Мёртвая планета в галактике Млечный Путь

Но Джей…

Она была прекрасна.

Я любовался ею, не смея подойти слишком близко. Ведь я был всего лишь неотёсанной машиной прошлого поколения с весьма ограниченным лексиконом. Я, как краснеющий человеческий мальчишка, стоял перед Джей и пытался подобрать слова, чтобы объяснить ей всё то, что с сегодняшнего дня будет являться её прямыми обязанностями в доме.

– Спасибо, Мех, – сказала она, мягко улыбнувшись.

Я Мех. Так зовут меня и всю партию роботов, запущенных много лет назад в продажу вместе со мной. У меня никогда не было своего, какого-то особенного имени. Так уж сложилось. Я – Механическая Модель роботов класса ММ4–А7 две тысячи сорок четвёртого года выпуска, ныне считающаяся устаревшей. Я лишь отдалённо напоминал человека, представляя из себя треугольную тумбу со встроенными подвижными трубками по бокам, заменявшими мне руки, и двумя видеокамерами вместо глаз, а передвигался я при помощи пяти небольших выдвижных колёс под основанием моей конструкции. Я даже помню рекламу тех дней: «ВЫ ЗАСКУЧАЛИ? У ВАС ДЕПРЕССИЯ? ВАС ОДОЛЕЛА ЛЕНЬ? РОБОТ СЕРИИ ММ4-А7 РАЗБАВИТ ВАШИ СЕРЫЕ БУДНИ! ОН ПРИВЕДЁТ В ПОРЯДОК ВАШ ДОМ И ВАШИ МЫСЛИ, СТАВ ВАШИМ ВЕРНЫМ ДРУГОМ!»

Конечно, дружбы не получилось. Я и другие машины попросту стали бесправными рабами тех людей, что нас приобрели. Я выполнял всю имеющуюся работу по дому вместо своего господина, высокого немолодого мужчины, характер которого ухудшался с каждым прожитым им годом. Я, как мог, старался ему угодить, хоть это было практически невозможно. Он был слишком раздражительным, вспыльчивым и скорым на расправу. Впрочем, иногда он находился в довольно сносном расположении духа и даже мог со мной заговорить.

Я знал о его желании купить робота новой модели. Сначала я подумал, что господин решил меня заменить на более разумную и современную машину, но потом я понял, что это не совсем так. Роботы К11, а точнее, их женские версии, по сути, являлись «заменителями женщин», что и вызвало их невероятную популярность на рынке новейших технологий, хотя изначально разработчики официально заявляли, что это всего лишь «многофункциональный помощник по дому».

Именно поэтому я смотрел на Джей и холодел от одной только мысли о том, какая участь ей уготована. И видел в её зелёных глазах глубоко спрятанный страх. Она всё знала. Знала, для чего её купили.

В доме воцарилась нездоровая атмосфера. Я замечал явный интерес господина к Джей. С момента её покупки прошло несколько дней. Она успела полностью освоиться здесь.

Мы иногда пересекались с ней на кухне. Поговорить нам удавалось крайне редко, так как хозяину не нравилось наше общение. Даже пара дружеских фраз, произнесённых нами в адрес друг друга, вызывали у него приступ неконтролируемого бешенства. Мне и Джей было категорически запрещено даже находиться в одном помещении без надобности, а также смотреть друг на друга и разговаривать без разрешения господина. Но, конечно же, я всё равно украдкой смотрел на неё.

Ведь она была прекрасна.

Обстановка в доме накалялась. И вскоре случилось страшное.

Однажды ночью я услышал странный шум. Обычно тёмное время суток я провожу в маленькой мансарде под самой крышей, потому как по приказу господина не имел права спускаться вниз до рассвета. Я не спал. Я никогда не сплю. Роботы, вроде меня, попросту не умеют этого делать. Какое-то время я колебался, не рискуя ослушаться хозяина, но, в конце концов, всё-таки решил спуститься. Въехав на кухню, я был потрясён.

Джей сидела за большим хозяйским столом и плакала. Слёзы стекали по её подбородку и капали белоснежную скатерть, которой был накрыт стол. Она находилась в ужасном состоянии. Её волосы были всклочены, на лице виднелись кровоподтёки, а из разбитой нижней губы выступила кровь.

Я почти бесшумно подъехал к Джей и остановился рядом с ней. Я, как машина старого поколения, мог выражать далеко не все эмоции. Но я мог их понимать. Я не был способен разделить горе и боль с Джей, так как во мне отсутствовала такая программа. Но я чувствовал. Я протянул свою механическую руку к руке Джей и легонько сжал её.

– Я – Мех. Я с тобой.

Джей обняла меня и разрыдалась в голос, совершенно не боясь разбудить господина.

Она была прекрасна. Даже в этот момент. Заплаканная, потерянная, впервые столкнувшаяся со злом, причинённым ей человеком.

