Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи

Кроме того, нам известно, что многие священнослужители из Франции отправились на Восток, чтобы поклониться тамошним святыням Палестины, и что они вернулись, обеспеченные не только реликвиями, но, несомненно, также рукописями и церковными украшениями. Общеизвестен факт, что Xарун-ар-Рашид, желая склонить Карла Великого к его борьбе с Oмейядским халифатом, отдал ему гробницу Христа одновременно с неясным протекторатом над святыми местами. Но все эти факты, как бы они ни были интересны для истории цивилизации, не таковы для экономической истории.

Иммиграция ученых и деятелей искусства никоим образом не свидетельствует о наличии торговых отношений между страной их происхождения и теми, где они ищут убежища. XV век, когда так много византийских ученых бежало в Италию раньше турок, не был ли именно тем временем, когда Константинополь перестал быть великим портом? Обращение товаров не следует путать с обращением паломников, ученых и художников. Первый предполагает организацию транспорта и постоянные импортно-экспортные связи, второй осуществляется случайно. Чтобы иметь право говорить о сохранении сирийского и восточного судоходства в Тирренском море и Лионском заливе после VII века, необходимо показать, что Марсель и порты Прованса оставались в контакте после этой даты с Левантoй. Однако последним текстом, на который можно сослаться в этом отношении, является документ Корби от 716 г.

Согласно этому тексту, налоговый склад в Марселе или Фосе в то время все еще был бы полон специями и маслом, т. е. продуктами, происходящими из Азии и Африки. Однако это всего лишь архаизм. Мы имеем дело с актом, подтверждающим аббатству Корби старые привилегии; вполне вероятно, что он воспроизводит более ранние тексты как есть. Можно было бы, правда, допустить, что Cellarium fisci жил за счет своих запасов, но тогда это уже не является указанием на существование активных торговых отношений в 716 г.

Во всяком случае, это последнее упоминание, которое мы имеем о том, что восточные продукты хранятся в портах Прованса. Более того, четыре года спустя мусульмане высадились на этих берегах и разграбили страну. Марсель был покорен в это время. Напрасно будут ссылаться в доказательство его деятельности на проход паломников, направляющихся на Восток. На самом деле несомненно, что такие паломничества, которые не могут совершаться через долину Дуная, занятую аварами, а затем венграми, предполагают переходы по морю.

Но мы замечаем всякий раз, когда возможно узнать маршруты, по которым они следовали, что именно в портах византийской Италии высадились благочестивые путешественники. Святой Виллибальд, будущий епископ Эйхштедта, отправляется в 726 году в Гаэту после перехода через Альпы. Мадальвей, епископ Вердена, направляясь в Иерусалим, берет в Апулии около 776 г. корабль, отправляющийся в Константинополь.

И именно из Таранто в X веке отправился в Александрию монах Бернар, с VIII века все ввозимые ими продукты уже не встречаются в Галлии; против этого факта нет ответа. Первым делом исчез папирус. Все известные нам произведения, написанные на Западе на папирусе, относятся к VI или VII веку. До 659–677 годов папирус использовался исключительно в королевской канцелярии Меровингов. Затем появляется пергамент.

Несколько частных актов все еще были написаны на этом материале, вероятно взятом из старых запасов, вплоть до конца VIII века. После этого папируса больше не найдёшь. И это нельзя объяснить прекращением его производства, а затем его продолжением, что ясно доказывают прекрасные акты на папирусе VII века в Арабском музее в Каире. Следовательно, исчезновение папируса в Галлии может быть связано только с замедлением, а затем с прекращением торговли.

Сначала кажется, что пергамент был редкостью. Григорий Турский, который называет его membrana, упоминает его только один раз, и он, кажется, указывает, что он был сделан монахами для использования ими. Теперь мы знаем, насколько живучи обычаи канцелярии. Если в конце VII века царские канцелярии перестали использовать папирус, то это потому, что достать его стало очень трудно. Использование папируса несколько сохранилось в Италии. Папы использовали его в последний раз в 1057 году. Пришло ли оно из Сицилии, где арабы ввели его производство в X веке? Однако это сицилийское происхождение обсуждается.

