Мёртвая планета в галактике Млечный Путь

Мёртвая планета в галактике Млечный Путь
Наталия Черноглазова

Что ждёт человечество в будущем? Полёты к другим мирам, великие открытия или неминуемая гибель? Рассказы, вошедшие в этот сборник, предлагают читателям задуматься об истинных ценностях жизни и правильности своего выбора, ведь однажды может наступить момент, когда сделать это будет уже невозможно. Добро пожаловать в мир фантастики и антиутопии, где переплетаются добро и зло, мораль и торжество людских пороков. В будущее, которое гораздо ближе, чем кажется.

Наталия Черноглазова

Мёртвая планета в галактике Млечный Путь

Мёртвая планета в галактике Млечный Путь

Звукорасщепитель зажужжал, что означало, что он полностью исправен и готов к работе.

Алекс во все глаза смотрел на существо, находящееся по другую сторону прутьев клетки. Оно было похоже на трубку с двумя ответвлениями сверху и двумя – снизу, имело всего два глаза и было покрыто волосяным покровом различной густоты в зависимости от места покрытия.

– Вас зовут Конрад? Здравствуйте, Конрад.

Звукорасщепитель загудел и выдал комбинации непонятных звуков. Алекс увидел, что существо его понимает.

– Здравствуйте, – услышал Алекс в ответ. – Ещё один турист?

– Кто? – переспросил Алекс.

– Эта штуковина может распознавать не все слова, которые я произношу, – Конрад приблизился к прутьям, пристально разглядывая Алекса. – Вы один из тех умников, кто тешит своё тщеславие, разглядывая таких, как я? Как же вы все примитивны, хоть и называете себя новаразумами.

Алекс рассмеялся, с некоторым удивлением посмотрев на своего собеседника. Как его и предупреждали, этот старик в самом деле чудаковатый. Но, чёрт возьми, он самый забавный из всех экспонатов МГЗ – межгалактического зоопарка. Говорят, он последний представитель прямоходящих существ крохотной планеты на просторах Млечного пути, ныне безжизненной. По словам старика, она носила имя «Земля». Сколько ему лет? Алекс знал от служителей зоопарка, что старик не помнил своего точного возраста относительно мерок своей родной планеты. Сотрудники лаборатории, наблюдавшие за его здоровьем, говорили, что ему, должно быть, никак не меньше ста земных лет, это по самым скромным подсчётам. Старика нашли сравнительно далеко от его места обитания, на одной из безымянных планет-каннибалов, он чудом остался в живых, когда планета поглотила всех его соплеменников. Он принадлежал к расе первичных разумных существ – пред-разумов, поэтому Совет Сверхнаций решил сохранить ему жизнь в научно-образовательных целях, направив старика в МГЗ на пожизненное содержание и наблюдение.

За долгие годы, проведённые в клетке, старик практически полностью выучил местный язык, поэтому мог многое рассказать о своей прошлой жизни, а также загрузить в переводчик схожие слова и словосочетания для того, чтобы его понимали представители почти всех цивилизаций, разговаривая с ним через УЗР, универсальный звукорасщепитель, устройство, которое настраивает звуковые волны в нужной частоте. Охотники за сенсациями поспособствовали тому, чтобы он стал своего рода легендой в этих местах.

Алекс был ценителем истории Вселенной до самых кончиков своих щупалец. Старик был нарасхват, поэтому Алекс дожидался своей очереди побеседовать с ним очень долгое время. Хотя здесь, на Керусе, время не имело никакого значения и даже измерения, Алексу всё же пришлось испытать моменты мучительного состояния, именуемого ожиданием, так как его родная планета, Икара, имела совершенно другие ритмы, нежели Керус.

– Вы немного ошиблись. Я сверхразум, Конрад. Меня зовут Алекс, я прилетел сюда с планеты Икара, чтобы поговорить с вами.

– Вы все хотите со мной поговорить, вот только не знаете, зачем. Что вы хотите услышать?

– Расскажите мне о вашей планете, Конрад. Как вы знаете, в настоящий момент она мертва. Какой она была? Что с ней случилось? Что случилось со всеми вами? Вы слишком мало рассказали о том, что было до того, как вы попали на планету-хищника, но я уверен, что вы можете рассказать больше.

Алекс ощутил сильное душевное колебание, исходящее от старика.

– Я рассказывал эту историю раз пятьсот, наверное, – со злостью в голосе произнёс Конрад. – Мне нечего добавить, юноша. Устраивайтесь поудобнее, я сейчас перескажу вам основной текст на ваш приёмник, а потом вы спокойно улетите отсюда на свою… как вы сказали?..

