Жена по жребию

– Тем не менее, я должен уточнить, что кронпринц имеет право окончить свое обучение и подать прошение о снятии ограничения с власти отца, – Сигройский криво усмехнулся, – в порядке, обусловленном законом и подзаконными актами. Со времен короля-мага никто не обращался к возможности ограничения императорской власти. Это позор.

Первым кабинет покинул Император. Следом за ним потянулись к выходу члены собрания.

– Вот и все, – Армин прижалась к плечу мужа. – Теперь только хорошее.

– Только хорошее, – Данкварт поцеловал жену в кончик носа. – Умрет много людей, помнишь?

– Мы разберемся. Обязательно. И помни о том, что первое предсказание ясновидящей правдиво лишь наполовину, – Армин выразительно провела ладонью по животу.

– Жаль, что я не могу взять тебя на руки и нести до самых саней.

– Мелдо.

– Какая разница?

– Никакой, и я тебе разрешаю нести меня до самого мелдо. А они пусть смотрят и завидуют – в столице нет мужчин, подобных герцогу Данкварту.

Армин всей душой стремилась покинуть Столицу и вернуться в крепость. Толстыми нитями, прочнейшими канатами было привязано ее сердце к суровому краю. Да и душу грело письмо от господина Лартона – Белые Звери вновь станут верными защитниками герцогства. Рорден и Рихтер потихоньку готовятся отделяться, но до реального отделения от Империи еще десятилетия кропотливого труда. На одних рудниках герцогство жить не может. Но здесь и сейчас Армин куда больше интересовали успехи детей и цвет стен детской. Который она поменяла уже три раза.

Глава 27

Армин теснее прижалась к мужу. Только после прохода сквозь телепорт она поняла каких нервов ей стоил весь этот цирк. Цирк на котором нажились все, кроме четы Данкварт. Все, чего удалось достичь – малая неприкосновенность границ. И пусть Рихтер довольно усмехался и потирал ладони – Армин хотелось всего и сразу.

Тут женщина усмехнулась, когда она носила Роуэна ее преследовало лишь желание выжить самой и спасти еще не рожденного ребенка. А тут, надо же, дали возможность отомстить хоть и негласно, а ей мало.

– А ведь никто ни о чем не узнает, – Армин проводила взглядом уползающие скалы. Где все так же трудились сборщицы трав, или «подмороженного сена» как его ласково обзывали бойцы.

Глубоко вдохнув, леди Кошка потерлась щекой о плащ мужа. Ей хотелось закрыть глаза и открыть их уже в счастливом будущем. Чтобы воздух не отдавал горечью нереализованных желаний.

– Смута никому не нужна, – Рихтер прижался губами к макушке жены.

От ветра слезился глаз, лишенный привычной защиты. Но вместе с тем герцог чувствовал какое-то почти забытое, но очень приятное чувство. Свобода и уверенность в завтрашнем дне. В жене. И дурашливо-нетерпеливое ожидание детей. Когда можно будет взять их на руки. Но лучше, конечно, чтобы сразу встали на ножки и можно было научить их держать в руках клинок. И девочку тоже. Она ведь будет красавицей, как мать. Должна уметь себя защитить вдруг отца не окажется рядом? Рихтер даже передернулся от такой перспективы.

– Я понимаю, – Армин вздохнула. – Понимаю. Но я бы хотела его прилюдного унижения. Чтобы каждый знал – вот он, пораженный в правах владыка. Подставка под корону. Позор. Он ведь до последнего будет цепляться за видимость власти.

– Ты такая сердитая, – хмыкнул герцог.

Милорд Данкварт был всем доволен. Предпосылки для будущего отсоединения герцогства есть. Разведка в новый рудник послана, причем еще три дня назад. Спасибо ученым душам за изобретение вестников. Пока Армин мучила Васку, он сам терзал Рордена.

– Мы никогда не были отцом и дочерью. А даже если бы и были, – леди Кошка покачала головой, – я бы не простила. Не за свои тяготы. За то, что мой сын некромант. За то, что он никогда не узнает упоения свободой. Это нечто непостижимое для людей – нестись на четырех лапах, сквозь снег или лес. Для людей он будет оборотнем, а для оборотней…Калекой. Вне зависимости от силы дара. Это нельзя простить.