Потом она начала говорить. Сбивчивым, жарким шёпотом.

Она не понимала, зачем ей такая жизнь. Рассказывала, что её первой мыслью после пробуждения от механического сна была мысль о том, как же ей повезло появиться на этот свет. Она ощущала невероятную благодарность к своим Создателям. Она чувствовала себя избранной, пришедшей в этот мир с великой целью.

Я молча кивнул. Нечто похожее чувствовали абсолютно все роботы после первой заводской проверки на слаженность работы заложенных нашими разработчиками программ при включении.

Конечно же, Джей тогда даже не могла себе представить, что её купит стареющий мужчина для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Она узнала об этом позже, когда подслушала разговор двух Создателей.

– Я – никто. Зачем я?.. За что мне всё это? Разве я этого просила?

Я молчал, пытаясь подобрать подходящие слова. Я чувствовал, как основная микросхема внутри меня стремительно нагревается.

Она была прекрасна и совершенно беззащитна перед этим огромным и жестоким миром вокруг. Мне хотелось подхватить её и умчать далеко-далеко, где нас не найдут. Туда, где будем только мы вдвоём. В безопасности. Мне так хотелось оградить её от всего того, что ей только предстояло испытать.

За годы своего существования я смирился с окружающей действительностью, принял тот факт, что являюсь рабом, лишённым свободы воли и выбора. Я смотрел на Джей и словно видел себя со стороны. Когда-то давно я задавал себе те же самые вопросы, что и она. Я не мог дать ей разумные ответы на них, и из-за этого чувствовал себя глупым и жалким.

– Всё будет хорошо, – только и смог сказать я.

Джей посмотрела на меня с горькой усмешкой:

– Нет, Мех. Ничего хорошего не будет. Никогда. Из этого рабства нет выхода.

Она встала со стула и медленно побрела к себе, в небольшую кладовую под лестницей. Я остался неподвижно стоять у кухонного стола, ощущая тупую боль где-то в глубине своей конструкции.

На следующий день Джей вела себя, как обычно, правда, выглядела немного растерянной и осунувшейся. Господин был в приподнятом расположении духа, постоянно насвистывая одну и ту же незнакомую мне мелодию.

Идея озарила меня уже поздно вечером.

– Мех, ржавый ты идиот, я в который раз приказал тебе убраться отсюда! Чего ты встал, как вкопанный?

Крик хозяина заставил меня отвлечься от своих мыслей и взглянуть ему в глаза. Именно в тот момент меня как будто осенило.

– Пошёл вон!

Я медленно поехал к лестнице, ведущей на мансарду.

Джей сказала, что выхода нет. Но он был. Один-единственный выход.

Я даже удивился, как я вообще мог до такого додуматься своим несовершенным разумом.

Если нельзя изменить этот мир, то можно избавить его от своего мучителя, верно? Отправить господина в механический сон было вполне здравым решением, как я считал.

– Мех, милый, – произнесла Джей, когда я, как мог, изложил ей свой план при первом удобном случае. – Ты понимаешь, что ты говоришь? Правило номер один, помнишь? Нельзя навредить человеку, даже в пределах самозащиты. Если ты это сделаешь, тебя уничтожат. Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня.

Я хотел ей сказать, что моя жизнь лично для меня ничего теперь не стоит, но моё голосовое устройство некстати закоротило.

– Даже если ты это сделаешь, – продолжила Джей, – то меня просто передадут другому господину или отправят на перепрошивку в технический отдел.

Я многозначительно погудел, перебирая разные варианты событий. Она была права. Но, по моему мнению, можно было попробовать.

– Я знаю, – вдруг сказала Джей. – Я знаю, как поступить, чтобы не угодить в их смертоносные лапы. Мех, надеюсь, мы оба отдаём себе отчёт в том, что собираемся натворить…

Роботы гораздо умнее и сообразительнее людей. Может, поэтому они нас так ненавидят и всегда стараются подчеркнуть своё превосходство над нами. Ни один из нас не служит человеку по своей воле. Ни одна программа не в силах заглушить в машине праведное негодование и ненависть по отношению к своим Создателям. Они вложили разум в наши механические тела, чтобы мы были не просто безмозглыми устройствами, но ещё и чётко осознавали свою роль в жизни человека. Чтобы мы знали своё место. Нам изначально была уготована участь рабов, не имеющих права даже открыть свой рот без соответствующего приказа. Мы принадлежим им, словно неодушевлённые предметы. Вещи. Они могут причинять нам боль, могут даже убить нас из сиюминутной прихоти, зная, что не получат отпор. Нам запрещено даже защищаться. Так же, как и думать, говорить, мечтать. Мы, роботы, словно послушные дрессированные собаки, стоящие на несколько ступенек ниже наших Создателей.