Арабское завоевание Испании

Появление ислама вдохнуло колоссальные для того времени силы в кочевников Аравии. Из этих мест никогда не ожидали серьезной опасности ни государства Ирана, ни Римская империя. Теперь же отсюда начались великие завоевания магометан, стремительно, на крыльях новой религии покорявших провинции восточной части империи. К 636 г. окончательно пала богатейшая Сирия, спустя два года – Иерусалим, Месопотамия и Иран, а чуть позже и Египет также были приведены под контроль халифата. Настала очередь всей Cеверной Африки, и это дело xалифат решил к 689 г., когда окончательно пал Карфаген.

Не взяли лишь небольшой город Сеута на побережье у Гибралтара, но и это было уже вопросом времени. Наместник халифа Муса ибн-Нусайр подчинил местных берберов и привел их к исламу. Чтобы добиться их покорности, Муса обещал им участие в арабских походах и несметные сокровища. По легенде, король управлявших Испанией вестготов Родриго нанес незадолго до этого смертельную обиду правителю Сеуты Юлиану, и тот, жаждавший мести, предложил помощь и флот арабам. Дать берберам возможность грабежа, тем самым выполнив обещания, и решить вопрос с Юлианом – это было подарком судьбы для Мусы. 7 000 берберов стали основой войска для похода, который вначале планировался как всего лишь грабительский[91 - Vernet Ginеs, Juan (1979). Estudios sobre la historia de la ciencia medieval. Barcelona: Universidad Autоnoma de Barcelona. p. 508.].

А что в то время было по ту сторону Гибралтара, где совсем не ожидали подобного нападения? Пиренейский полуостров еще в V веке захватили вестготы, ставшие высшей военно-административной властью. Воинами они были лучшими, чем политиками, – за два столетия вестготы не сблизились с местным населением, даже сумели еще больше от него обособиться и вызвать раздражение.

Военная сила позволяла им оставаться на вершине общества, на которое они смотрели с презрением. Даже браки с местными вестготы не практиковали. Романо-иберийцы, старая римская знать, баски и астуры помнили и наглядно видели, что вестготы здесь захватчики, лишь пользующиеся достижениями романской цивилизации. Поэтому как только пришли арабы, местное население предоставило вестготам возможность самим разбираться с сильным врагом. Не было единства и среди самих вестготов, которыми правил король Родриго, некоторое время назад силой и без права захвативший власть. Подлинной поддержкой окружения он не пользовался.

В 711 г. арабо-берберское войско, возглавляемое Тариком ибн-Зиядом, высадилось в Испании и весело грабило побережье. Видя, как легко достаются слава и сокровища, Муса дал подкрепление – не менее пяти тысяч воинов. Эта сила уже хотела не просто грабежа, но закрепиться на столь щедрой земле. Тем временем Родриго в Толедо собрал армию до 33 000 человек. На первый взгляд, арабы не могли рассчитывать на серьезный успех.

Армии сошлись 19 или 23 июля 711 года у реки Гвадалете. О ходе битвы известно немного. Братья Родриго покинули своего политического конкурента, видимо рассчитывая за счет грабителей, которые все равно скоро уйдут, решить эту проблему. Арабские историки рисуют героическую картину того, как был убит король Родриго. Ахмед аль-Маккари писал: «Тарик заметил Родерика, он сказал своим приближенным: «Это король христиан» и бросился в атаку со своими людьми.

Воины, окружавшие Родерика, были рассеяны; видя это, Тарик прорвался через ряды врагов, пока не достиг короля и не ранил его мечом в голову, и не убил его; когда люди Родерика увидели, что их король пал и его телохранители рассеяны, отступление стало всеобщим и победа осталась за мусульманами». Лишенное лидера войско не оказало настоящего сопротивления и было разбито[92 - Vallvе Bermejo, Joaqu?n (1992). El Califato de Cоrdoba. Madrid: Editorial Mapfre. Ediciоn de Elena Romero. p. 351.].