– Но это, как и злоключения моего герцогства и меня самого, не стоят гражданской войны. На трон могут претендовать четыре рода. В том числе и наш. Ты хочешь включиться в эти игры? В стороне нас не оставят. Я уверен, если хорошо поискать найдутся слитые воспоминания о том, как мне ставили клеймо. И его попытаются вернуть.

– Нет, благодарю покорно. Нам с тобой еще Амайю и Дитера воспитывать, – фыркнула Армин. – В этом деле отвлекаться нельзя.

– Эм, вот по этому вопросу у меня есть некоторые возражения, – осторожно произнес герцог. – Не сверкай на меня глазами! Давай ты девочку назовешь, а я мальчика?

– Но ведь основная работа на мне, – хитро сощурилась леди Данкварт.

– Но я ведь тоже старался! Очень старался, ты сама это признала, – подхватил герцог.

Он прекрасно осознавал каким испытанием все произошедшее стало для жены. И сейчас она просто шутила и расслаблялась. А Рихтер был рад дать ей лишний повод для улыбки.

– Да, ты старался, – Армин коснулась руками заалевших щек. – Девочка будет оборотнем. А вот мальчик пойдет в тебя, огненная магия твоего рода пересилит оборотничество.

– Я запутался, – вздохнул герцог. – Разве не из-за этого ты страдаешь? Что Рой не сможет обратиться?

– У него будет желание. Это как зуд по всему телу, как напряжение, которое не сбросить. У людей такого не бывает. Любопытство, интерес почувствовать себя в звериной шкуре не равен необходимости оборота.

Герцог пожал плечами. Иногда, когда наваливалось слишком много дел, ему хотелось выть на луну Белым Зверем. Но вряд ли Армин говорит об этом желании. И Данкварт поспешил сменить тему.

– А что за письмо ты трепетно прижимаешь к груди?

– Я хочу беседку, – невпопад ответила Армин. – А в письме расшифровка, помнишь, я говорила, что послала другу перерисованные со стены знаки?

– Так быстро? – поразился герцог. – Я думал это займет больше времени.

– Там нет ничего сложного, для профессионала. Не древние письмена, а адаптация заклятия призыва, – леди Данкварт поморщилась, – но для нас новости не лучшие.

– Не лучшие или плохие?

– Не лучшие. Наши дети смогут управлять Зверьми. А мы – нет. Они были созданы для защиты герцогства от чего-то. Тебе виднее от чего нужно было защищать крепость.

– От нежити, – Рихтер потер подбородок, – мы не только Белых гоняли. Больше с чудовищами сражались. Белые – легенда, изредка показывающая свой ужасный лик.

– Они спят внутри камня, внутри круга. И выходят в строго определенный период, – Армин достала письмо и открыла его. Рихтер поспешно поднял над санями щит. Чтобы ветер не выбил из рук листы.

– Вижу, – на плотном листе чья-то уверенная рука схематично изобразила жизненный цикл Белых Зверей. – Они питались пойманной нежитью и магией моих предков.

– А дальше начинаются догадки, но господин Лартон считает, как и я – после того как предок проклял вас, ваша магия испортилась. Человеческое жертвоприношение усугубило это.

– Но кто мог? – в пустоту пробормотал Рихтер. – Принести в жертву разумного, это ведь еще додуматься надо. Кто-то ходил вдоль стены и бац! Озарило.

– А я?

– Ты защищалась, да и Зверь сам утащил оборотня, – возразил герцог.

– Сейчас уже и не узнаем. Белый меня не тронул – проклятие было снято. Наши дети наследуют чистую магию. А мы с тобой не считаемся. Я сосуд драгоценной магии, а ты по-прежнему проклят. Призрак солгал о необходимости жертвоприношения. Как и о том, что я не смогу об этом заговорить. Неужели он настолько ненавидел своих потомков?

– Я не представляю, что должны сотворить мои дети чтобы я их так безнадежно проклял, – покривил душой герцог.

К своему огромному сожалению он помнил семейные предания. И в свете догадок «друга» Армин эти байки обрели смысл. Омерзительный, надо признать, смысл.

– Не представляй, – покачала головой Армин. – Я тоже проклинатель не слабый.

– Кодар, – внезапно произнес Рихтер, – прославленный воин и маг. Как тебе такое имя?

– Фу.