Парадокс Лапьера

Время на корабле, рассекающем необъятные просторы бескрайнего космоса, ощущалось несколько необычно для коренных обитателей Земли. Казалось, что по субъективным ощущениям оно тянулось будто бы дольше из-за отсутствия определенных внешних циклических ориентиров, таких как день и ночь, но по факту за какие-то пару часов фрегат преодолевал огромные расстояния в десятки тысяч километров, которые еще полторы сотни лет назад были чем-то фантастическим. По воспоминаниям бабушки Сэм, миссис Джейн Браун, в среднем один трансатлантический перелет из Лос-Анджелеса в Лондон занимал около одиннадцати часов. Теперь же за такое время можно было добраться до системы Альфа, а время перелета с одного континента на другой сократилось втрое. Все это стало возможным благодаря созданию самого эффективного, с точки зрения мощи и коэффициента производительности, сверхсветового двигателя, который теперь устанавливался во все космические корабли.

Через несколько часов в левом отсеке раздался голос бортового компьютера по интеркому:

– Входящий вызов по голосовой связи: капитан Нил Беккер.

– Твою же, – тихо чертыхнулась девушка себе под нос, отвлекаясь от написания статьи, – отклонить.

– Входящий вызов отклонен, – тут же ответил женский голос компьютера.

Эдинсон выглянул из-за металлической перегородки между столовой и медблоком, глядя на своего оператора.

– Хочешь спросить почему я игнорирую отца? – тут же спросила Сэм, предвидя вопрос андроида.

– В системе Дэвида были записи об отклоненных звонках и голосовых сообщениях от капитана Беккера.

– Эдинсон, если ты будешь и дальше лезть в систему Дэвида, я ограничу тебе доступ, – раздраженно ответила Саманта, сохраняя свои записи на виртуальном компьютере, – я знаю, что мы напарники и твой долг сохранять мне жизнь, но есть личные границы.

Робот поджал губы и выглядел словно нашкодивший ребенок.

– Платформа лишь хочет лучше знать твои принципы и мотивацию, – после нескольких минут молчания сказал он.

Ученая, только взявшая в руку стакан с овощным смузи, чтобы сделать глоток, резко остановилась и поставила стакан обратно, не донеся его до рта. «Что он сейчас сказал?» – девушка уставилась на синтетика. Он лез в ее личные файлы для того, чтобы лучше узнать? В его программе было достаточно данных о ней: ее личное дело, психологический профиль, всевозможные анкеты и почти полтора года совместной службы – он достаточно знал о ней, как об офицере. Так что же он еще хотел знать?

– Зачем тебе эта информация? – сухо спросила девушка, нахмурившись.

– Нам предстоит долгое пребывание в изолированной от общества среде, платформа должны просчитать все возможные риски для твоего психологического состояния, – будничным тоном выдал робот.

– Да сколько можно, я ведь не какая-то сумасшедшая. Кошмары и проблемы в семье не…

– Так значит у тебя все-таки есть проблемы в общении с отцом? – перебил ее синтетик.

– Ты переходишь границы, Эдинсон. Я не хочу говорить об этом, – четко и слегка грубовато отчеканила Сэм, смотря прямо на андроида, все еще находившегося в медблоке, отчего им, как двум невеждам, приходилось повышать голос, чтобы услышать друг друга.

– Но… – попытался продолжить робот.

– Хватит. Эта тема закрыта. Ни слова больше о моей семье. Это приказ, – Саманта так же сильно не любила говорить эту фразу своему компаньону, как и то, когда кто-то пытался влезть к ней в душу с расспросами о том, что их не касалось.

Лоб Эдинсона еще несколько секунд горел оранжевым, он смотрел на своего оператора, а потом отвернулся, безропотно следуя приказу офицера.

Беккер шумно выдохнула. Вся концентрация вмиг пропала – и желания продолжать статью для научного электронного журнала уже не было. Внутри сразу же возникло легкое чувство вины, не стоило так грубить роботу. Вряд ли он, конечно, умеет испытывать чувство обиды, но такой тон в общении с ним явно был лишним. Вся эта ситуация с отцом давила на девушку грузом неразрешенных проблем.

У Нила Беккера был довольно сложный характер потомственного военного, который привык общаться приказами. Мужчина несомненно любил свою дочь, но порой был очень резок в общении с ней, позволяя говорить довольно неприятные вещи. Что же, похоже, что эту черту его характера взяла себе и сама Сэм. Девушка довольно часто спорила и по мелочи ссорилась с отцом еще с подросткового возраста. Но несмотря на это, мужчина гордился всеми достижениями дочери и всегда хвалил своего ребенка за ее маленькие победы. Трудно было представить насколько он был счастлив, наблюдая как его дочь принимала присягу, становясь частью огромного флота. Мужчина еще неделю с нескрываемым хвастовством показывал друзьям фото Сэм в парадной форме. Однако чем старше становилась девушка, тем больше они отдалялись, пока в один день окончательно не разругались. Нынешний бойкот Саманты был абсолютно оправдан и справедлив по отношению к родителю, но все же девушка в глубине души скучала по отцу и его непредвзятости в некоторых вопросах, когда Сэм нужен был совет главы семьи.