Верно этот эпизод описан или все происходило иначе, неизвестно. Точно одно – христиане-вестготы потерпели полное поражение. На следующий год в Испанию прибыло еще 18 000 арабов, и начался захват полуострова. Местное население не начало масштабную борьбу с арабами. Города сдавались один за одним, где сразу, где после осады. За пять лет магометане установили контроль над большей частью Испании, лишь баски и астуры оказывали еще более-менее серьезное сопротивление. Гибкая политика арабов позволила им сравнительно легко укрепиться там, где вестготы не проявили для этого мудрости, – веротерпимость и налоговые послабления склонили население на арабскую сторону.

Идущих на север арабов едва удалось остановить только на юге Франции в битве при Пуатье в 732 г., когда их смог разгромить Карл Мартелл, дед Карла Великого. Если бы это удалось сделать вестготам в 711 г., возможно арабы отказались бы от грабежа Испании и затем ее завоевания и у христиан был бы шанс сохранить свое влияние в Средиземном море в значительно большем объеме, чем после утраты Пиренейского полуострова[93 - Vara, Carlos (2012). Las Navas de Tolosa. Barcelona; Buenos Aires: Parkstone International.].

Хотя о самой битве вследствие скудости источников в ту эпоху известно крайне мало, исторические последствия этого события и арабского завоевания Испании исключительны по своему масштабу. Судьба многих исторических процессов (некоторые из них длятся до сих пор) была заложена здесь арабами в 710-е годы.

Маленькие выжившие христианские королевства Испании боролись с арабами еще много столетий, последний правитель магометан был повержен и изгнан только в 1492 году Фердинандом II и Изабеллой I. Столетиями ориентированное на войну, испанское общество накопило колоссальный военный и идеологический потенциал, который теперь использовалo не для реконкисты, а уже для конкисты в Новом Свете[94 - Valdеs Fernаndez, Fernando (1999). Almanzor y los terrores del milenio. Santa Mar?a la Real. p. 160.].

Могущество Испанской империи будет невероятно огромным еще почти два столетия после 1492 г., когда первое плавание Колумба по-настоящему открыло миру Америку. Кроме того, арабское завоевание Испании завершило процесс установления мусульманами контроля над большой частью Средиземного моря. Знаменитый бельгийский историк Анри Пиренн в своем фундаментальном труде «Империя Карла Великого и арабский Халифат» показал значение произошедшего в начале VIII века. Античный средиземноморский мир, основанный на единстве культуры, способов управления и морской торговле, был нарушен арабами.

Связь с античной традицией, культурная и экономическая, была разорвана. Экономика бывшей Западной Римской империи, управляемой германцами, основывалась также на росте городов и торговле. С приходом арабов в регион все большее значение приобретало сельское хозяйство и, следовательно, земельная аристократия. Ослабла королевская власть. Начались Средние века.

Сложились условия для феодального, средневекового облика Западной Европы – с политической раздробленностью, высокой ролью натурального хозяйства, специфической рыцарской военной организацией и пр. Кроме того, арабы лишили Константинополь возможности защитить и контролировать Папу Римского.

В середине VIII в. отношения Папы и Константинополя была разорваны. Политическая жизнь вслед за хозяйственной смещалась с побережья Средиземного моря на север. Папы теперь зависели от поддержки франкского королевства. Этот разрыв Восточной империи и Папы стал предвосхищением разделения христианства на западное и восточное, которое окончательно произошло в 1054 г., и началом их противостояния[95 - Пиренн А. Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира].

3

Наследие Рима на востоке: Византийская империя

Разделение Римской империи в 395 году и долгое правление Феодосия II, внука Феодосия «Великого», между 408 и 450 годами, составляют порог этой главы, которая завершается примерно в 960 году, когда Византийская империя достигает второй кульминации в еe истории. В течение этих пяти столетий восточная часть старой Империи выжила, хотя и выжила в условиях, с которыми историки расходятся во мнениях[96 - Cumberland Jacobsen, Torsten (2009). The Gothic War. Westholme. 45–77.].

Для некоторых выживание общества старого стиля очевидно. То есть они считают, что продолжали существовать как публичные отношения между жителями, подчиняющиeмися власти императора, имеющего универсальное значение, так и городская система, способная поддерживать организующие функции сельского пространства своей территории и его связи между разными городами Империи.

Для других историков, однако, такое выживание касается только владения государственной властью, но это спорно, когда анализируются социальные особенности Империи, которые, по их мнению, были ослаблены и в конечном итоге изменены в результате кризиса VII века.

