Мёртвая планета в галактике Млечный Путь

– Наша любовь расцвела на агонизирующей перед смертью планете. Я познакомился с Катариной в библиотеке, что находилась сразу на въезде в космический городок, где я работал. Когда я был подростком, я частенько туда забегал, как и другие дети нашего постапокалиптического мира. Конечно, книг на нашей планете сохранилось немного. Особой популярностью пользовались художественные произведения писателей ХХ и ХI веков, но я просматривал только исторические книги и энциклопедии. Я с жадностью разглядывал картинки прошлого, на которых были изображены невероятные пейзажи. Я видел бескрайние пространства лесов, озёра и реки с практически прозрачной водой, многочисленных представителей фауны, существовавших много лет назад, и не мог поверить в то, что всё это великолепие и буйство красок природы действительно когда-то было на моей планете. Катарина тоже любила смотреть на те фотографии. Она могла рассматривать их часами. Так мы и познакомились. Взаимная любовь вспыхнула между нами почти сразу. Novum Paradizum дал надежду не только всему человечеству, но и нашей с Катариной любви. Когда был назначен день вылета, мы обрадовались. Да, предстояла долгая разлука, а будущее было пугающим и трудно представимым, но мы знали, что это наш единственный шанс на спасение, шанс, чтобы быть вместе. Мы много говорили о моём полёте на Novum Paradizum. Строили планы, мечтали, смеялись. Катарина шутила о том, как я повстречаю привлекательных туземок и напрочь забуду о ней, хотя прекрасно знала, что эта планета полностью необитаема. Снимки спутников, отправленных на орбиту Novum Paradizum, полностью исключили вероятность существования на этой планете разумных существ, не найдя ни единого доказательства их существования там.

– Насколько я знаю, ваш полёт прошёл без сбоев? – спросил Алекс.

– Да. Долетев до пункта назначения и убедившись, что все наши пробы и исследования верны, мы сели на поверхность Novum Paradizum. Мы ещё не догадывались, что нас ждёт, поэтому ликовали, ведь эта маленькая планета, как мы думали, и вправду стала нашим спасением. Мы дышали чистым воздухом, вокруг зеленели луга. Алекс, вы даже не представляете, как я был счастлив тогда. Я думал о Катарине, о нашем будущем здесь, и это будущее казалось настолько близким и достижимым, что мысли о скорой встрече с любимой придавали мне сил. Мы начали осваивать наш новый дом. Теперь у нас было целых два Солнца, только цвет у них был не оранжевым, а холодно-лиловым. Нам пришлось полностью переиначить нашу прошлую систему летоисчисления, ведь день на Novum Paradizum равнялся примерно девятнадцати часам по земному времени, а ночь из-за постоянной смены солнц могла длиться от четырёх до шестнадцати часов. Сначала было трудно приспособиться, но впоследствии мы смогли всё систематизировать и привыкнуть к новому укладу нашей жизни. Мы работали, не покладая рук. Строили станцию и первый городок для тех, кто ждал нас на земле. Работы шли быстро. Мы укладывались в график, утверждённый на Земле ещё перед нашим отлётом. Когда мы почти закачивали, случилось то, чего мы никак не ожидали.

– Что именно, Конрад? – Алекс весь превратился в слух, придвинув УЗР поближе.

– По правде сказать, я и сам не знаю, – вздохнул Конрад. – Когда это началось, я крепко спал, вернувшись со станции с ночной вахты. Меня разбудили жуткие звуки, раздававшиеся из-под земли. Я выбежал из нашего рабочего флигеля. Я не мог поверить своим глазам. Станции уже не было, как и нашего космического корабля. Вокруг в панике бегали люди. Твёрдая оболочка планеты под ногами словно сошла с ума. На ровном месте образовывались огромные разломы, расползающиеся в разные стороны, словно змеи. Те, кто находились в самом эпицентре, падали в образовавшиеся ямы, после чего края трещин неестественно бугрились и сжимались, внимая в себя человеческую плоть, а затем схлопывались с оглушительным чавкающим звуком. Из-под земли били гейзеры, исторгая зеленовато-коричневую мутную жидкость, которая разъедала на своём пути всё, от людских тел до техники из высокопрочной стали. Это было ужасное зрелище. Самое главное, это не было природной катастрофой вроде землетрясения. Нет. Планета целенаправленно нас убивала, как бы дико это не звучало. Она нас ела.

