Разбитые Отражения

– Анна! – послышался хриплый крик зловещего незнакомца.

Оливия оглянулась, словно эта она была Анной, словно когда-то именно её он звал так же отчаянно.

Из парадного входа вышли его демонического облика дружки. Вид у всех был злой, нечестивый, порочный и беспощадный. Одновременно Маргарет и Даниэла взвизгнули от ужаса. Мертвецы двинулись на них.

– Оливия! – истошно завопила мать, призывая дочь сесть в машину.

Оливия кинулась в открытую дверь. С её стороны с грохотом стал ломиться один из этих, омерзительного вида, людей. Перепуганные женщины исступлённо завопили. Джон Томпсон заблокировал все двери и, что было мочи, нажал на педаль газа, буквально вдавив её в пол. Взвизгнув шинами, автомобиль сорвался с места. Однако, как только машина попыталась выехать за ворота, на капот свалилось тело главного из их преследователей. Мистер Томпсон от неожиданности затормозил, однако увидев в лобовом стекле лицо бандита, сильнее нажал на газ и выехал прочь с территории отеля.

– Анна! – вновь закричал разбойник, будто не зная других слов.

Он вглядывался в сторону Оливии, пытаясь сказать что-то ещё, но мистер Томпсон выворачивал руль в разные стороны, пытаясь сбросить с капота этого страшного человека. Преследователь поначалу держался крепко, однако, не выдержав резких виражей машины, отпустил руки. Его тело отбросило в сторону, и он покатился по земле. Автомобиль на скорости поехал вперёд.

Оливия оглянулась. Мужчина поднялся на ноги, его люди встали рядом. Больше они не преследовали запуганную семью Томпсон.

Светало. Призрачная завеса тумана окутала город. На востоке степенно поднималось солнце, придавая небу нежнейшие розовые, персиковые и кремовые тона. А сам его холст чарующего сапфирового цвета, постепенно светлел, окрашиваясь в мягкий цвет васильков.

Они остановились на заправке. Оливия прислонилась спиной к машине в ожидании, когда отец закончит наполнять бак. Она прислушивалась к чувству тревоги, некоего странного ликующего волнения и душевного переживания. Чувства, как и мысли, смешались и перешли в состояние гибельного безумия. Она пыталась понять, зачем этот человек ищет её, каким образом ему удалось понять где она, и почему она ощущает такие странные чувства к нему. Страх, боль, нездоровый интерес, смутное чувство притяжения. Оливия явно чувствовала необъяснимую связь между ними. Это было похоже на болезненное наваждение, вызванное пережитым страхом. Но сейчас они поедут домой, в родной Лондон, и никогда больше она не встретит таинственного преследователя. Разве что в своих снах…

– Оливия! – обеспокоенный голос отца вывел её из лихорадочных мыслей. – Садись уже в машину.

– Да, – непроизвольно ответила девушка и открыла дверцу автомобиля.

Она оглянулась по сторонам пустынной улицы со страхом и, в тоже время, с надеждой увидеть его.

Никого. Девушка села в машину и они выехали на шоссе.

– Оливия, дорогая, – начала Маргарет. – Думаю тебе пора рассказать нам, что всё-таки происходит.

Оливия повернулась в сторону матери, удивлённо вскинув брови.

– Что?

– Да ладно тебя сестрёнка! – вставила Даниэла. – Уже все поняли, что ты как-то связана с этими лихими бандитами.

– Что?! – опешив, воскликнула Оливия.

– Ты уже год сама не своя, – взглянула в зеркало заднего вида миссис Томпсон. – Приехали в Дувр – тебе стало только хуже. Ночью ты, оказывается, выходила из дома вместе с Томом, а вслед за этим приходят те мерзкие преступники и пытаются нас убить. После, ты единственная не спала, и снова те жуткие типы находят нас и преследуют. Я твоя мать, Оливия, я вижу, что с тобой что-то происходит, а ты даже не желаешь мне рассказать.

– В чём ты пытаешься меня обвинить, мама? – Оливия была шокирована и напугана.

– Никто не пытается тебя в чём-то обвинить, – снова вставила Даниэла. – Просто мы хотим знать правду.

– Какую правду? Я не знаю этих людей и видела их в первый раз, так же, как и вы.

– О, в этом я сомневаюсь, – усмехнулась Даниэла.

Миссис Томпсон повернулась в сторону дочерей.

