Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3

– Стойте! – раздался вдруг звонкий женский голос. Все подскочили на месте и повернулись ко всеми позабытой Жанет. Жанет сделала глубокий вздох как перед прыжком в ледяную прорубь.

– Я, пожалуй, смогу обеспечить вам связь прямо с Долиной Предков. Пустите к инфору меня.

Бледная, решительная, она взглянула в перекошенное судорогой лицо Генрика, сказала тихо: " Генрик, не будь занудой…" села на стул перед инфором и забегала пальцами по клавиатуре с такой сноровкой, будто в жизни ничем другим не занималась.

Все столпились вокруг нее, дышали в затылок и, пожалуй даже, были ничуть не удивлены превращением взбалмошной дуруши в… в черт знает, что такое. Все, кроме Генрика. Генрик же – и он прекрасно это осознавал – более всего был похож на человека, пропустившего в кабацкой драке нокаутирующий удар, когда бедняга еще все осознает, но руки, ноги, мысли и – главное! – воля отказываются служить ему. Напрочь. Ему понадобилось собрать в кулак все свои силы, чтобы не… не растечься по полу слезливым и сопливым дрожащим желе. Он круто развернулся, преувеличенно твердо шагая, прошел соседний рум, который так и не превратил в свою оружейную, и плюхнулся там в старинное красивое кресло, позаимствованное им для сердечной подружки Жанет из приемной сэра Советника.

Вот оно, значит, как, – думал он в смятении. – Брандис – ладно. В Брандисе всегда чувствовалось двойное и даже тройное дно, ничего удивительно, что он оказался шпионом. Но Жанет? Его, Генрика второе я, его… такого просто быть не могло. Он интуитивист. Мощнейший. Он обязательно почувствовал бы, что милая, взбалмошная врушка-Жанет… Врушка? Ну, конечно же. Вот оно, ключевое слово. Врушка! Его просто переиграли. Переиграли с легкостью необыкновенной, и даже с изяществом. Так вот почему она все время врала, нагромождая ложь на ложь, создавая целые горы мелкой лжи. Ложь была призвана скрыть от него правду. А правда эта заключалась в том, что ложь – крупная ложь – была ее профессией. Она была шпионкой, и Генрик был нужен ей, чтобы проникнуть в лабораторию. Наверняка это и было ее заданием. Ее хозяев, видимо, очень интересовало, чем занимается лаборатория, что в ней делают. Что ж, она справилась блестяще. На кого она работает? Да что тут думать? Скорее всего, на Верховного Санатора, а впрочем, все имперские координаторы – пауки в банке. Нет, какая умница! Он, Генрик, полагал, что обмануть интуитивиста такой силы, как он, невозможно. Ха! Она сделала это. Она сделала так, что он и не ждал от нее ничего, кроме лжи. Она лгала во всем. Даже в любви. Даже в изменах. Этот чинский аристократ наверняка был ее связником… что, впрочем, совсем не мешало ей с ним спать, разумеется.

– Господа, – доносился до Генрика голос Жанет, – вы, конечно, будете слышать все, что скажу я. Но голос человека оттуда вы слышать не должны. Поэтому, уж извините, я переключу его на наушники… Сэр Дух? Это Жанна. Мне срочно нужна связь с сэром Рексом Азерски, точнее, не мне, но… Вы правы, это провал, но у меня не было другого выхода, на кону судьба целой планеты… Я не могла по обычным каналам, связь с Азерски нужна немедленно… Да посмотрите же Вы, кто стоит за моей спиной, узнаете?! Подождите бежать, это еще не все. С почти стопроцентной вероятностью можно утверждать, что где-то здесь, на Темной, в плену находится невеста господина комта, простите, короля Азеры. Ее зовут… – Жанет замялась.

– Сурия Бюллер, – громогласно гаркнула капитан-биопша.

Какое-то время в руме стояла гробовая тишина. Потом голос Жанет произнес.

– Рекс Азерски отсутствует, господа. Но через несколько минут на связь с вами выйдет Серж Кулакофф.

Рум взорвался восторженными криками.

– Почему Вы такая невеселая, милая девушка, – громыхал по руму могучий бас Кувалды. – Все всё понимают правильно, уверяю Вас. Вы еще полагаете, что случившееся для Вас провал? Ничего подобного! Ваша родина встретит Вас с распростертыми объятиями, как героиню. Или Азера… Темная, во всяком случае, никогда не забудет, что Вы для нее сделали, и ее благодарность будет ослепительна. Не правда ли, Люкс?