Взглянув на часы в углу цифрового экрана, перед которым продолжала задумчиво сидеть офицер, она поняла, что до станции Кеплер-9 было еще примерно около пяти часов полета, а значит, девушка могла часик вздремнуть, чтобы пограничные военные не сильно обращали внимание на ее синяки под глазами. Разминая мышцы шеи, девушка прошла в свою каюту, она скинула ботинки с ног и легла на кровать, потягиваясь словно кошка. Через несколько минут она действительно провалилась в легкую дрему.

Но отдых и здоровый сон были лишь мечтами, ведь буквально через полчаса ее разбудил голос бортового компьютера из динамика интеркома:

– Входящий вызов по голосовой связи: старший офицер Дуайт Уотсон.

Саманта разлепила глаза и потерла веки руками. Обреченно вздохнув, она слезла с кровати и пошла к личному виртуальному компьютеру, принимая вызов.

– Беккер, день добрый, или что там у тебя, – девушка была как никогда рада, что ее заспанного лица сейчас не было видно, – судя по координатам Фалькона, ты на подлете к Кеплеру. Я предупредил местных парней, что ты направляешься в желтую зону с особой миссией Корпорации, но они все равно обязаны по протоколу тебя оформить, поэтому много времени это не займет.

– Здравствуйте, сэр, – офицер с трудом подавила зевок, но Уотсону многого не требовалось, чтобы высказать свое недовольство, – по плану мы должны прибыть на Кеплер через… эм… три… нет, четыре часа, – мозг из-за внезапного пробуждения все еще отказывался работать должным образом.

– Ты там что, спала?

– Никак нет, сэр. Несла боевое дежурство.

– Твое счастье, что ты не на Земле, Беккер, иначе пошла бы в наряд вне очереди. Ты знаешь, что парни на Кеплере нервные последнее время, поэтому давай без своих выкрутасов. Поняла? – раздраженно уточнил мужчина.

– Да, сэр.

– Конец связи, – с таким же недовольством закончил диалог Уотсон и отключился.

Почесав подбородок и сделав глубокий вдох, Саманта пошла за очередной порцией кофе, уже ожидая комментариев Эдинсона о том, что большое количество кофеина пагубно скажется на ее здоровье.

Еще через несколько часов бортовой компьютер сообщил, что Фалькон приближается к пограничной станции флота. Офицер, уже успевшая привести себя в порядок, вошла в кабину пилота, дабы взять на себя ручное управление. Эдинсон так же занял кресло второго пилота, а затем, отключив автопилот, начал постепенно убавлять степень выброса частиц из ядра, замедляя его работу.

– Кеплер-9, это SLF-R Фалькон, прошу разрешения на стыковку, – четко проговорила Саманта в коммуникатор.

– Принято, Фалькон, стыковка разрешена, следуйте к военному доку «R», стыковочный шлюз номер «9», – тут же отозвался диспетчер станции.

Робот немедля начал вводить нужные данные, а девушка, захватив голографические манипуляторы, стала сбавлять скорость, ловко облетая другие суда, направляясь к указанной посадочной зоне.

Станция пограничного контроля Кеплер-9 была одной из одиннадцати станций «Кеплер» системы Альфа, находящихся на границе зеленой и желтой зон. Из всех пограничных сооружений именно девятый контрольный пункт был самым крупным и с точки зрения массы, которая составляла больше нескольких тысяч тонн, и с точки зрения трафика кораблей, которые проходили контроль между зонами. Система станций «Кеплер» была создана для контроля безопасности территорий Корпорации, ведь именно в зеленой зоне находилось несколько больших торговых и гражданских станций, а также планета Сирена Альфа, на которой расположилась единственная и самая крупная человеческая колония за пределами родной системы – «Одиссей». Предприниматели, имевшие бизнес на станциях либо в колонии и платившие немалые налоги, требовали наивысшего уровня безопасности для своих кораблей, следующих в Солнечную систему. Да и сама Спейс Юнайтед имела немало обширных зон добычи редких и уникальных ископаемых в этой системе, а посему, как минимум, должна была обеспечивать безопасность для своих грузовых кораблей.

На каждом «Кеплере» служило не меньше тысячи человек, половина из которых была военными боевого подразделения флота. Также у каждого пограничного пункта имелись свои военные корабли, начиная от небольших патрульных истребителей, которые несли круглосуточное дежурство периметра, заканчивая тяжелыми крейсерами, вооруженными крупнокалиберными орудиями. По примерным подсчетам, именно на границе системы Альфа было сосредоточено около двадцати процентов всех боевых космических кораблей флота. Контрабандисты и каперы, обосновавшиеся в желтой зоне, с завидной регулярностью испытывали терпение офицеров флота на границе, из-за чего частенько возникали небольшие стычки, часто заканчивающиеся открытыми боевыми действиями. Преимущество, естественно, всегда было на стороне флота, но хитрости «космическим пиратам» было не занимать.