– Оливия, детка. Ты смотрела на того странного мужчину так, будто знала его. Ты постоянно оглядывалась на него, ты медлила, – Маргарет тяжело вздохнула. – Я видела, как ты смотрела на него… Что ты скрываешь от нас?

Если родные думали, что она как-то была связана с этими преступниками, если мать заметила её явное влечение к их главарю, значит так оно и есть. И от одной мысли, что между ней и незнакомцами действительно существует связь, Оливии стало не по себе. Ужасное, скверное чувство сжало её душу.

– Мне нечего сказать вам, – она отвернулась и тяжело задышала, лёгкие сдавливало от страха и обиды.

Её волнение было очевидным, и Маргарет с тяжёлым вздохом повернулась вперёд.

– Оставьте её в покое, – спокойно сказал мистер Томпсон. – Она пережила такой же ужас, как и все мы.

– Однако это не мешает ей скрывать от нас правду, – вставила Даниэла.

Оливия промолчала. Разве могла она сказать им правду? Что эти люди являлись ей во снах, от того она знает их. И что, согласно её снам, их повесили ещё в далёком прошлом и они, быть может, являются живыми мертвецами. Разве могла она рассказать им про странные ведения и хор голосов, преследующих её с момента их прибытия в Дувр? Про подвал с длинным коридором, оказавшийся настоящей средневековой темницей с пыточной комнатой, и что именно они с Томом обнаружили этих людей там? Они либо не поверят, либо сочтут её сумасшедшей и отправят на принудительное лечение к психиатру.

– Вот только странно, почему он называл тебя Анной, если ты Оливия? – будто сама себе сказала Даниэла, на деле обращаясь к сестре. Она повернулась к ней и подозрительно посмотрела на неё. – Может, ответишь?

– Я не знаю, – срывающимся от волнения и страха голосом сказала Оливия. – Я не знаю ни его, ни почему он называет меня так! Не знаю, кто они и откуда появились! Вам ясно?!

Устав ото лжи сестры, Даниэла лишь жеманно вздохнула и закатила глаза.

– Возможно, этот преступник перепутал её с кем-то, – помог дочери мистер Томпсон. – Перестань обвинять сестру в том, чего не может быть.

– Все доказательства на лицо, – возразила Даниэла.

– Перестань. Это звучит как бред.

– То, что с нами происходит тоже похоже на бред, но тем не менее…

– Но тем не менее, держи свои выводы при себе, – прервал дочь мистер Томпсон.

Даниэла откинулась на сиденье, устроившись удобнее насколько это было возможным, и обняла Тома за плечи, чтобы брат мог отдохнуть. Оливия смотрела в окно, а слёзы продолжали стекать по её бледным щекам. Горькая обида душила её горло, сдавливая жгучими лапами, точно петля шею повешенного. Страх непонимания происходящего гулко стучал в голове, отдаваясь невыносимой болью в висках. Оливия была измучена и опустошена.

Глава 4

Прошла неделя с момента возвращения семьи Томпсон в Лондон. Их жизнь начала обретать состояние покоя, и всё вошло в привычное размеренное русло. Они твёрдо решили вычеркнуть из памяти произошедшее и отправиться на несколько недель в Альпы.

Оливию одолели панические атаки. Став пленницей собственной тревоги и страха, она не покидала пределы дома и его территории. Чтобы хоть как-то забыться, она попыталась зарыться в книги, чтобы лучше подготовиться к учёбе в университете, но сосредоточиться на чтении так и не смогла. Голоса и видения продолжили преследовать её. Но теперь не только страшная казнь являлась ей во снах, но и разнообразные отрывки действий давно минувших дней. Попытка разобраться в их природе и собрать мозаику в полноценную картину пошла крахом, так же, как и прекратить явления преследовавших её голосов. Она пыталась держаться уверенно и не показывать нестабильное психическое состояние родным, но мать и сестра часто с подозрением наблюдали за ней, хоть и не стали досаждать ей расспросами.

Оливия впервые за многие дни наслаждалась обычным человеческим душевным покоем, когда в дверь её комнаты осторожно постучали.

– Войдите, – не отрываясь от книги, громко произнесла Оливия.

В комнату вошла Даниэла в розовом спортивном костюме – его она одевала всегда, когда отправлялась на вечернюю пробежку. Кончики волос у неё были слипшиеся от пота. Она выключила музыку на плеере и усмехнулась:

– Всё читаешь. Хоть бы занялась чем-нибудь другим.

– Чем? – равнодушно спросила Оливия, по-прежнему не отрываясь от книги.

– Не знаю. В мире есть много интересного, а не только твои книги.