– Боюсь, все не так однозначно, – тихо сказал Люкс, но голос его странным образом легко перекрыл царивший в руме всеобщий гвалт. – Пропустите девушку, друзья, ей нужно пройти в соседний рум. Идите, Жанна, идите. Разговаривать с Кулакоффом буду я.

Жанет остановилась в проеме портала и выжидающе взглянула Генрику в лицо.

– Генрик…

Генрик молчал.

Жанет беспомощно пожала плечами.

– Ну, что ты надулся, как ребенок, Генрик. Пойми, я просто выполняла свой долг.

– Я понимаю, – тихо сказал Генрик. – Тогда, в книгохранилище ты пришла вовсе не за Дневником пакатора, ты искала вход в лабораторию, верно?

Жанет кивнула.

– А тут подвернулся я. Очень кстати.

– Генрик, я не знаю, как тебе объяснить…

– А зачем? Ты блестяще справилась с заданием. Так натурально было все, что я даже и не знаю… браво, одним словом. Я сам тебя привел в лабораторию, все показал, все рассказал. Даже приобщил к работе, так сказать. Думаю, перед тем, как проститься, я просто обязан тебя поздравить. Ты была великолепна.

– Так получилось, Генрик. Ну, прости. Да, я тебя играла, но это всего лишь работа, пойми. Ра-бо-та. Ничего личного, в любви я тебя не предавала. Ты лучший мужик, который у меня был за всю мою жизнь, мне еще ни с кем и никогда… ну, не будь ты занудой, Генрик! Поцелуй меня в знак прощения, и начнем сначала, с чистого листа… Не хочешь… Жаль. Нам вместе было хорошо.

– Прощать мне тебя не за что, ты работала. Прощай, Жанет… то есть, Жанна, или как там тебя. Думаю, Кувалда прав. Тебя ждет блистательное будущее. Вот только ни мне в твоем, ни тебе в моем будущем, места нет.

Жанет круто развернулась, помедлила, потом повернула к нему голову, сказала досадливо: "Какой же ты, все-таки, зануда, Генрик!" и нырнула из проема портала назад в рабочий рум, даже не удосужившись схлопнуть за собой мембрану.

Из проема доносились возбужденные голоса Люкса и Кулакоффа, но ни единого слова из этого разговора Генрик не только не понял, но даже и не услышал. Перед его мысленным взором стояла Ана – человек, которого… да-да, именно человек, идите-ка вы все куда подальше со своими отложенными выколбасениями! Да. Че-ло-век, которого играл он сам. Чем ты лучше Жанет? – спрашивал он себя, и отвечал, – ничем. Разве что занудой ее не обзывал. И Генрик дал себе твердое слово разбиться в лепешку, но отыскать в старнете чистилище дохлого мерзавца и дать девочке еще один шанс, пусть даже фант Аны о нем, Генрике, не имеет ни малейшего представления… да и тело такое роскошное он для нее, разумеется, добыть не сможет.

7

– Вы, чертовы идиоты! – с отвращением сказал Рекс. – Как вы это себе представляете? Я затолкаю свой фант в каждого из вас, я узнаю все, что вам известно, что вы по поводу сложившейся обстановки думаете, а дальше? Что дальше? Помимо собственного тела я начну размышлять еще и в ваших телах, да сам с собой советоваться? Вы мне предлагаете устроить что-то вроде "супер Я" – хрустальную мечту сэра Координатора по делам колоний?

– Мы просто хотели ускорить принятие решения, – с непривычной для нее робостью пробормотала Лиза.

– Ускорить?! – окончательно рассвирепел Рекс. – Нет, это просто кретинизм какой-то. Мне нужно мнение каждого из вас, мнение каждой самодостаточной и самостоятельной личности, а вовсе не вариации моего собственного, неужто это так трудно уразуметь?

Присутствующие растерянно переглядывались.

– Если бы я не знал вас, как облупленных, я имел бы полное право решить, что все вы элементарно косите от ответственности, да-да!

– Ну, ты даешь? – возмутился Кулакофф, оглядываясь на присутствующих в поисках поддержки, но все смущенно молчали, в глаза никто не глядел.

