Дело о стеклянной двери и другие невозможные преступления

– Не знаю. Это одеяло, которым он обычно укрывался в постели. Что оно делало на полу, я понятия не имею.

– Что вы сами думаете по поводу случившегося? – поинтересовался инспектор, внимательно глядя Анне в лицо.

– Вы знаете, об этом страшно говорить, но я думаю, что моего отца убил манекен, – заявила Анна в некотором смущении. – А что мне еще остается думать?! Знаете, она меня всегда пугала. Однажды, когда я убирала комнату отца, мне показалось, что она движется и наблюдает за мной.

Сержант присвистнул от таких слов, а инспектор, как ни в чем не бывало, продолжал допрос:

– Манекен мне кого-то напоминает. Вы не знаете, случайно, чья это копия?

– Не знаю, но она немного похожа на мою покойную мать.

– Ваша мать давно умерла?

– Лет пять назад, она упала с лошади.

Филькин встал и обратился к Перцеву:

– Сержант, останьтесь с госпожой Король здесь.

Сержант кивнул, а инспектор направился в комнату Букова, которая располагалась прямо напротив комнаты писателя.

Буков сидел на диване, как будто чего-то дожидаясь.

– Так-с, – сухо произнес инспектор, – теперь вы, Буков. Рассказывайте все по порядку.

– Ну, я лежал, дремал, – начал Буков. – И вдруг, услышал как вскрикнула Анна. Я метнулся к ней в комнату, ее в комнате не было, а дверь в комнату отца была открыта. Я забежал туда и увидел ее рыдавшую над отцом. Он был мертв. Потом я взглянул налево в сторону манекена и обомлел. У него в руке был пистолет. У меня из-под ног будто почва ушла, когда я все это увидел, – и во взгляде Букова засквозил страх.

– Как давно вы знали Короля?

– Года три, – в задумчивости ответил Буков. – Понимаете, Кондратий Король – это его псевдоним. Настоящее его имя Иннокентий Печенюшкин, но он не любил распространяться об этом.

– Почему?

– Не знаю, вероятно, стеснялся своей фамилии.

– Понятно, – сухо улыбнулся инспектор. – А кто мог его убить?

– Не знаю, черт возьми! Этот чертов манекен! – и Буков бросил на инспектора строгий взгляд. – Аня невиновна, в этом я уверен. Вы же не подозреваете ее?

– Подозреваю, но скажите лучше, у вас тут дом неподалеку?

– Да, – недовольно ответил Буков. Его расстроило подозрение инспектора. – У меня поместье, примыкающее к этому особняку.

– Возвращайтесь к себе в поместье, – приказал инспектор, – а завтра я вас навещу.

Буков промолчал, только кивнул.

– Да и еще… – Инспектор встал. – Откуда у писателя такой шикарный особняк?

– Хорошие гонорары, насколько я понимаю. Вы разве не читали Короля?

– Да вот прочел, – с печалью произнес инспектор. – Ладно, до завтра. Будьте у себя в усадьбе, никуда не уходите.

– Хорошо, – пробормотал Буков.

Филькин вышел и вернулся в комнату дочери.

Он подозвал сержанта и шепотом спросил его, глядя на Анну и ее белого пуделька:

– Ну, что думаешь?

– Думаю, надо арестовывать дочь. Только она могла убить. Только из ее комнаты можно было попасть в комнату писателя. Она убила, а затем собиралась завернуть тело в одеяло и спрятать его где-то, но не выдержала и вскрикнула. На шум прибежал сосед. И осталось лишь ей: все валить на манекен.

– Согласен, в кандалы ее! – прогремел инспектор.

– Будет сделано, – с легкой улыбкой произнес сержант.

2

На следующий день с раннего утра Филькин был в делах. Он съездил в издательство, занимавшееся произведениями Короля. Его принял солидный на вид директор издательства. Ему было около пятидесяти, он курил кубинскую сигару, развалившись в кресле.

– Расскажите мне, неужели у Короля были такие гонорары, что он смог отгрохать себе такой крутой особняк?

– Наши гонорары – секрет фирмы, но раз дело касается убийства, – издатель мгновенно посерьезнел, – то так и быть, вам скажу. Не было никаких гонораров! Король платил нам за издание своих книг. Нам платил из своих денег, понимаете?! Издательский бизнес – в наше время убыточный бизнес. Разве что только у Дарьи Песцовой большие гонорары, на которые она содержит негров у себя в подвале на Рублевке. И кормит своих мопсов.

– А откуда он брал деньги на публикацию около сотни своих книг? – спросил инспектор, не обращая внимания на саркастичные замечания издателя, не касавшиеся его дела.

– Не знаю, – развел пухлыми ручонками издатель. – Ограбил банк, наверное.

Издатель сладко усмехнулся, как будто мысль об ограблении банка доставляла ему огромное удовольствие. Филькину в голову тоже забрела эта мысль, но лишь вызвала какие-то смутные воспоминания.

После допроса в издательстве инспектор вернулся в полицейский участок и стал поднимать старые дела. Дела были тяжелые, и ему в этом деле помогал сержант Перцев. Особенно интересовали Филькина в старых делах фотографии и фотороботы.

Просматривая одно из дел, Филькин наткнулся на фотографию ужасного пьяницы из деревни Жухлое, зарезавшего собственную жену. В другом деле был фоторобот робота СПГС-01, который убил своего изобретателя профессора Сальмонелова ударом стальной руки. В наказание робот благополучно заржавел в сырой одиночной камере.

Следующим шло дело об ограблении ювелирного магазина. Раскрыв первые же страницы, Филькин хлопнул себя по лбу:

– Черт! Смотри, Перцев, где я видел манекен. – И он указал на фоторобот похищенного вместе с драгоценностями манекена, сделанный со слов продавщицы.

– Похож, черт возьми! Наш манекен! – обрадовался сержант.

– Я же вел это дело лет восемь назад, – сказал инспектор. – Тогда ограбили ювелирку, вынесли манекен с кольцами, браслетами и ожерельем на нем и подменили его пьяной вдрызг натурщицей в дешевой бижутерии.

– Необходимо вызвать продавщицу, провести опознание манекена.

– Займись этим, Перцев! – приказал Филькин. – В деле есть все адреса, свяжись с ней, пусть явится на опознание.

Инспектор встал и закурил, прохаживаясь по комнате: