вызвал бы лишь стыд в последствии, даже с учетом, что Эд навряд ли бы расценил его двузначно, как тактильную нежность, например, будь это человек. Она просто никогда раньше не трогала синтетическую кожу роботов, поэтому ощущение было необычным. Робот вернулся на свое место.

Они продолжили сидеть в тишине, окружаемые лишь мерным приглушенным гудением двигателя и освещаемые лишь несколькими тусклыми лампами на приборной панели. И, наверное, впервые Беккер почувствовала себя настолько комфортно с кем-то наедине, даже сидя молча в полумраке. Каждый из них думал о своем, устремив взгляд в непроглядную тьму окружающего космоса.

В голове синтетика начал понемногу разрастаться когнитивный диссонанс, связанный с тем, что неповрежденная часть программы, в которую была заложена определенная высшая цель всей миссии, конфликтовала с другой, поврежденной своей частью, во главе которой встал странный и непонятный для самого робота тезис о том, что ценность Сэм теперь, по какой-то причине, стояла превыше всего.

Глава 4. Станция Параг.

После недолгих, но по странному комфортных посиделок в кабине пилота, Сэм почувствовала неожиданный прилив энергии. Поэтому, как только ее наручный терминал сообщил о том, что в земном эквиваленте сейчас уже наступило утро, девушка тут же отправилась на беговую дорожку, которая находилась в левом отсеке верхней палубы на небольшой площадке, оборудованной для занятий спортом. За собственной физической формой биолог тщательно следила, поэтому решила устроить трехчасовое насилие над собственным телом, состоящее из бега, силовых упражнений на спину и руки, а также комплекс упражнений для пресса.

Тем временен Фалькон уже вошел в космическое пространство системы Гамма и находился под наблюдением патрульных истребителей пятого флота, дислоцированного в эту систему для урегулирования ситуации с каперами. Исследовательские судна всегда находились в приорате защиты для военного флота, хотя и в гораздо меньшей степени подвергались нападениям со стороны «космических пиратов» в отличии от грузовых и торговых кораблей.

У каперов, как не странно, но были свои негласные принципы, они не трогали гражданские суда, медицинские и исследовательские, то есть, по сути, звездолеты с наименьшей защитой, которые, как раз-таки и должны были быть самой лакомой добычей. Контрабандисты же, например, вообще не интересовались грабежами, занимаясь исключительно своими подпольными делами, поэтому и не представляли никакой угрозы безопасности для судов Корпорации.

Но подобного каперскому кодекса чести, не было у другой, самой опасной, группы преступников. Их называли падальщиками. Они обитали в основном в красной зоне, где скрывались от флота Корпорации, не имеющей юрисдикции за пределами системы Дельта. Падальщиками были в основном преступники, головорезы, воры и другие маргинальные слои общества, которые бежали от законов Спейс Юнайтед. У этих людей не было жалости, сострадания и железных убеждений, им было плевать, кто находился перед ними: безоружный гражданский или ученый. Поэтому они становились чужими даже среди своих, таких же преступников каперов, которые чаще всего относились с нескрываемым презрением к своим коллегам по бесчинствам. Они нападали на одинокие мелкие суда, исследовательские модули на отдаленных планетах и астероидах, а также на оставленные пустые корабли, которые уже успели обчистить каперы. Главной ценностью для падальщиков была электроника, модули искусственного интеллекта и андроиды. Все это они за крупную сумму перепродавали на черном рынке через своих людей. И сколько бы Корпорация не пыталась бороться с ними, все было бесполезно. Падальщики, словно тараканы, обитали там, где было потемнее, где их невозможно было достать. Собственно, это и являлось главной причиной, по которой красная зона считалась невероятно опасной, а система Дельта, находящаяся на самой границе, представляла собой довольно спорное с точки зрения безопасности место.

Спустя несколько часов активной тренировки, когда Сэм уже чувствовала, как ее мышцы забились до состояния камня, а сил почти не осталось, она закончила свой воркаут. Настроение было приподнятым и воодушевленным. Но ровно до того момента, пока бортовой компьютер не произнес:

– Входящий вызов по голосовой связи: старший офицер Дуайт Уотсон.