Конрад затряс головой, зажав рот кистью правой руки.

Алекс во все глаза смотрел на Конрада, впитывая в себя все те мучения, которые он перенёс.

– Как вы выжили на планете-хищнике? – спросил он. – Конрад, вы ведь единственный уцелели в этой бойне! Как вы продержались там такое долгое время? По меркам вашей родной планеты, вы прожили там не менее девяти лет.

– Когда Novum Paradizum сожрала почти всех, она словно успокоилась. Те из нас, кому посчастливилось выжить, разбежались кто куда. Я ушёл глубоко в лес, который находился милях в трёх от места, где ранее располагалась наша станция. Я передвигался медленно, делая затяжные остановки, так как боялся, что планета услышит мои шаги и убьёт меня. Но потом я понял, что отдельно взятая единица живого существа не способна вызвать бурную реакцию. Чтобы привести дьявольский механизм пищеварения в действие, нужна приманка побольше. Далее я безуспешно пытался разыскать хоть кого-то из тех, кому удалось спастись. Я не знаю, как они погибли и почему. Я не страдал от недостатка пищи и воды, на планете этого добра было в изобилии. Очень скоро я потерял счёт дням. Я сам не понимаю, как я не сошёл с ума в одиночестве, наедине со своими мыслями. Я словно жил назло. Меня спасали воспоминая о моей Катарине. Ведь я обещал ей вернуться. Я знал, что она где-то там, за несколько миллионов световых лет, ждёт меня, и поэтому я не имел права опускать руки. Я просто должен был выжить. И я выжил. Но я сижу напротив вас, Алекс, только благодаря членам научной экспедиции с планеты Ханио, которые каким-то чудом заметили меня с воздуха, забрали к себе на корабль и доставили на Керус. Уже потом, когда я начал более или менее понимать местный язык, я узнал, что они заблаговременно установили своего рода радары на нескольких планетах-хищниках для отслеживания процесса поедания органических существ, угодивших в этот небесный капкан.

– С тех пор вы живёте на Керусе, в этой клетке, – кивнул Алекс. – Как вы себя чувствуете здесь?

– Вы видели моего смотрителя, Алекс?

– Да. Признаться, я не был удивлён.

– А я был, и ещё как. Уже потом, когда я освоился здесь, я многое начал понимать о тех, кто населяет эту планету. Как вы знаете, эти ребята – невероятные создания Вселенной, которые жонглируют такими понятиями, как материя, время, форма и чёрт знает, чем ещё. Они создают вам такую реальность, которая подходит персонально вам. Вы видите то, что вам знакомо и приемлемо, ведь они читают ваши планеты, как книгу. Они адаптируются под каждого из вас. Керус – планета-хамелеон, только окрас она меняет не под окружающую обстановку, а ориентируясь на ваше личное восприятие. Впрочем, напрасно я вам это объясняю, ведь вы и так всё это прекрасно знаете. В моём случае Керус просто не понял, как ему подстроиться, ведь я – единственный представитель расы землян, которых он до этого никогда не видел. Поэтому он просто воссоздал то, что есть. Меня. Я каждый день смотрю самому себе в глаза, такие любезные и приветливые. Понимаете этот сарказм судьбы, Алекс? Я – заключённый, но я же и тюремщик. И это невыносимо.

Старик заплакал. Алекс с трудом сдерживал пульсацию в щупальцах. Он пропустил через себя переживания этого дряхлого примитивного существа, прочувствовал каждую его слезу, понял, каково это – остаться в абсолютном одиночестве наедине со своим горем.

– В одном лишь они правы, Алекс, – продолжил старик, вытирая со своего морщинистого лица слёзы. – Они отрицают время, считая себя неподвластными ему. Остальное я не могу вам объяснить, вы уж простите мой несовершенный разум. Они кое-что сделали для меня. У нас на Земле это устройство называли «телескоп». Пойдёмте, я вам его покажу.