– И не надо защищать от меня вашего Банзая, в самом деле. Никто на него не собирается нападать и в чем-то обвинять. Желание хоть что-то разузнать о подельниках коммодора Корна было совершенно естественное, раз уж он у нас возглавляет соответствующее расследование. Что у него эмоции возобладали над разумом, тоже вполне объяснимо. Причем, не только исходя из возраста, как вы говорите, а если просто вспомнить, сколько его друзей погибло по вине мерзавца Корна. Смотрите, сами не вздумайте сделать в адрес парня никаких "оргвыводов". Он хороший профессионал, растет на глазах, сидит на своем месте. И все необходимые выводы для себя уже сделал, уверяю вас. Что касается того парня, который, как вы говорите, "отморозок"… так и где он? Надеюсь, вы догадались привести его сюда?

Притулившийся в уголке залы Отнюдьнет зашевелился, задергался под хмурыми взглядами коллег, встал и сказал сиплым голосом:

– Здесь. В смысле – я отморозок.

– Вообще-то его зовут Отнюдьнет, – подал голос Стратег. – Он и до связи с Темной доказывал, пусть и по косвенным признакам, что на Темной работают Вашего брата. И что, похоже, Ваша невеста тоже там. Сэр Координатор совершенно обнаглел. Только прикажите, ваше величество, мы ему там такую акцию соорудим, мало не покажется!

Рекс криво усмехнулся и покачал головой.

– Как сговорились, право слово: невеста, невеста! Может, сначала спросить мнение самой девушки на этот счет? Она, пожалуй, такую пропишет "невесту", что… а, ладно! Был когда-то у предков такой литературный герой, Ходжа Насреддин. Так вот он сказал однажды типу, не желавшему, по его словам, быть женихом принцессы, что когда тот, наконец, согласится, полдела будет сделано, останется только уговорить принцессу.

– О чем речь? Первое давно в шляпе, остальное дело техники, – радостно загыкал Отнюдьнет.

– Заткнись, сволочь, – в полный голос завопил побагровевший Стратег, – убью!

Зала вскипела, народ задвигался, загалдел, и Рекс, перекрывая шум, стукнул ладонью по столешнице.

– Тихо! Тихо, друзья мои!

Шум мгновенно смолк, и Рекс с усмешкой продолжил нормальным голосом:

– Похоже, он и в самом деле отморозок, но зачем убивать? Кого мы тогда на время собственной акции оставим здесь на оперативном отделе?

– Ага, что я говорил! – взволновался Кулакофф. – Ты сам намылился на Темную? Сам намылился, да? Лера, слышишь? Останови его!

– Это не обсуждается! – рявкнул Рекс так, что у всех и впрямь отпала всякая охота к обсуждению этой темы… кроме, правда, Кулакоффа и Калерии.

– Но, Рекс, тебе и правда не стоит покидать Азеру в такое время, – сказала Калерия примирительно. – Мы все понимаем твои чувства, однако бросать государственные дела в самый разгар таких событий ради дел сугубо личных… на Темной справятся и без тебя.

– Лера, дорогая, ты пока просто не разобралась в сути происходящего, – терпеливствовал Рекс, гоняя по лицу желваки. – Я должен оказаться на Темной с любой из возможных точек зрения, и прежде всего, с государственной.

– Ох, разъясни-ка ты это мне, недоумку, – Кулакофф просто истекал язвительной иронией, – а то мне, тупице, эти логико-философические изыски не по мозгу. Ну, вот возьмем, хотя бы, личный аспект. На кой хрен ты там сдался? Самолично освободить из темницы плененную злодеем красавицу, рыцарь хренов? Не думай, пожалуйста, что я оберегаю твои нежные чувства от весьма возможного отказа красавицы их разделить. Тебе было бы только полезно получить ха-ароший щелчок по носу, а то последнее время, мне кажется, у тебя уж и чувство реальности несколько притупилось. Ты припомни, сколько она уже в заточении? И мы не знаем, каково ей там пришлось. Так что не ты нужен на Темной, дубина стоеросовая, со своими чувствами, а я. Я! С моими знаниями врача. И с организмом девочки надо будет заниматься, и с рассудком тоже, причем, с рассудком прежде всего, да-да. Очень хотел бы ошибиться, но, боюсь, это неизбежно. А что это именно ты ее освобождаешь, ей и самой будет понятно, а не разберется, мы все до единого ей объясним, и вместе, и по отдельности. Теперь возьмем аспект государственный. Имперских сил на Темной всего одна ала биопов, разжиревших от безделья. Ну, и на кой хрен ты там сдался? С этой алой разделаться мальчикам Стратега – тьфу. Лично погеройствовать захотелось? А что ты – центр обороны всех Свободных Миров, это ты понять в состоянии? Ты сейчас пуп мироздания, дубина! Твое место здесь, на Азере.