Моментально весь дофамин, выделившийся благодаря физической нагрузке, будто бы испарился из крови. Саманта, выходящая в этот момент из душа, прикрыла глаза на несколько секунд. Наспех одевшись и пригладив мокрые волосы, она быстрым шагом прошла к звездной карте, принимая вызов Уотсона.

– Знаешь, Беккер, я всегда считал, что лояльность флоту была твоим главным качеством, – начал он, даже не поздоровавшись с подчиненной. – Но оказалось, что даже тут ты смогла меня разочаровать. Оказывается, что ты у нас не только золотой ребенок и вундеркинд, но и по-настоящему избранная, не такая как все, и относиться, судя по всему, мы теперь должны к тебе по-особенному, – его голос был спокойным, что было удивительно, зная взрывной характер мужчины, но все же осуждения в его интонации было так много, что это было трудно не заметить.

Офицер стояла прямо перед виртуальным компьютером с нечитаемой мимикой. На лице Эдинсона, который тихо и медленно вышел из левого отсека, так же было замешательство.

– Сэр, я не до конца понимаю, о чем идет речь, – девушка действительно не понимала суть претензий командующего офицера.

– Правда? Тогда, видимо, совершенно случайно через несколько часов после твоего рапорта с капитаном Эшмуром связался Кхалид Фахим. А сейчас я узнаю, что буквально час назад, опять же, исключительно по волшебному стечению обстоятельств, лейтенант Мартинес отозвал свою жалобу.

Лицо исследовательницы вытянулось от удивления, а челюсть, наверное, готова была упасть на пол фрегата, пробивая его до самого грузового отсека. Андроид, по-видимому, тоже слегка удивленный подобным заявлением, тут же ушел за планшетом, дабы проверить почту своего оператора, возможно, они что-то пропустили.

– Офицер Уотсон, я не знала об этом и более того, я не просила мистера Фахима ни о чем подобном, – попыталась объясниться Сэм.

– Вряд ли после всего этого я поверю в то, что ты не продалась корпоратам. Твоя миссия полностью финансируется ими, Кхалид Фахим покрывает твои косяки, а отчеты получает напрямую М.А.М.А. Выводы напрашиваются сами собой, – в его голосе сквозила ирония и порицание.

– Сэр, я…

– Довольно, Саманта, я не намерен слушать твои оправдания, – сказал он на выдохе и, помолчав пару секунд, будто бы желая еще что-то сказать, все-таки отключился.

«Саманта»? Впервые она слышала свое имя из уст старшего офицера. Что же, последняя фраза звучала так обижено, будто бы девушка самолично оскорбила мужчину до глубины души.

Повернувшись к роботу, она увидела, как тот отрицательно качает головой и указывает на планшет, давая понять, что никаких писем и уведомлений она не получала.

– Та-а-ак, это что-то новенькое, – протянула Беккер, потирая лоб.

– Возможно, стоит связаться с мистером Фахимом лично, чтобы прояснить ситуацию, – предложил синтетик.

– Интуиция подсказывает, что он сам свяжется с нами, – сказала Сэм, задумчиво прикусывая губу.

С тем, как работает интуиция, Эдинсон не был знаком, даже для его продвинутого функционала это было где-то за гранью понимания, поэтому предлагать что-то еще он не стал, доверившись опыту своего оператора.

И биолог оказалась права, ведь всего через полчаса мужчина действительно связался с парочкой исследователей по голосовой связи.

– Мисс Беккер, добрый день, – в его голосе чувствовалась доброжелательность.

– Здравствуйте, мистер Фахим, – поздоровалась офицер в ответ.

– Возможно, вы уже знаете, что я решил немного посодействовать в решении вашего конфликта с мистером Мартинесом.

– Да, старший офицер Уотсон мне уже сказал о том, что лейтенант отозвал жалобу.

