Дело о стеклянной двери и другие невозможные преступления

Анна в замешательстве глядела на Букова, сержант Перцев открыл рот от удивления, а слуга-кореец был все также нем и невозмутим, словно манекен.

– Один вопрос: почему? – спросил Филькин у убийцы.

Поначалу Буков не двигался, но затем открыл свое лицо:

– Вы видели, сколько книг написал этот горе-писака и издал за свой счет, – заговорил он подавленным голосом, – это ж сколько деревьев зарублено!

– Убил графомана – спас дерево? – криво усмехнувшись, спросил Филькин.

– В его случае я спас целый лес. Русский лес. Березки родимые спас от вырубки. А то, что вы сказали про фэншуй – это неправда, фэншуй – это исконно русское учение: мох растет с севера, птицы летят на юг, спать надо головой на север, лицом на запад. Печенюшкину я соврал, что спать надо лицом на восток, чтобы мне было проще его прикончить.

– Вы изверг, Буков! – закричала Анна. – Вы за родные березки готовы убить человека.

– Это патриотизм, детка! – ответил Буков и зло ухмыльнулся.

Когда убийцу увели, а Анна рыдала в плечо сержанту, Филькин взглянул в окно на мирные саженцы тополей, которые при определенном поливе могли вырасти в Тополи-М.

«Это что же получается, те две березовые девушки остались без присмотра, – подумал инспектор, – надо бы их навестить».

И он вышел из комнаты с кедровым звоном в штанах, предоставляя Анну заботам сержанта.

Дело об ускакавшем зайчике

– Дурак твой Пелевин, – беззлобно припечатала Китти. – Так долго и тонко описывать чувства молодого человека к некоей Нике, чтобы в финале оказалось, что Ника – это его собака, обыкновенная сука.

– Это постмодернизм, Китти, – возразил полноватый Сергей.

– Попрошу в моем доме не выражаться, – запротестовала Малинка.

– Ты имеешь в виду суку или постмодернизм? – вмешался Перцев.

– И то, и другое.

– Сучий постмодернизм, – не удержался Шура.

– Это про Донцову? – включился в разговор Никанор. И, увидев непонимающие взгляды, добавил. – Ну, женский иронический детектив – сучий постмодернизм.

– А! – поняла Китти. – Это сущий постмодернизм, – поправила она Никанора.

– Вообще, – начал Сергей, – «Ника» чем-то похожа на иронический детектив, вся загадка разрешается в конце. А ты, Китти, занимаешься спойлерством, рассказала все, а ведь этот рассказ еще не все читали.

Тут все запротестовали – читали, мол, знаем.

– Рассказ старый, собаки столько не живут, – заметил Никанор.

Компания из шестерых приятелей встречала Новый год по китайскому календарю. Наступал год огненной обезьяны. Этот год обещал массу пародий, фарса и прочего обезьянничанья. Писатели, пишущие в жанре постмодернизм, могли рассчитывать на финансовые успехи в этом году. Также рекомендовалось носить стринги, поскольку это привлекало покровительство краснопопой макаки.

В компании, встречавшей Новый год, было четверо парней: Сергей, Шура, Никанор и сержант Перцев, и две девушки: Малинка и Китти. Малинка была хозяйкой дома, где происходила эта вечеринка. Домик являлся дачей ее обеспеченных родителей из, как сказали бы американцы, upper middle class. Родители уехали зимой в тропики Козерога и оставили дачу своей юной дочери.

Малинка была сущей снегуркой с ногами от ушей, тонкой талией и будто игрушечным носиком.

Ее подруга Китти была не такой эффектной: низенькой, с носом-бататом, но брала своим неординарным умом. Она помнила всех Нобелевских лауреатов по литературе, хотя ни разу их не читала. Еще она прочла один из плохоньких детективов под названием «Убийца из морга» и посчитала его величайшим из романов.

Шура был длинноволосым блондином, в которого были влюблены и Малинка и Китти. Он был худой как флюгер и менял свое мнение тоже как флюгер.

Сергей был полноватым, бородатым и обожал хард-рок.

Никанор был сущий денди, с прилизанными черными волосами и тонкими, как весенний лед, губами.

Для молоденького с пышными усами сержанта Перцева это была родная компания, с которой он тусил не раз. В другой ситуации он никуда не поехал бы: в начале месяца на работе завал, словно огромный сугроб. Но раз инспектор Филькин позволил себе отпуск с туристической поездкой в тропики Рака, то почему бы и ему не развлечься в приятной компании.