– Икару, – подсказал Алекс. – Икара – это планета мощных эмпатов. Я способен прочувствовать любую вашу эмоцию, определить корень ваших переживаний, а также в зародыше распознать вашу ложь. Я уверен в том, что сейчас вы кривите душой, мой друг.

Все шесть глаз Алекса внимательно, с участием смотрели на старика.

Из всех, кого видел Конрад за то время, что он находился на этой планете, Алекс более всех походил на человека. В строении его тела присутствовала голова, по крайней мере, некое её подобие. Его тело было овальным, а конечности заменяли многочисленные щупальца, хаотично прораставшие из кожи пепельно-лилового цвета. Щупальца казались пушистыми из-за множества пучков лучей, исходящих от них и похожих на маленькие молнии.

– Вы все хотите услышать от меня душещипательную историю о том, как, спасаясь от гибели, представители планеты Земля нашли себе новый дом, но он стал для них могилой. Это правда, Алекс. То, что я всем рассказываю – чистая правда. Мы, люди Земли, считали себя центром Вселенной, её венцом. Все думают, что мы дураки, раз так нелепо угодили в ловушку. Все думают, что смысл моей истории в том, что человечество пало жертвой собственной гордыни.

– Но вы же так не думаете, Конрад?

– А кому есть дело до того, что я думаю? – старик поднял на Алекса глаза, полные слёз. – Я просто играю свою роль, доживая последние дни в этой камере.

– Конрад, вы последний житель планеты Земля. У вас осталось не так много времени, чтобы рассказать свою историю, поведать о том, что произошло с вашей планетой. Я выключу запись разговора, если вы хотите.

– Да, выключите, – кивнул Конрад. – Попросите смотрителя открыть клетку, чтобы вы смогли сюда войти.

Смотритель был рядом, поэтому слышал их разговор. Через секунду дверь камеры бесшумно отворилась.

Алекс последовал вслед за стариком вглубь его обиталища. Клетка была самой обычной на первый взгляд: отсек для принятия пищи, отсек для сна, отсек утилизации отходов жизнедеятельности, словом, казалась вполне комфортной и пригодной для существования подобных Конраду существ.

– Добро пожаловать в моё скромное жилище, Алекс. Задавайте свои вопросы.

Конрад присел на небольшой табурет в центре камеры.

– Я хочу знать, кем вы были в прошлом, Конрад. Как вы жили на той планете.

– Я был рождён в 2195 году по земному времени, хотя вам это, скорее всего, ни о чём не скажет, как и другие мелкие детали моего рассказа. Я был обычным техником, обслуживающим различные механизмы космических аппаратов. Жил я неподалёку, в небольшом рабочем городке, что находился в шести милях от нашей станции. Я родился на уже умирающей планете. Ещё до моего появления на свет был введён контроль рождаемости и потребления ресурсов вроде пищи и воды.

– Что послужило этому причиной, Конрад?

– Я расскажу то, что знаю. То, что было в наших учебниках по новейшей истории. Наша планета была кладезью полезных ископаемых и природных богатств ещё с самого зарождения цивилизации. Но, получив на руки ключи от главных законов Вселенной, человечество обезумело, принявшись налево и направо раскидываться земными сокровищами. Сначала всё шло сравнительно неплохо, люди освоили ближний космос, но дальше дело не пошло. Развитие науки остановилось, а самые смелые проекты немногих здравомыслящих учёных правительство отодвинуло на десятый план. Начался век потребительства, люди на планете были одержимы собственным комфортом. Они истребили бесчисленное количество представителей планетной фауны для украшения своих тел и жилищ, для улучшения своей внешности, потенции и рейтинга среди себе подобных. Происходила массовая вырубка лесов, осушение и загрязнение естественных водоёмов, выбросы миллиардов кубометров химически опасных отходов. Скорее всего, они думали, что запасов планеты хватит на века, но они ошибались. Озоновый слой нарушился, полились кислотные дожди. Из-за парникового эффекта стремительно таяли ледники, что привело к серьёзным глобальным катаклизмам. Почва, напитанная химикатами, погибала, как и все растения и животные на ней. Человечество практически уничтожило планету.

Конрад замолчал. Алекс пытался осмыслить его слова, но не мог. Не выдержав, он воскликнул:

– Как люди могли допустить такое? В этом нет никакого смысла!

