Пока стоит маятник

Вышел в коридор, в комнату вернулся уже с гитарой в руках. Алёна еле сдержала вздох разочарования. Она терпеть не могла самодеятельность и глупые слезливые песни под гитару. Алёксей Игоревич положил гитару на стул. Как-то удивительно ловко и элегантно стал на одно колено и протянул раскрытую коробочку с кольцом Марианне Авдеевне.

– Я сделал тебе предложение только на словах, теперь же прошу принять и обручальное кольцо.

Алёна хмыкнула от некоторой театральности, но заметив заблестевшие глаза матери, сдержала эмоции. Алексей Игоревич поднялся с колен, надел кольцо на палец возлюбленной, потом вытащил из кармана ещё одну коробочку.

– А это вам Алёна. Прошу согласия на брак с вашей мамой.

Алёна посмотрела – на белом бархате лежала золотая цепочка с кулоном. Внутри кулона кусочком летнего неба сверкала бирюза.

– Спасибо, – пробормотала она, не ожидая подарка, и подумала: «Это моё первое украшение». – Спасибо, – засмеялась она. – Совет и что там ещё говорят? Ах да любовь.

– Ну вот разрешение от самого главного человека получено, – ухмыльнулся Алексей Игоревич и взял гитару.

Алёна застонала.

– Песни без меня.

Но дверь в своей комнате оставила приоткрытой, надо же узнать, как будет позориться будущий мамин муж. Сначала Алёна услышала, как он с минуту перебирал струны, а потом полилась музыка очень похожая на микс из мелодий Эннио Мориконе. Алексей Игоревич пел немного хрипловатым, но приятным голосом.

Горчит трава воспоминаний[1 - Стихотворение российской поэтессы Ольги Силаевой],

Реальней и страшнее сны…

От зла, печали и страданий

Мы все любовью спасены.

От бед, подкравшихся внезапно,

От мук, грядущих и былых, –

Любовью к мертвым виноватой,

Любовью ленною живых.

Под шум изменчивого мира,

В бездонной люльке тишины,

От дня рожденья – до могилы

Мы все любовью спасены.

«Надо же дядька неплохо поёт», – улыбнулась Алёна, когда музыка смолкла. Раздался счастливый смех матери и её тихий шёпот. Алёна почувствовала себя неловко, будто подглядывала в замочную скважину. Чувствуя досаду и отчего-то раздражение, плотно закрыла дверь и легла в кровать.

На следующий день на подходе к школе Алёну поджидала банда Платовой в неполном составе.

– Куда Садовникову дели? – поинтересовалась Алёна и на всякий случай отступила к забору, чтобы одноклассницы не зашли со спины. Вдруг решат напасть на неё.

Юлька сжала кулаки.

– Вот про неё и хотим поговорить с тобой. Мы уверены из-за тебя Оля совсем перестала спать, а вчера вечером её без сознания увезли в больницу.

Маша Данилова колобком подкатилась к Юльке.

– Признавайся, что ты с ней сделала. Расколдуй её обратно.

Красивые чёрные брови Сони Велизаровой сошлись на переносице, а глаза засверкали злым огнём.

– Будь человеком Донская-Лазарева, оставь её в покое. Сделай так, чтобы она перестала бояться.

От удивления Алёна даже растерялась. Впервые одноклассница назвала её не кличкой, а по фамилии.

– Ого! Всё так серьёзно. И чего же боится наша Олечка, что перестала спать.

– Ты только не придуривайся, – прошипела Юлька. – Соня говорит: ты на неё покойника натравила. Она столько энергетиков и кофе пила, что ей стало плохо. Верни мертвеца в могилу.

Алёна хмыкнула.

– Значит, поверили. Да ваша Оля просто трусиха.

– Неважно. Доводить человека до болезни – подло, – выкрикнула Маша.

Будучи одного роста с Алёной, она была крупнее и сильнее её физически. Алёна отступила ещё и почти прижалась к забору. Одноклассницы сейчас напоминали стаю разозлённых собак, одно неловкое движение или слово, набросятся скопом.

Юля хмыкнула, заметив страх в её глазах.

– Правильно поняла. Если не поможешь Ольге, поймаем и накостыляем по шее. И это не пустая угроза. Будешь каждый день с фингалами ходить.

Алёна смерила Платову взглядом. Рослой и высокой однокласснице она едва доставала до плеча. Перевела взгляд на Соню. Та тоже глядела на неё с ненавистью.

«А ведь могут. С них станется».

Алёна даже зауважала их. Надо же, как волнуются за подругу.

– В какую больницу положили Садовникову?

Платова обрадовалась и отступила от загнанной в угол жертвы.

– Так-то лучше. Сразу после школы поедем к Оле.

Алёна пожала плечами.

– Хорошо. Учтите, я не вас испугалась. Просто не подозревала, что у Садовниковой всё настолько плохо.

– Ну-ну, – язвительно протянула Маша. – Так мы тебе и поверили.

Алёна несмотря на свою внешнюю хрупкость росла очень крепким ребёнком. Она ухитрилась не переболеть даже обычными детскими болезнями. Отчего Марианна Авдеевна сильно переживала и даже специально водила дочь к малышам, заболевшим ветрянкой, но её ничего не брало. И хотя посещения больницы бывали редкими и только ради прививок, Алёна терпеть не могла больницы.