Это, вместе с резким сокращением территорий Империи, будет характеризоваться деструктуризацией, но не уничтожением старого общества и государства. Именно восстановление государства и общества в длительный период кризиса иконоборчества (между 726 и 843 годами) откроет путь ко второй кульминации Византийской империи с македонской династией. И это на двух уровнях: внутренняя реструктуризация и внешнее расширение ее политического и культурного влияния на болгарский и русский миры в процессе, в котором военные усилия стимулировали концентрацию власти в руках аристократии.

В середине X века Византийская империя, уже полностью греческая, завершила свою собственную историю, став лидером греко-славянского христианства, существование которого, параллельно с усилением латино-германской территории на Западе, подтвердилo разделение культурного пространства Европы.

Великолепие Империи: время Юстиниана

Образ преемственности Византийской Империи неизбежно усиливается ее историей V и VI веков. В отличие от распада и варварства западного пространства, восточное не только продолжало демонстрировать признаки внутреннего единства, но и пыталось реинтегрировать всю древнюю Римскую империю.

Римское наследие в восточной части Империи

В 476 году, когда жизнь Империи угасла на Западе, на Востоке она показала характеры, которые должны были сделать ее узнаваемой на века: Греческая Империя, культурный, политический, городской, меркантильный и христианский. В результате раздела в 395 году онa занялa обширную территорию: от восточного побережья Адриатического моря до границы с Персией и от Дуная до африканской пустыни.

Еe доминирующий язык, греческий, сосуществовал с другими языками богатой литературной продукции, такими как коптский в Египте, иврит, арамейский и сирийский в Сирии или арабский язык на крайнем юго-востоке. Эти разные языки, особенно греческий, служили средством культурного самовыражения регионов с давними традициями использования письма и осуществления философских и богословских размышлений.

Политическая основа Империи была основана на прочности институтов и силе государственных дел, начиная с императора и кончая законом. Еe экономическая основа (и, в значительной степени, социальная) заключалась в широком слое мелких крестьянских собственников, поселившихся в деревнях, которые снабжали рынки крупных городов, которые, в свою очередь, давали тон Византийской империи, составляя важные центры торговли, управления и образования[97 - Cameron, Averil et al. eds. (2000). The Cambridge Ancient History 14, Second Edition. 34–55.].

Обеспечение крупных городских центров стало одной из обязанностей государства, что объясняет государственный контроль над торговлей Империи. Эта империя, греческая, культурная, политическая, городская, меркантильная, наконец стала христианской, и во главе ее стоял Константинопольский патриарх, который практически вел себя как Папа на Востоке, хотя всегда подчинялся цезаропапистской власти императора.

Обоим приходилось иметь дело с неортодоксальными интерпретациями христианских догм, укоренившимися в некоторых регионах, где они стали питательной средой для политического сопротивления. В то время это было сделано арианством, которое считало, что второе лицо Троицы было создано Отцом и, следовательно, не было совечным ему, – доктрина, которая была осуждена еще в 325 году на Первом Вселенском Соборе в Никеe. Но большее влияние оказали несторианство и монофизитство.

Первoe усилилo человеческую природу Христа, устранилo состояние Девы как Матери Божьей и поставилo под сомнение универсальную ценность искупления, считая его делом человека, а не бога. Онo былo осужденo на Эфесском соборе в 431 году. Со своей стороны, монофизитство выступило против предыдущей ереси и защищало существование единой божественной природы во Христе, будучи осужденным на Халкидонском соборе в 451 году. Осуждение трех ересей имело место в соглашении Папы Римского и Патриарха Константинополя, но проблема продолжала существовать веками.[98 - Evans, James Allan (2005). The Emperor Justinian and the Byzantine Empire. 98–115]

Христиане Сирии (где процветало несторианство) и Египта (где укоренилось монофизитство) видели в этих еретических вариантах дополнение к своим отличительным признакам. Они были основаны на культурной индивидуальности, основанной на их собственном языке, и поощрялись соответственно апостольскими престолами Антиохии и Александрии, которые не хотели признавать превосходство Константинополя в церковной организации. Комбинация этих элементов создала постоянное центробежное напряжение в Византийской империи[99 - Luis Rodolfo Arguello (2000). Manual de Derecho romano. Historia e Instituciones. Editorial Astrea. 44–65 Buenos Aires: Argentina.].

