Жена по жребию

Безымянный оборотень использовал тот же трюк, что и Дгрон. Армин почувствовала мимолетное давление силы, но оно тут же схлынуло. От резкой смены ощущений леди Данкварт оступилась и едва не упала. Опершись рукой о стену, она охнула – острый выступ раскровенил ладонь.

– Пойдешь, и пойдешь сама. Если тебе нужны какие-то личные вещи – мне очень жаль. В Лесу я возмещу тебе потерянное, – оборотень немного рассеянно огляделся.

Армин улыбалась почти безумно. Уж она-то точно знала в каких случаях женщина может без труда игнорировать воздействие силы. Беременность. Едва организм самки начинает перестройку все остальные процессы замедляются. И самец может лопнуть от натуги, но повлиять на разум и тело своей или чужой женщины не способен.

– Ничего, – Армин глубоко дышала, пережидая приступ дурноты. – Ничего, кроме того, что я жду ребенка от любимого мужчины. Мои дети – дети рода Данкварт.

– А я сразу не понял, – нахмурился оборотень. – Всего несколько дней, вот запах и не изменился. Что ж, это все меняет.

Волк вытащил нож и шагнул к Армин. Леди Данкварт выпрямилась, собрала силу в левой руке – просто так она не дастся. Крина видела ее детей и ее саму – значит, все будет хорошо.

Сильный толчок в спину откинул герцогиню в снег. Леди Кошка резко перевернулась на спину и замерла. Над ней стоял Белый Зверь. Оскалив зубы он дрожал переминаясь с лапы на лапу. Не нападал.

Медленно, по шажку, Зверь приблизился к замершей герцогине. С шумом обнюхал раненную руку, слизал кровь. Заворчал о чем-то своем недовольно. И прижался мордой к животу леди Данкварт. Облизал плотную ткань, зафырчал, потерся пушистой щекой.

Армин робко протянула руку и коснулась уха Зверя. Он вскинулся, зарычал. И тут же нежно что-то заворчал вновь касаясь мордой живота герцогини. Она снова протянула руку, намекая Белому, что если он хочет ладить с ее детьми, сначала придется поладить с матерью.

Но вместо того чтобы покориться Белый вскочил на лапы, пружинисто развернулся и бросился на крупного, черно-серого волка.

Два хищных зверя кружили на небольшом пятачке уже утоптанного снега.

Крупный серый волк уклонялся от атак белоснежного двухвостого зверя. Не такого крупного, как труп, привезенный Рихтером. Но уже внушающего трепет. Белый зверь двигался грациозно, и герцогиня ясно видела неотвратимую смерть волка.

– Давай, малыш, – выдохнула Армин. – Прошу, защити нас.

Ее слова придали Зверю сил и энтузиазма. Снег запятнала первая кровь – сильный удар Белого разорвал бок волка.

Яростная схватка быстро закончилась. Белый Зверь неожиданно увеличился в размерах и вцепился зубами в холку не успевшего отскочить волка. Одним мощным прыжком Зверь исчез в каменной плите.

– Так вот что тебе нужно – еда. А человеческая жертва могла научить вас есть людей, – Армин вздохнула и поправила сама себя, – уже научила. За что же Герцог так возненавидел свой род?

Армин запахнула плащ и направилась к калитке. Ей даже не пришлось касаться холодного металла – она распахнулась сама. Полуобернувшись, леди Данкварт послала воздушный поцелуй и шепнула:

– Я вернусь.

Наверное, жизнь исчерпала дурные сюрпризы – в распахнутые ворота въезжали сани. И ветер донес до Армин отголоски запаха мужа, парфюм Лозедина и острый аромат магии воздуха.

Рихтер выскочил из саней и направился к супруге.

– Ты скучала?

– Я люблю тебя, – слова дались легко. – Я люблю тебя, сердце мое. Как я могла не скучать? Ты был так убедителен в нашу последнюю ночь, что сын и дочка решили познакомиться с нами пораньше.

Герцог замер. Любимая женщина стояла прямо перед ним. Куталась в его плащ, щурилась от летящих в лицо снежинок и говорила невообразимо восхитительные вещи. Он хотел услышать от нее эти слова. И даже порой позволял себе представить, как это будет – исключительно в тактических целях, чтобы правильно отреагировать. В его мыслях он церемонно целовал руку жене и сообщал, что невероятно рад.

Первая фраза герцога была полна ядреных эпитетов. Крепкие словечки на раз передали его душевное потрясение. После чего он подхватил жену на руки и заорал на весь двор о том, что стал отцом. Что сегодня вечером праздник, и пусть слуги готовят мясо, а бойцы раздувают угли. Таммейн прыгнул обратно в сани и таким же громким ором возвестил, что едет в Дан-Мельтим за вином.

– Тише-тише.

– Я тих, – хрипло прошептал герцог, – я тих.

– У меня и другие новости есть. Неси меня скорей в дом.

– Ваше приказание будет выполнено, – Рихтер хохотнул и быстрым шагом пошел к крыльцу. Попавшему под ноги слуге было велено доставить в «любимую гостиную герцогини» вино, печенье и молоко.

– Давай сначала ты поделишься. От тебя опять пахнет парфюмом виконта. Мне стоит начать переживать?

Рихтер даже запнулся от таких возмутительных намеков.

– Не тряси. Если устал – поставь на пол, – поддела обиженного мужа герцогиня.

– Положу в кресло, – буркнул герцог.

Посадив жену в кресло, Рихтер устроился у ее ног и погладил пальцами пока еще плоский живот Армин:

– Должен ли я отнять у тебя корсеты?

– Что? Нет, сегодняшним утром я сама не знала, – рассмеялась Армин. – Не переживай, я не из тех, кто утягивается до самых родов.

– Хорошо. Что я должен знать в первую очередь?

– Мой проект сада-за-стеной нуждается в доработке, – Армин прикусила губу. – Сегодня оттуда вышел Белый Зверь. Из той части стены которую ты видишь обычной.

– Что ты там делала?

– Пыталась спастись от вожака волчьего клана, – леди Данкварт последовательно объяснила все произошедшее.

– Я никогда больше не покину крепость. Я мог лишится вас всех, разом.

– Ну ты не знал, что нас трое, – кривовато улыбнулась Армин.

– Подожди здесь, я пошлю распоряжение в Дан-Мельтим. Вожак не мог прибыть в одиночку. Значит где-то в городе чужаки, а я опять не в курсе.

Отсутствовал герцог недолго. Обратно он вернулся вместе со слугой, принесшим поднос. И сразу отправил его восвояси.

– Что ты хочешь узнать?

– Где ты был, почему от тебя пахнет виконтом и где он сам. В общем, все о твоих приключениях.

– Мои приключения и рядом не лежат с твоими. Был в Дан-Мельтиме, в Столице и в родовом гнезде Лозедина.

На столик, под правую руку Армин, герцог поставил стакан молока и блюдце с печеньем. Сам же вернулся на пол, с вином.

– Я задолжал тебе сразу две истории. Молчи, ладно?

Армин погладила мужа по голове. И подавила желание успокоить, уверить, что необязательно открывать ей душу.

– Ты слышала, что я пропадал, – Рихтер начал говорить не сразу. – Там было несладко. Но это не было рабством. Меня держали в приемлемых условиях.