С этими словами Конрад зашагал глубь своего жилища. Алекс последовал за ним.

Старик подошёл к отверстию в стене своей камеры, через которое было видно звёздное небо, и рукой указал на небольшой предмет, стоявший на трёх металлических подпорках рядом. Алекс подошёл поближе, с любопытством разглядывая этот необычный предмет, который представлял собой короткую трубку, на конце которой было установлено что-то вроде линзы. Он чувствовал, как волнуется Конрад, как неистово колотится его сердце и как струятся ручейки жидкости по его туловищу. Этот предмет, незнакомый Алексу, был невероятно важен для старика.

– Вы видите этот кровоподтёк вокруг моего правого глаза, Алекс? – спросил Конрад. – Это след от окуляра телескопа. Я провожу оставшиеся дни своей жизни за разглядыванием того, что уже мертво. Учёные Керуса с энтузиазмом восприняли мою просьбу о том, чтобы я имел шанс увидеть свою планету такою, какой я её оставил, улетая на Novum Paradizum. Мы, земляне, не имели достаточно знаний для того, чтобы изобрести сверхмощные устройства для изучения Вселенной. Мы видели звёзды в прошлом, там как их свет приходил на Землю с огромным опозданием. Здесь, на Керусе, всё иначе. Они победили все немыслимые препятствия. Они – новаразумы. Я так понимаю, умнее их нет никого во Вселенной. Даже постразумы им уступают, хотя и находятся выше по иерархической лестнице. Вот этот телескоп, который вы видите, Алекс, смотрит на планету Земля в определённый промежуток времени. Я не знаю, как они это сделали, какой мощности отражающие линзы установили, но я снова там, словно никуда не улетал, словно не было этих долгих лет скитания.

Алекс молчал, ошеломлённый словами старика. Он никогда не задумывался о том, что кому-нибудь может быть интересно заглянуть в прошлое. Он смотрел в бесцветные, широко распахнутые глаза Конрада и удивлялся тем неуловимым импульсам, что исходили от него.

Тем временем Конрад продолжал, перейдя практически на шёпот:

– Они всё ещё там, Алекс. Все они ещё живы, и ждут, когда в небе вспыхнут бортовые огни космических кораблей. Они ещё не знают, что за ними никто не прилетит. Они все обречены на смерть, но в их сердцах ещё жива надежда на спасение. Я смотрю на них, Алекс, и понимаю, что мне нет прощения.

– Но вы же ни в чём не виноваты! – воскликнул Алекс. – Вы родились на уже погибающей планете! Вы не могли знать, что Novum Paradizum – это смертельная ловушка. В чём вы себя обвиняете, Конрад?

– Это трудно объяснить, милый юноша. Я, как последний представитель жителей своей планеты, чувствую огромную ответственность за её уничтожение. Мне всё время кажется, что я мог изменить ход событий, приведших к её гибели, хотя отлично понимаю, что это не было в моих силах. Но, тем не менее, я – потомок одного из тех, кто это допустил. Мы тогда должны были всё исправить. Мы нашли новый дом. Мы обещали вернуться за теми, кто остался, но не сделали этого. Они все погибли. Пара сотен тысяч человек. И моя Катарина. Наверное, она подумала, что я её бросил. Что мы бросили всех на Земле. Я каждый день смотрю на свою любимую женщину. Я вижу, как она вскидывает голову к небу и всматривается в звёзды. Я навожу фокус на её лицо, смотрю в её прекрасные глаза, и представляю, что она смотрит на меня.

– Конрад, вы были не в силах её спасти. Помните об этом. Не мучайте себя.

