Пока стоит маятник

– Но в это время ты всегда поглощаешь знания.

Алёна засмеялась.

– Ты хотел сказать: учусь. А я решила прогулять и посмотреть на Тарию при нормальном освещении. Это вход в твой дом? – полюбопытствовала она. – Ты же говорил: вам не требуется защита от непогоды.

Неркан приподнялся на тонких ножках и неуклюже поковылял к собеседнице.

– Правильно говорил: нам не страшны перемены погоды. У нас нет домов. Я лишь обследовал впадину в земле. Видимо, ты заразила меня страстью к приключениям, – пошутил Неркан, но выражение его круглых глаз показалось Алёне недобрым.

«С чего я решила, что он мне друг? – подумала она. – А если он что-то скрывает?»

– Можно я тоже осмотрю эту впадину? – предложила она.

Неркан несмотря на неуклюжесть, преградил ей путь.

– Нет! Пусть это останется моей тайной. Так, кажется, любят говорить люди. Чего явилась?

Алёна не стала настаивать, ощутив опасность. Тайна, так тайна.

– Слушай Неркан, а если бы я решила перейти на Тарию не у себя дома, а например в парке. Где бы оказалась?

Неркан немного успокоился, его глаза перестали менять цвет.

– На каком расстоянии парк от твоего дома, настолько ты бы переместилась и тут.

– А я уж думала у меня в спальне что-то подобие перехода.

– Наши миры в разных временных координатах, пройти из одного в другой можно в любой точке. Для перехода ты замедляешься, это не твой мир вокруг тебя ускоряется, время в нём течёт по-прежнему. Именно твоё собственное время притормаживается. А назад тебя выбрасывает будто пробку из бутылки. Но совершать переход где попало не стоит, можно оказаться на вершине горы, или крутом склоне.

Алёна вспомнила, он говорил, будто первый раз она попала на Тарию ещё малышкой.

– Ты увидел меня совсем маленькой. Я переместилась ведь не на это поле. В каком месте это случилось?

– Километров триста отсюда. Ты тогда не умела даже говорить. Я ждал, пока ты подрастёшь и очень надеялся на встречу с тобой. Потом вы переехали, и я потерял тебя. Снова обнаружил шесть лет назад, рассчитал место, куда ты сможешь переместиться. И отправился в долгий путь, в эту долину. Конечно, шанс, что ты появишься тут когда-нибудь, был совсем мизерный. Но он случился.

Алёна посочувствовала.

– Тебе, наверно, одиноко среди этих, впавших в кому.

Неркан насупился.

– Я мечтаю стать таким. Они творят собственные миры. У меня пока не получается перейти на высший уровень.

Алёна фыркнула:

– Их миры ненастоящие, только в воображении, как в компьютерной игре.

– Ты ещё многого не понимаешь. А что, собственно, настоящее и что воображаемое?

– Для меня легко распознать. Настоящее я могу увидеть, услышать, потрогать, а иногда и понюхать. Вот трава она жёсткая, словно тонкие листы железа, и даже пахнет ржавчиной. Я слышу, как шелестят её листья. А ненастоящее нельзя ощутить.

– Глаза – восемьдесят процентов информации. Если тебя лишить зрения, ты не увидишь этой травы. Уши – пять процентов. Оглохнешь, мир смолкнет. Нос – ещё пять процентов. Не узнаешь, чем пахнет эта трава. Нет осязания, не почувствуешь её жёсткость. Но всё вокруг ведь не исчезнет от этого. Тогда откуда тебе знать, что миры, созданные в воображении, не существуют. А вдруг они возникают в момент их сотворения силой мысли. Свет – это всего лишь излучение, звуки – механические колебания. Создавая новое излучение, пусть в другом диапазоне, получается новый мир, с новыми параметрами.

Алёна потрясла головой.

– Для меня сложновато. Я кое-что учила по физике, но пока не могу с тобой спорить. Только сильно сомневаюсь, что тарийцы – боги. Я ещё вот что хотела узнать. Почему для перехода в другой мир нужно изменять своё внутреннее время?

– Это легко объяснить. Правда, получится грубовато, но так тебе понятнее. Представь два шара, или нет, лучше два диска, крутящиеся с разными скоростями. Чтобы перейти с одного диска на другой, нужно совместить свою скорость со скоростью того предмета на который переходишь.

– Ничего не понимаю. Я должна двигаться со скоростью движения планеты?

– Плохо объяснил. Чтобы перейти на Тарию, ты совмещаешь своё время с течением времени здесь. Твоё тело как бы перетекает сюда.

– Но я не чувствую в себе изменений.

– Ты их видишь. Тебе кажется, что в твоём мире всё начинает ускоряться.

– Ну да. Выглядит это странновато.

– А на самом деле это ты замедляешься, и наступает момент, когда можешь совершить переход. Хотел бы я так научиться.

Алёна покачала головой.

– Не стоит. Представляю реакцию землян на тебя. Ты произвёл бы у нас переполох.

– Я бы переместился в пустынное место. Но, к сожалению, у меня ничего не выйдет. Мой организм неспособен изменять свои параметры.

Алёна вздохнула.

– Голова уже трещит от загадок. Пройдусь-ка я по долине. Вдруг увижу, что интересное.

– Будь внимательнее, не споткнись.

Алёна собиралась добраться до высокого холма и с его вершины осмотреть окрестности. Она порадовалась, что надела высокие ботинки, жёсткая трава цеплялась за ноги и даже на коже обуви оставляла царапины. Взобравшись на холм, Алёна разочарованно застонала. Перед ней расстилалась всё та же унылая степь с редкими камнями, возвышающимися над жухлой травой. Правда, вдали росло что-то похожее на дерево.

– На Тарии растут деревья? – поинтересовалась Алёна, вернувшись к Неркану.

– Нет. Там вдали вовсе не дерево, а растение, похожее на вашу полынь, только большое.

– А реки, озёра, моря на Тарии имеются?

– И реки, и озёра, и моря. В сезон бурь идут затяжные дожди. И кстати, ты здесь уже больше двух часов.

Алёна всплеснула руками.

– Мне пора. Скоро вернётся мама, а меня нет дома.

Она еле успела, едва убрала серую пыль на полу, как хлопнула входная дверь.