Жена по жребию

– Ну что «фу»? Хорошее имя, – притворно обиделся Данкварт.

И тут же предложил несколько дурацких имен. Ему нестерпимо было видеть жену расстроенной. Так перешучиваясь и вспоминая самые смешные и дурацкие имена, муж и жена добрались до Дан-Мельтима.

– Не хочу задерживаться, – сонно пробормотала Армин. – Давай домой? Хочу увидеть сына.

Сани не успели покинуть город как леди Данкварт уже уснула. И в крепость, в дом супруг вносил ее на руках. Сразу в свою спальню. Рихтер был уверен – в их семье не будет раздельных спален. А если у жены будут возражения, он найдет несколько ласковых аргументов.

Уложив супругу в постель, герцог сел изучать бумаги. О многом догадался старый друг его жены. Тут Рихтер ревниво понадеялся, что «друг» достаточно стар и не интересен внешне. Было бы неплохо если бы у него была бородавка на носу.

О том, что Белые Звери раньше служили роду герцогу было известно на уровне легенд. Такую тайну не утаить. Равно как и то, что на пятачке земли за стеной нельзя оставаться на ночь. Но тут было сложно судить – удалые парни порой кичились перед девками своей смелостью и ночевали там. И утром приходили на тренировку. Делая своего сюзерена злым и дерганным.

Предок был импульсивным и жестоким человеком. Рихтер открыл следующую страницу письма. Проклятие. Было проклятье, как не быть. Жена ушла от мужа, кто такое простит? Вот только положа руку на сердце, Рихтер свою далекую прабабку прекрасно понимал. Тяжко ей жилось в одном доме со второй, любимой женой. Это уже когда первой супруги след остыл пращур осознал, как крепко он любил гордячку Лисс.

Что делает мужчина чтобы вернуть любимую? Глупости. И чем сильнее мужчина, тем больше он может натворить. Герцог Данкварт проклял своих детей. Пока он был жив проклятье не вступало в силу и могло быть снято. И он рассчитывал, что его беглянка-жена вернется просить за сыновей. Но не дожил. А какое уж условие он придумал будучи мертвым – вряд ли Армин скажет. Да и не хочет Рихтер ворошить прошлое. Прошло и прошло. И слава богу. Жаль только что никто и никогда не верил в возможность снятия проклятья. И не проводил параллели с Белыми Зверьми. Как-то привыкли, смирились за поколения и даже не искали. Тащились по течению реки.

Леди Данкварт завозилась во сне, защитным жестом прикрыла живот и села. Потерла глаза и нахмурилась.

– Почему не спишь? – сонно спросила женщина.

– Прости, разбудил? Бумаги смотрел, – Рихтер отбросил письмо на стол и сел на кровать.

– Я хочу разбить там беседку, – Армин погладила мужа по растрепавшимся волосам. – И обнести магическим барьером край, чтобы никто никогда не смог упасть. Клумбы, небольшой фонтанчик. Пусть ничего не напоминает о том, что произошло. Нам нужно будет приводить детей к стене. Часто, чтобы Белые привыкли. Надеюсь, они будут сидеть внутри.

– Хорошо. Надо так надо. Мы с бойцами присмотрим по первости, а там уже ясно будет. Обещаю, когда родятся дети у тебя все это уже будет. Только как ты будешь определяться с видом беседки, если не можешь выбрать цвет стен детской?

– Я просто вредничаю, чтобы не расслаблялись, – засмеялась Армин. – Детскую буду делать сама.

– Не надорвись, за чем-нибудь тяжелым зови меня или любого из бойцов.

– Не жалко? Загоняю ведь, – Армин поднялась, – надо переодеться и ложиться. Завтра новый день и новые дела.

Герцог согласно кивнул, разделся и рухнул в постель. Армин, сменив платье на ночную рубашку, легла рядом и позволила укутать себя одеялом. Рихтер теснее прижал к себе любимую и с некоторым трепетом уложил ладонь на плоский живот жены. И пусть она тихонько пофыркивает от смеха, пусть. Он просто наслаждается этим потрясающим фактом – где под его ладонью растут маленькие Амайя и Дитер. В конце концов, он, воин и боевой маг в двадцатом колене, может пойти на встречу жене. Тем более, если жена умеет проклинать.

Тут герцог встрепенулся и приподнялся, нависая над женой:

– А у меня ведь есть подарок. Для тебя и Роя.

– Да? – мурлыкнула Армин, – ты сам как подарок, любимый.

– Не отвлекай, – простонал Рихтер.

– Я вся во внимании.

