Пока стоит маятник

Эта районная больница тоже вызвала у неё неприятное и не совсем понятное чувство безысходности и потери. Трехэтажное здание, расположенное в виде буквы т, окружали огромные платаны, держащие на раскидистых ветках шапки снега. В приёмном покое их встретила приветливая медсестра.

– Все к Садовниковой? Многовато вас. Пропущу только двоих. И не шуметь, девочки, – строго сказала медсестра. Быстро проверив пакет с гостинцами для больной, добавила: – Решайте сами, кто отправиться к подруге.

Платова предложила Соне и Маше подождать её в приёмном покое, Алёне же посоветовала оставить верхнюю одежду и сумку с ними.

– Можешь не бояться, они не подложат в неё тараканов. Это лишь твой метод.

Алена незаметно переложила в карман шерстяной кофты голограф, уже настроенный ею на изображение призрака. На подколки Юли отвечать не стала.

Не дожидаясь лифта, они поднялись по лестнице на третий этаж в отделение психиатрии. Постовая медсестра разрешила им пройти в палату к Ольге.

– Хорошо, что вы не забываете подругу. Этой ночью пришлось делать успокаивающие и снотворные уколы, она так орала, что перебудила всех больных. Поговорите с ней о чём-то веселом, поднимите настроение, только не расстраивайте.

– Мы постараемся, – пообещала Платова и бросила сердитый взгляд на Алёну.

Длинный светлый больничный коридор с белыми прямоугольниками дверей пробудил у Алёны воспоминание чего-то неприятного. Из отдалённого уголка памяти появился образ взволнованного мужчины. Он тряс её за плечи, испуганно спрашивая:

– Алечка, что у тебя болит? Скажи! Алечка, голова кружится?

Алёна нахмурилась. Она не помнила, чтобы кто-то называл её Алей. Но была уверена, этот мужчина обращался к ней. Воспоминание подкинуло размытые образы ещё каких-то людей: пожилых женщин и старика. Все они переживали за неё. Интересно, как много она не знает о своём раннем детстве? Кто эти люди? И что тогда случилось?

– Мы пришли, – отвлекла её от мыслей Платова. – Ты это, Мыш… – Юля осеклась, но назвать Алёну по имени не смогла. – Что хочешь делай, но помоги Ольке. Если получится, твёрдо обещаю больше тебя не трогать.

Алёна усмехнулась.

– Почему бы и нет. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Юлька покраснела.

– Ты кого овцой назвала?

Алёна открыла дверь в палату. И тут всё белое: стены, мебель, кровать, рама на окне, постельное бельё на кровати. Лицо Ольги бледное почти одного цвета с наволочкой на подушке, да ещё отливает синевой. Когда они вошли, Садовникова не повернула головы в их сторону. Её глаза напомнили Алёне глаза мёртвого голубя: тусклые, будто, покрытые плёнкой. Юля села на стул рядом с кроватью, взяла подругу за руку. Оля приоткрыла сухие губы, Алёна вздрогнула, не узнав её шелестящий голос, будто ветер гнал по земле осеннюю листву.

– Зачем ты её привела?

– Она начала, пусть она и закончит.

Алёна закрыла глаза.

«Неужели это я довела её до такого состояния».

Она ощутила сожаление и страх.

«Вдруг останется психом. Не хочу винить себя всю жизнь».

Оля приподняла голову, тусклые глаза увлажнились.

– Юля, я боюсь заснуть, а они пичкают меня таблетками, от них голова болит и всё плывёт перед глазами.

– Я не ведьма. Соврала, чтобы напугать, – пробормотала Алёна, сглатывая комок в горле.

Платова удивилась.

– Тогда как ты объяснишь тараканов, голубей, змею и покойника.

– Ничего этого не было, и на самом деле не существует. – Алёна понимала: наличие голографа не объяснить, да и не собиралась это делать. Она вспомнила: год назад в их городок приезжал заезжий гипнотизёр, четвёрка Платовой ходила на представление. – Я умею гипнотизировать.

– Что?

– Оля, прости меня, я очень сожалею. Ты не должна больше бояться, никакого ходячего покойника нет и в помине. Он только в твоём воображении.

– Не верю. Я его каждую ночь видела.

– Сейчас покажу. Я уже загипнотизировала вас обоих. Смотрите, вон в том углу якобы появится мертвец.

Юля недоверчиво уставилась в угол.

– Когда ты успела нас загипнотизировать?

Алёне пришлось выдумывать на ходу.

– Сделала только что. Вроде мысленной установки.

Оля прошептала:

– Разве покойники днём являются?

– Об этом я и говорю. Нет никаких оживающих покойников. Только не орите, сейчас я скажу ключевое слово, и вам покажется, будто вы увидели призрака. – Алёна нажала кнопку и громко произнесла: – Раз, два, три – смотри.

В окно палаты светило неяркое зимнее солнце и от этого возникший в углу полуразложившийся мертвец, показался картинкой из фильма. Ольга не выдержала и громко вскрикнула.

– Не бойтесь, это лишь фантом. Юля, если не трусишь, подойди, и Оля поймёт, что на самом деле там никого нет, – посоветовала Алёна.

Садовникова кусала пальцы, чтобы удержать рвущийся из горла крик, глаза становились стеклянными. Платова покачала головой, боясь сдвинуться с места.

– Чёрт! – растерялась Алёна. Незаметно пристроив голограф в складках пододеяльника, направилась в угол.

Она несколько раз прошла через голографическое изображение дергающегося мертвеца.

– Платова, не будь трусихой. Подойди.

Юля на трясущихся ногах приблизилась к Алёне.

– Тут только воздух. Оль, правда ничего нет. Убедись сама.

Оля закрыла глаза руками.

– Ни за что!