– Прекрасно. Надеюсь, что вы простите мне мою самодеятельность. Я постарался урегулировать данную проблему во избежание дополнительных проблем у вас в будущем. Миссия не должна быть отягощена подобной нервотрепкой, да и к тому же, я, прочитав ваш рапорт, был несколько поражен фривольностью лейтенанта в общении с вами. К тому же, я знаю о том, что вы скрыли факт того, что заступились за вашего андроида. Вам повезло, что мистер Мартинес так же не стал указывать это в письме к жалобе, – его голос был мягок, хотя и в отдельных фразах звучал заискивающе.

– Прощу прощения, сэр, но откуда вам известно о ситуации с Эд… с андроидом? – машинально поправила себя Саманта.

– О, мисс Беккер, не стоит, я знаю о том, что вы называете вашего помощника по имени, не имею ничего против. Мы, в отличии от ваших коллег во флоте, относимся к нашим творения иначе. Что же до вашего вопроса: как вы знаете все станции в зеленой зоне принадлежат Корпорации, и я имел полное право изъять видеозаписи с камер наблюдения Кеплера для того, чтобы оценить произошедший конфликт с правильной стороны.

– Я поняла, сэр.

– Я надеюсь, что вы уже успели понять, что мы на одной стороне и я всегда готов вам помочь.

– Да, уже поняла, – мягко ответила Сэм.

– Быть может у вас еще есть вопросы ко мне?

– Да, эм… если это не секрет, то как именно вы уговорили лейтенанта Мартинеса отозвать жалобу?

– Ох, – он слегла хохотнул, – скажем так, мои люди приложили немного усилий, лейтенант не особенно сопротивлялся.

Беккер помрачнела. Биолог лишь могла надеяться, что мужчину всего лишь подкупили, переведя на его счет определенную сумму кредитов. Она догадывалась о методах работы Корпорации, когда дело касалось каких-то личных интересов. Теперь Мартинеса было даже отчасти жаль. Шантаж? Угрозы? Жесткая сила? Вряд ли они стали бы приходить к мировому соглашению.

– Вам не стоит об этом переживать, Саманта, – вновь раздался голос мужчины, который, видимо, понял, насколько озадачил своей фразой офицера.

– Мистер Фахим…

– Просто Кхалид, формальности ни к чему, – вновь своим лилейным голосом добавил он.

– Кхалид, я очень ценю вашу помощь, – ей очень хотелось добавить фразу: «но это было лишним», однако обесценивать столь широкий жест со стороны не последнего человека в Корпорации, было бы очень глупо.

– Пустяки. Мы с вами плывем в одной лодке и должны помогать друг другу, – связь на насколько секунд прервалась. – Но мне пора идти, звонок на другой линии. Желаю вам удачи, – наверняка с улыбкой произнес он.

– Благодарю вас, до свидания.

Попрощавшись с мужчиной, она отключилась. Шумно выдохнув девушка уперла руки в бока и о чем-то задумалась, ее глаза бегали по отсеку. То, что жалоба была отозвана было несомненным плюсом, однако то, каким именно образом это произошло вызывало сомнения.

Беккер за годы службы уже привыкла к предвзятому отношению к себе со стороны некоторых старших офицеров и капитанов и одного определенного адмирала, ведь она являлась дочерью капитана Беккера. Поэтому некоторая часть людей во флоте считала, что то, что к двадцати семи годам Саманта уже стала офицером, было не более чем заслугой ее отца, который «пропихнул» свое чадо наверх. Именно из-за этого старший офицер Уотсон постоянно называл девушку «золотым ребенком», ссылаясь на авторитет ее родителей. Однако все это было лишь домыслами и сплетнями. Сэм никогда и нигде не пользовалась своей фамилией, опираясь исключительно на свои знания и навыки. Она смогла освоить программу пилотирования легких фрегатов, рассчитанную на полгода, всего лишь за три месяца и получить заветный допуск. С легкостью сдавала различные тесты и экзамены, заканчивая военную подготовку не специализированных кадров. За это, конечно же, тут же и получила ярлыки «вундеркинда» и «всезнайки» от Уотсона. И тогда-то на сцену вышел капитан Эшмур, который за множеством слухов и сплетен разглядел в новой подчиненной не просто ребенка богатых родителей, а умного и смекалистого солдата, который прекрасно справлялся со своими обязанностями.