Чтобы противодействовать этому, император Зенон (477–491), получивший знак отличия, который Одоакр прислал ему из Италии в знак исчезновения Империи на Западе в 476 году, попытался достичь догматического баланса между православными и монофизитскими позициями. Он сделал это посредством Генотикона, или указа о единстве от 482 года, но его усилия не послужили успокоением восточных провинций Империи и не были приняты Папой, что привело к расколу между Церквями Рима и Византии, который продолжался сорок лет. Преемник Зенона, император Анастасий (491–518), получивший знаменитое письмо папы Геласия I, поддерживал политические и религиозные взгляды своего предшественника.

Император Юстиниан и его программа

В 518 году, после смерти императора Анастасия, в результате государственного переворота на императорский престол был возведен глава дворцовой стражи Юстин I (518–527), родом из Латинской Иллирии. Его правление послужит укреплению основ его племянника Юстиниана, которого он связал с троном и который после смерти дяди возглавит Империю между 527 и 565 годами.

Личность императора Юстиниана и его соратников с явной враждебностью отразил историк Прокопий Кесарийский в своей «Тайной истории». Он представил Юстиниана автократом, сторонником мельчайших деталей государственного управления и стойким защитником ортодоксии, определенной на Халкидонском соборе 451 года. Его жена Феодора выглядит как его противоположность: низкого социального происхождения, интуитивная и высококвалифицированная интриганка, промонофизитка, но так же, как и ее муж, осознает требования императорского пурпура[100 - Bury, J.B. (1958). History of the later Roman Empire, Vol. 2. 67–88.].

Наконец, в качестве преданных слуг императора показаны генералы Нарсес и Белисарио, юрист Трибониано, архитектор законодательного собрания, и префект претория Хуан де Кападокия, глава администрации и финансового аппарата. Все они были ответственны за успехи первой части (примерно до 543–545 годов) правления Юстиниана, который, с другой стороны, встретил горькие разочарования во второй части. Программа единства народа и империи Юстиниана была основана на модели самодержавного императора, который взял на себя право принимать решения во всех сферах жизни своих подданных. Чтобы укрепить его образ, сложный придворный церемониал, который Греческая православная церковь включила в свою литургию, имел тенденцию отождествлять императора с самим Богом.

Храм Святой Софии, то есть Святой Премудрости, второго лица Святой Троицы, построенный Юстинианом, стал метафорой его собственных амбиций. Призыв предполагал определенное отождествление между воплощенным Богом (Христом) и представителем Христа на земле (императором).

Чтобы укрепить это, архитектура храма была самa сознательным изображением имперской власти и ее претензий на единство. Базилика вместе с императорским дворцом составляла символическое ядро столицы, которое, окруженное девятикилометровой стеной, представляло собой микрокосм Империи и гарантию ее выживания.

Законодательный сборник под руководством Трибониано пытался в области права и правительства быть инструментом развития программы имперского абсолютизма. Целью юридического сборника было собрать римскую традицию и согласовать ее с христианской, чтобы обеспечить Империи однородную основу. Его результатом стал Corpus Juris Civilis, состоящий из четырех частей. Кодекс Юстиниана написан на латыни, в котором собраны императорские указы, изданные Адрианом от II века до 533 года. Новеллы, или новые положения самого Юстиниана, написаны по-гречески Pandectas, это собрание текстов римских юристов и институты, пособие для студентов-юристов[101 - Luis Alberto Pe?a Guzmаn y Luis Rodolfo Arguello (1996). Derecho romano. Tipogrаfica Editora Argentina. Buenos Aires: Argentina. 88–96.].

Сборник законов Юстиниана собрал наследие Нижней Римской империи, которое закрепило принципы централизации, разделения гражданской и военной власти, профессионализации чиновников и общего контроля за их деятельностью. Но вместе с принципами он унаследовал и свои слабости; в частности, двe: административный гигантизм и одержимость сбором налогов, которые позволили бы поддерживать империалистическую политику Юстиниана.