– Я купил услуги мага, – герцог нежно поцеловал жену в кончик носа, – он сможет настроить переход на Землю, в твой бывший дом. Роуэн очень переживает, что не смог попрощаться с дедушкой. У старика непроизносимое имя…

– Лев Савельич, – улыбнулась Армин, – наш ангел хранитель. Знаешь, ему бы здесь понравилось – он прирожденный собиратель грибов и ягод. Да и нашей будущей оранжерее нужен надежный и ревностный смотритель. Муж мой, как же я люблю тебя, не передаваемо просто.

– Это я тебя люблю, сердце мое. Непередаваемо. Ты сделала меня счастливым.

* * *

Глава рода Грейгронн тяжело ударил дверью о косяк. Он в очередной раз пришел к жене. В очередной раз не сдержал данного себе слова. Женщина на портрете неуловимо поморщилась. Или просто блик пробежал по полотну.

Он жаждал мести, хоть какой-нибудь, хоть кому-нибудь. Причинить боль, упиваться чужими страданиями, все что угодно лишь бы отрешиться от собственного унижения. Оттого, наверное, и пришел к жене – ведь именно ее нелюбовь причиняла ему самую сильную боль и подвигала на новые свершения.

– Сегодня печальный день, душа моя.

Пыльное зеркало отразило императорскую фигуру и мужчина скривился. Он пытался вернуть роду былую славу, но никто не оценил его стараний. Сын, и тот предал – женился тайком, поганец. И Дворянское Собрание не упустит случая покопаться в родословной женщины. Как же все опостылело.

– Ты меня, конечно, не слушаешь. И на печаль мою тебе плевать, – мужчина сделал хороший глоток из бутылки. – А ведь сегодня я похоронил нашу дочь. Бедная девочка.

Долгие годы император добивался хоть какой-то реакции женщины, хоть какого-то намека что ее душу удалось удержать. И, наконец, увидел.

Диамин вскрикнула, прижала руки к щекам и заплакала. Портрет истекал самыми настоящими слезами.

– Была разорвана дикими зверьми во владениях своего мужа. Говорят, она даже перекинулась, но не справилась. Не принцесса, но и не оборотень, – едко усмехнулся Грейгронн, слезы портреты доставляли ему радость.

– Ну что, как оно, узнать, что умерла зря? Оставила мужа и государство, а ради чего? Чтобы девчонка прожила всего на пару лет дольше?

С каждой капнувшей на пол слезинкой краски на портрете блекли. Золотистая кожа женщины становилась сероватого оттенка. Однажды умершая, императрица Диамин умирала во второй раз. Мучительно и медленно, но с надеждой встретить дочь на Той Стороне.

– Не уйдешь, – фыркнул император, – серебряные гвозди держат холст на подрамнике, на них и заклятье держится. Душа твоя останется здесь. Навеки. Я сдохну, а ты в портрете останешься. Не ценила мою любовь при жизни, у тебя есть все время мира чтобы ее оценить после смерти.

Но Диамин его уже не слышала. Она рвалась, изо всех сил рвалась, силилась уйти, покинуть ненавистный холст. И слабела. Душа женщины впала в смертный сон. И никакие тревоги и думы больше не беспокоили ее.

Император посмеивался и пил вино. Отвратительный день стал чуть-чуть светлее. Пожалуй, он прикажет перевесить портрет в портретную галерею. А напротив повесит портрет дочери. С траурной лентой. Это хоть немного скрасит его удручающе серые будни.

Криво усмехаясь, мужчина пошел к выходу из комнаты. Бросив взгляд в зеркало, глава рода Грейгронн выругался и бросил в стекло бутылку. Оно не имело права отражать его слез. Потому что император не плачет. Никогда. И каждое его решение правильное и взвешенное. Он не ошибается.

А портрет мертвой женщины выцветал, магия удерживающая душу императрица заработала в обратную сторону – начала втягивать в холст энергию жизни. И ждать освобождения Диамин оставалось еще долгих полвека.

Эпилог

Герцогиня Данкварт летела по господскому дому подобно злющему призраку. Тонкий запах привел Армин в тупик и она, хоть и порадовалась таланту детей, обозлилась еще больше. На повороте леди столкнулась со старшим сыном.

– Рой!

– Мам, я обещал их не выдавать, – округлил глаза ребенок. – Но если ты пойдешь в беседку, то возможно…

– Я запомню, что ты их не выдал, – улыбнулась Армин. – Ракшас, ну почему из всех вас только Тайланна не доставляет мне проблем?!

– Потому что она доставляет их Таммейну, – фыркнул Рой.

– Стоять, а ты сам куда собрался?

– Хочу Крину навестить, – отвел глаза Роуэн.

– Даже не вздумай, – строго одернула его леди Кошка. – К ней сегодня приехала наставница. Будут решать, обучаться ли ей на дому или ехать в столицу. И если она поедет, ты, как друг, ее поддержишь, не станешь устраивать девичьих истерик.