Архитектор и флористка

Вечер

Роман шёл по парку, пытаясь проветрить голову. Чёртов альбом, чёртовы фотографии не выходили из головы. Он остановился у старого фонтана и замер.

В свете закатного солнца София стояла у витрины своей мастерской. Она развешивала гирлянды из сухоцветов, создавая причудливый узор. Её движения были уверенными, точными – как у художника, работающего над картиной.

Роман невольно залюбовался. Витрина преображалась на глазах. Сухоцветы, переплетаясь с живыми розами, создавали объёмную композицию, напоминающую старинные гравюры. В центре – акварельный пейзаж её работы, обрамлённый колосьями пшеницы и лавандой.

"Потрясающе," – слово вырвалось само собой.

София вздрогнула, обернулась. На щеке – след от пыльцы, в волосах запутался лепесток.

"Вы следите за мной?"

"Нет, просто гулял," – он кивнул на витрину. – "Это действительно… впечатляет. Где вы учились?"

"Нигде," – она пожала плечами. – "Бабушка говорила – талант либо есть, либо нет. Его не купишь за деньги."

Укол попал в цель. Роман поморщился, но промолчал. Он смотрел, как последние лучи солнца играют в витрине, превращая простые цветы в произведение искусства.

"Знаете," – вдруг сказал он, – "ваша витрина… она рассказывает историю лучше любых слов."

София удивлённо посмотрела на него: "Вы это видите?"

"Да. Здесь всё – и память, и красота, и время…" – он запнулся, поражённый внезапным озарением. – "И вы правы. Такое нельзя купить."

Повисло молчание, но уже не враждебное, как раньше. Просто тихое, задумчивое.

"Уже поздно," – наконец сказала София. – "Мне нужно закрывать мастерскую."

Роман кивнул: "Конечно. Доброй ночи… София."

Впервые он произнёс её имя без официальной холодности. И впервые она улыбнулась ему – едва заметно, уголками губ.

Возвращаясь к машине, Роман думал, что за все годы работы над грандиозными проектами он ни разу не видел такой живой красоты, как в этой маленькой витрине старой мастерской. И эта мысль была странно тревожной.

Глава 4: Протест

Роман

День

"…таким образом, рентабельность проекта составит не менее 40% в первый же год," – я указываю на график, чувствуя, как инвесторы буквально впитывают каждое слово. Всё идёт идеально. Двадцать минут безупречной презентации, и контракт у меня в кармане.

Вдруг двери конференц-зала распахиваются. София. В руках – огромный плакат: "Остановите разрушение исторического наследия!" За ней вливается толпа жителей района с фотографиями и транспарантами.

"Господа!" – её голос звенит от волнения. – "Прежде чем принимать решение, взгляните на это!"

Она разворачивает старые фотографии, развешивает их прямо на мой экран с презентацией. Чёрт! Баба Нина – божий одуванчик, как же – раздаёт присутствующим какие-то распечатки.

"Вы собираетесь уничтожить живую историю города!" – София подходит к столу инвесторов. – "Посмотрите на эти архитектурные детали, на уникальную лепнину…"

"София!" – мой голос срывается на рык. – "Вон отсюда! Немедленно!"

"Нет, господин Северов," – она поворачивается ко мне, глаза горят праведным гневом. – "Теперь вы послушаете нас!"

Краем глаза замечаю, как господин Ватаев – главный инвестор – с интересом рассматривает фотографии. Его помощник что-то строчит в блокноте. Чёрт, чёрт, чёрт!

"Охрана!" – рявкаю я, но София успевает договорить:

"Мы подали заявку на присвоение зданию статуса исторического памятника! Любое строительство будет незаконным!"

Когда её наконец выводят, в зале повисает тяжёлая тишина. Я пытаюсь спасти положение, но вижу в глазах инвесторов сомнение. Проклятая девчонка! Она умудрилась за пять минут разрушить то, что я строил месяцами!

Вечер

Домой я возвращаюсь выжатый как лимон. Помощник Ватаева уже прислал письмо – они берут паузу для "дополнительного изучения вопроса". Перевожу: контракт под угрозой срыва.

В почтовом ящике – простой белый конверт. Без марки, без адреса. Внутри – акварельный рисунок: ночная набережная, игра фонарей на воде, силуэт одинокой фигуры на парапете. И подпись в углу: "Тому, кто умеет слушать тишину".

Я сажусь прямо на ступеньки подъезда, не могу оторвать взгляд от рисунка. Она поймала тот самый момент – наш первый разговор на набережной. Краски словно светятся изнутри. Каждый штрих наполнен… чем? Тоской? Надеждой?

"Тому, кто умеет слушать тишину…" Она ведь не знает, что это был я. Не знает, что делится своими чувствами с врагом.

Достаю телефон, открываю папку с проектом "Эдем". Идеальные линии, выверенные пропорции. Мёртвые. Безжизненные. Не то что этот рисунок, дышащий ночной прохладой и одиночеством.

"Вы не можете купить историю," – вспоминаются её слова.

А ведь она права. Нельзя купить душу места. Нельзя заменить живое дыхание старого города стерильным совершенством стекла и бетона.

Я ещё раз смотрю на рисунок. И впервые за день улыбаюсь.

"Ты чертовски талантлива, София," – шепчу в пустоту. – "И чертовски опасна."

Завтра я буду снова злиться на неё. Завтра буду искать способы спасти проект. Но сейчас, в тишине вечера, я просто любуюсь тем, как незнакомка с набережной видит мир. И где-то в глубине души начинаю понимать, за что она так отчаянно борется.

Глава 5: Потоп

День

Вода хлестала из трубы как из пожарного шланга, заливая всё вокруг. София металась между цветами, пытаясь спасти горшки с редкими орхидеями, но вода прибывала слишком быстро.

"Перекройте воду!" – кричала она сантехнику, который беспомощно разводил руками у вскрытого пола.

"Не могу, труба магистральная! Нужно спецоборудование!"

Звякнул колокольчик. София обернулась, с волос капала вода.

"О, как удачно, господин Северов! Пришли полюбоваться на потоп?"