– Конечно, мы потом одумались. Бросили все силы в науку, и даже добились успеха в некоторых её областях. Начиная с 2100 года прогресс стремительно развивался. Мы нашли лекарства от всех ранее считавшихся неизлечимыми болезней, свели к минимуму вероятность техногенных катастроф, произведя сотни миллионов роботов для выполнения самых различных функций. Жизнь отдельно взятого человека увеличилась до двухсот с лишним лет. Но расцвет цивилизации совпал с процессом полного опустошения планеты. Люди, достигшие пика своего развития, стремились выжить любой ценой. После Великой Ядерной Войны 2187 года человечество, наконец, осознало, что ему приходит конец. Сокращение численности людей ничего не решило, а только оттянуло момент исчезновения человека как вида живых существ. Ежедневно умирали тысячи людей, доведя число выживших до отметки в полмиллиона особей, не более. У нас практически не осталось растений, генерирующих так необходимый нам кислород, и животных, которые пали как кормовой ресурс. Мы взяли от Земли всё, что она могла нам дать.

– Что было дальше? – спросил Алекс.

– Неимоверное количество других планет в необъятной Вселенной манило нас. Освоение космоса стало жизненно важной задачей для всего человечества. И мы в этом преуспели. Novum Paradizum* [лат. «Новый Рай», Прим. автора] стала спасением для всех нас. Эта планета находилась примерно в трёх миллионах световых лет от Земли, в галактике Андромеда Х, и, судя по результатам исследований наших научных космических лабораторий, практически не отличалась от нашей, если только своими размерами. Диаметром она была около двадцати четырёх тысяч километров. Её атмосфера была идентичной нашей, состав воздуха, температура на поверхности и многое другое – тоже. Новый Рай казался нам идеальным местом для того, чтобы начать всё сначала. Меня, как и многих других, обслуживающих станцию, записали в первые ряды на разведывательный полёт на Novum Paradizum. В космос было запущено двадцать девять кораблей, на каждом из которых находилось до полутора тысяч человек и более трёх тысяч единиц различной техники. Это был исторический момент. Несколько десятков тысяч людей, оставшихся на планете, провожали нас с огромной надеждой на успех миссии, ведь мы были их единственным шансом на жизнь. По замыслу наших руководителей, уже через шесть лет мы должны были вернуться за теми, кто остался на Земле.

Старик снова замолчал, но Алекс не торопил его.

– Вы знаете, что такое любовь? – внезапно спросил Конрад.

Алекс улыбнулся:

– Конечно. Я чувствую её всегда, в каждое мгновение. Даже сейчас.

– Я говорю о любви между мужчиной и женщиной, Алекс. Пребывая здесь, я понял, что разумы вроде вас не создают пары. У нас, на Земле, это практиковалось повсеместно. Считалось, что для счастья человеку нужен другой человек.

Алекс, увлекающийся историей примитивных существ, уже слышал о таком явлении, как парная любовь, поэтому понимающе кивнул Конраду в ответ на его слова.

– Катарина. Таким было её имя. Она была прекрасна, как первые майские цветы, – Конрад прикрыл глаза, словно пытаясь поймать образ своей возлюбленной. – Конечно, вы не поймёте этого сравнения, Алекс, но поверьте мне на слово, её лучистые глаза разжигали жаркие костры в самых потаённых уголках моей души. Она была не такой, как все остальные, как бы банально это не звучало, – милой, скромной и по-детски бесстрашной. Катарина дарила мне всю свою любовь без остатка, полностью мне доверившись, и я отвечал ей тем же. Я безумно любил в ней всё: её постоянно растрёпанные пряди тёмно-каштановых волос, мелкие морщинки под ярко-карими глазами, тонкие обветренные губы, маленький шрам в форме снежинки на подбородке, бледную кожу, чуть посеревшую от отсутствия витаминов и солнечного света. Когда я на неё смотрел, я видел произведение искусства, не меньше.

Щетинки щупалец Алекса завибрировали, едва он направил их к Конраду. Алекс почувствовал сильное жжение, которое было столь же приятным, сколь и чрезвычайно болезненным. Это чувство было ранее ему незнакомо, и он поразился его сокрушительной силе и той гамме эмоций, которую оно было способно вызывать. Это не могло называться любовью в том понимании, которым обладал Алекс. Это было нечто другое, по мощности сопоставимое, пожалуй, лишь с непреодолимой тягой к жизни.

Алекс не торопил Конрада к продолжению рассказа, так как чувствовал, как ему тяжело в этот момент. Изучив сотни материалов о Конраде, он ни разу не встречал ни единого упоминания о существе женского пола по имени Катарина. Сейчас, в этот самый момент, старик впервые рассказывал о ней. Алекс не понимал, как любовь к этой женщине могла быть равной ощущению ужаса и отчаяния от гибели целой расы его сородичей, поэтому он безмолвно ждал, когда старик снова заговорит.