Страдавшие в подобных сражениях фрегаты и истребители довольно часто оказывались добычей для каперов, которые с умом пользовались суматохой при эвакуации экипажа горящего корабля, и пристыковываясь на своих «Краучах», как сами же каперы и называли свои мелкие летуны, обворовывали пострадавшие звездолеты, вынося из них самое ценное, в первую очередь ядро, компоненты двигателя, «мозг» бортового компьютера и мелкие детали. В некоторых редких случаях им удавалось заполучить целый корабль, если тот получал не критичные повреждения, которые умелые техники могли починить и восстановить. Эдакие франкенштейны, сваренные ловкими руками каперов и их плазменными резаками из разных кораблей, бороздили просторы системы Гамма, наводя ужас на немногих местных представителей флота. Корпорация теряла корабли, а вмести с ними и огромные деньги, потраченные на их строительство и обслуживание. В последние месяцы активность каперов, или же «чумных крыс», как называли их местные военные, значительно повысилась, поэтому все станции «Кеплер» были буквально на взводе, постоянно ожидая новой нападки.

Пристыковав Фалькон к шлюзу, который находился за циклоническим барьером, отделяющем безжизненный вакуум космоса от посадочной зоны, на которой постоянно работали инженеры, техники, грузчики и военные, Саманта в сопровождении Эдинсона, покинув свой фрегат и передав его местным дежурным для осмотра, направилась к выходу из дока. Там их уже ожидали двое военных, оба сержанты, судя по нашивкам на их форме. Молодые люди крепко держали в руках оружие и с недоверием поглядывали на андроида. Как только Сэм подошла ближе, парни тут же синхронно отдали ей честь, как старшей по званию.

– Вольно, сержанты, – четко скомандовала девушка.

– Лейтенант Мартинес уже ожидает вас в зоне прохождения контроля, мэм, – проговорил один из них, указывая в сторону лифта, ведущему из военных доков вглубь станции, где находились контрольные пункты и офисные помещения.

– Принято, – спокойно ответила офицер.

Поднявшись на несколько десятков этажей выше и пройдя бесчисленное количество коридоров, они наконец вышли в огромное помещение, по размерам напоминающее небольшой ангар, высоченные потолки которого были не меньше сорока метров в высоту, а ширина помещения действительно позволила бы поместить сюда несколько легких фрегатов. Здесь располагались зоны досмотра и проверки документов, а также изолированные комнаты, в которые могли поместить людей, по тем или иным причинам вызвавших подозрение у местных военных для дальнейшего разбирательства, и особо буйных посетителей. По правой стороне находилась массивная лестница, ведущая на верхние уровни зоны контроля, где располагались комнаты ожидания, допросная и кабинеты старших офицеров.

Эдинсон был довольно молчалив, зная, что фривольности в общении с человеком мог простить только его оператор, в то время, как остальные служащие флота вполне могли сделать донос на неподобающее поведение и превышение программных ограничений, что повлекло бы проблемы как для него самого, так и для Сэм. Поэтому сейчас андроид вел себя так, словно он был одним из сотни безвольных роботов, которые были приписаны для службы на станциях «Кеплер». Беккер всегда поражалась монументальности сооружений, подобных пограничной станции, поэтому каждый раз, бывая на них, она, словно ребенок, с нескрываемым интересом рассматривала все, что ее окружало. Погрузчики, оборудованные антигравийной подушкой, которые под управлением персонала развозили груз по многочисленным отсекам огромной станции, андроиды, занятые наблюдением за камерами и вводом данных в базу, дроны, сканирующие лица прибивших людей, дабы передать информацию своим синтетическим коллегам для опознания потенциально нежелательного контингента, а также сотни людей абсолютно разного социального класса, с разными целями прибывающие сюда.

Засмотревшись на один из больших цифровых экранов, расположенных на левой стене помещения, Саманта не заметила погрузчик, который с тихим гулом двигался всего в нескольких сантиметрах от нее. Эдинсон, моментально среагировав, схватил своего оператора за руку и слегка дернул на себя, дабы Беккер по собственной невнимательности не пострадала.

– Эй! Смотри куда прешь! – тут же раздраженно крикнул ей работник Кеплер-9, сидящий в кабине погрузчика и явно уже не в первый раз встречающий на пути своего движения рассеянных зевак, совершенно не смотрящих по сторонам.

Сэм чертыхнулась и дала себе мысленный подзатыльник за такую оплошность. Идущий следом за спецтехникой андроид, держа в руках тяжелый металлический желтый ящик, сразу же обратил внимание на жест своего сородича и индикатор на его лбу на несколько секунд стал оранжевым. Роботам запрещалось прикасаться к людям, если, конечно же, ситуация не была критичной, когда человеку требовалась, например, медицинская помощь, а сейчас он мог наблюдать, как другой синтетик не просто коснулся своего оператора, но и не получил на это никакой негативной реакции. Его программа явно впервые наблюдала за таким.