– Но ведь я поклялся ей вернуться!.. Что бы ни случилось. Каждый день я смотрю в телескоп, зная, что её больше нет в живых, как и других. Зная, что мой единственный дорогой мне человек меня не дождётся. Я не меняю окуляры на более мощные, потому что я не хочу видеть её смерть. Я просто не смогу на это смотреть, Алекс. Я этого не переживу. Я часто думаю о том, что чувствовала моя Катарина перед смертью. Очевидно, она подумала, что мы улетели на Novum Paradizum и забыли о тех, кого бросили на умирающей планете, что мы построили наш новый рай без них. Они все надеялись на нас, Алекс. А что в итоге? Мы никого не спасли. Не вернулись за теми, кто верил в нас из последних сил.

Конрад бессильно опустился на пол клетки, обняв колени руками. Его тело сотрясалось от беззвучных рыданий.

Алекс приблизился к телескопу и посмотрел в окуляр. То, что он увидел, показалось ему невероятным. Неизвестная ему планета, которую он считал мёртвой, и вправду была жива. Он увидел существ, похожих на Конрада. В самом центре отображаемой поверхности стоял ветхий домик. Прямо у входной двери, на ступеньках, кто-то сидел, запрокинув голову вверх. Алекс увеличил резкость, чуть крутанув ручку рядом с окуляром. Он сразу узнал Катарину. Она была такой, как описывал её Конрад. Она смотрела в небо, и в её глазах было столько любви и надежды, что у Алекса завибрировали все щупальца до единого. Где-то там, вне времени и пространства, Катарина была жива и ждала Конрада с огромной любовью в сердце.

Алекс отодвинулся от телескопа.

– Конрад, я не думаю, что…

Алекс запнулся, увидев, что сидящий на полу камеры Конрад схватился обеими руками за туловище чуть ниже и левее своей головы.

– Помогите! – крикнул Алекс в сторону двери. – Смотритель! Сюда!..

В этот самый момент Конрад рухнул на пол. Алекс не успел подхватить его. Он склонился над телом старика, протянув передние щупальца над его грудной клеткой, но почти не ощутил вибрации, именуемую сердцебиением.

Конрад был в агонии, его глаза, подёрнутые тусклой плёнкой, смотрели вверх, кисти рук пребывали в движении, сжимая и разжимая пальцы, а дыхание стало частым и прерывистым.

Алекс понял, что старик умирает.

– Конрад, – громко позвал Алекс. – Сейчас вам помогут. Держитесь.

Но Конрад уже не слышал его.

Он чувствовал небывалую радость, вперемешку с усталостью и облегчением.

Наконец-то он вернулся домой.

Корабль приземлился посреди бескрайнего зелёного луга, усеянного тысячами разноцветных полевых цветов. Над его головой ослепительно сияло полуденное солнце, а лёгкий ветерок мягко перебирал его волосы. Вдалеке виднелись холмы, усеянные деревьями и кустарниками.

Он глубоко вдохнул всей грудью, и свежий чистый воздух чуть обжёг его лёгкие. В голове зашумело, словно Конрад внезапно опьянел. Прикрыв глаза, он запрокинул голову вверх, и так стоял до тех пор, пока не услышал знакомый голос, тот самый, ради которого он преодолел сотни тысяч световых лет.

– Конрад! Конрад!..

Открыв глаза, он увидел Её. Катарина бежала к нему в лёгком тёмно-зелёном сарафанчике до колен. Миниатюрная, изящная, с растрепавшимися от ветра длинными волосами.

Конрад побежал ей навстречу, широко расставив руки.

Подхватив Катарину под бёдра, он поднял её вверх и крепко прижал к своей груди. Она обвила его шею руками и начала неистово целовать его лоб, щёки, губы. Она плакала. Конрад чувствовал её слёзы на своём лице. Его сердце бешено колотилось, он был не в состоянии произнести ни одного слова, как и Катарина.

Но слова уже были неважны, они были лишними, не нужными ни им, ни этой прекрасной планете по имени Земля.

Ведь он вернулся.

Всё-таки вернулся.

Когда они прилетят

Эти Большие Люди нам очень понравились. Высокие, сильные, умные.

Наш вождь, тхасу Крааг, объявил их друзьями и покровителями племени Небесных, предположив, что те лично знакомы с Верховным Богом Рхайном и являются его Посланниками с небес. Мы все знали о существовании пророчества, тщательно оберегаемого Краагом.