А компания была действительно приятной: девушки оделись по случаю в цветочные платья. Малинка была одета в красное платье – бутон тюльпана. Китти выглядела словно ромашка, и белые лепестки из ткани не особо скрывали ее прямых, хоть и невысоких ножек. Парни оделись в старинную разноцветную военную форму: Шура был одет в зеленый кафтан гренадера, Сергей в красный кафтан артиллериста, Никанор в васильковый драгунский колет, а сержант Перцев в желтый ментик гусара. На их груди крепились различные ордена и медали юмористического содержания. Среди них были медали: «За взятие замков из песка» (отсылка к одной из песен Джимми Хендрикса), «За взятие Замка Кафки», «За оборону мира», «Орден Чужого первой степени» и пр.

Веселая компания курила очень крепкий табак и дурачилась. Сержант рассказывал разные случаи из практики его и инспектора Филькина, выдавая озарения инспектора за свои гениальные догадки. Китти поправляла то свою прическу, то изящную лодочку на ноге. Малинка достала из шкафа старую виниловую пластинку и вскоре все услышали теплый ламповый звук, издаваемый раритетным проигрывателем. Из динамиков раздался сладостный битловский вокал. Но Сергей при этом скривился. Он сказал Малинке, когда та уселась напротив, разливая очень крепкий чай крепким гостям:

– Beatles – это музыка для девочек из среднего класса. Rolling Stones рулит! – И сделал «козу».

– Beatles круче, – возразила Малинка.

– Роллинги – это настоящий рок, а битлы для соплячек! – упорствовал Сергей.

– Beatles форева! – воскликнула Малинка.

Тогда Сергей затянулся очень крепким табаком и пустил струю дыма в лицо хозяйке. Малинка покраснела, как платье-тюльпан на ней.

– Козел, – прошептала она.

– Ну-ну, прекращай пулять снаряды, артиллерист! – обратился к Сергею сержант Перцев.

Сергей встал из-за стола и, демонстративно сорвав с себя медали и погоны, положил их на стол и вышел на улицу. Шура сделал недоуменное лицо, а Китти нервно поправила лодочку на ноге.

На улице было морозно и по-новогоднему чудесно, снежок покрыл все собой. Сергей прогуливался около входной двери и обратил внимание на заячьи следы в Малинкином огороде. Дальше огорода, огражденного невысоким забором с небольшими прорехами, высился лес, из которого и прибегали зайчики и ежики. Сергей подышал морозным воздухом, успокоился и вернулся в дом.

А там тем временем сержант резал белый сливочный торт, покрытый легким кокосовым снежком, а Малинка что-то горячо рассказывала. Сергей прислушался. Она говорила о том, что прочла наконец-таки Кастанеду.

– Кастаньету? – перебила Малинку Китти.

– Нет, Кастанеду Карлоса. Это писатель, а кастаньеты – это музыкальный инструмент. И в этой книге, которую я прочла, Кастанеда пишет о том, что каждый может найти у себя в доме место подпитки духовной энергией, но когда он найдет это место и займет его, то ему могут померещиться демоны – двойники известных ему людей. Они будут требовать сдвинуться с места, но их не надо слушать. Они могут сказать, что в доме пожар, однако сдвигаться с места ни в коем случае нельзя. Таков путь Силы и мудрости! И, знаете что?! Я нашла такое место в своем доме. В соседней комнате. Пойдемте, покажу.

Все встали и двинулись за Малинкой. Они вошли в полутемную комнату поменьше той, в которой находились до этого. У задней стены ее стояло огромное зеркало, в котором отразились почти все, у боковой стены располагался диванчик и ближе к задней стене – кресло, у ближней стены стоял закрытый платяной шкаф. В комнате было лишь одно, но довольно широкое окно на улицу, откуда светила луна.

Огромное зеркало запечатлело для вечности эту веселую компанию, которой никогда больше не суждено было собраться.

– Секретное место моей Силы я вам не буду показывать. Этого делать нельзя. А сейчас я займу это место и вы должны будете покинуть комнату, но для начала мне хотелось бы помириться с Сергеем, поскольку моя Сила может ему навредить. Выпьем на брудершафт, Сережа?

– Выпьем, – согласился Сергей то ли от испуга, то ли из вежливости.

Малинка ушла на кухню колдовать над шампанским. Вскоре она принесла два бокала шипучего напитка и дала один из бокалов Сергею. Они выпили на брудершафт и чмокнули друг друга в щечки.