Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3

Краем глаза я увидела, как он помрачнел. Теперь он сидел прямо, глядя на меня в упор.

– Похоже, ты все-таки осознала, что я – оборотень, недочеловек. Что, возникло неодолимое желание помыть руки?! – ехидно осведомился он.

– Дурак! – что еще можно ответить на такую галиматью.

Он опять едва слышно перевел дух.

– Тогда что? – было понятно, что он не отстанет. – Мел, ответь, пожалуйста, для меня это очень важно!

Да что же это делается?! Почему я не могу ему противиться?! Может, это магия какая-то?! Типа, животный магнетизм?!

– Мелисса, – его голос дрогнул, – почему ты опустила руки?

Так и пришлось правду сказать.

– Да потому, что никогда еще не обнималась с парнем. Тем более, с голым парнем, – в отчаянии рявкнула я прямо ему в морду, заливаясь краской до самых ушей.

Люк озадаченно смотрел на меня с полсекунды, а потом зафыркал. Похоже, этот негодяй еще и смеялся надо мной. Я обиженно отвернулась, скрещивая руки на груди.

– Мел, – позвал он, но я даже глаз не скосила, – в понятие «обниматься» входят хотя бы двое, участвующие в процессе. А ты справилась одна. Ты меня просто обнимала, смирись с этим.

Я готова была сквозь землю провалиться. Каков мерзавец! Очаровал меня неопытную, а теперь насмехается!

– Сейчас кто-то получит по наглой волчьей морде, – озвучила я свое негодование.

Но он не испугался. Наоборот, шагнул ко мне и неожиданно лизнул меня в щеку. Я медленно повернулась, ошарашено глядя на него. Рука сама поднялась, чтобы вытереть след.

– Это что сейчас было?

Он выглядел растерянным и смущенным.

– Это я тебя поцеловал, – неловко признался он, и моя рука замерла на полпути. – Я подумал, если все равно по морде получать, пусть уж сразу за все.

Я, пребывая в шоке, отступила еще на шаг, нашарила пенек и уселась. В голове было пусто, мысли разбежались, как тараканы от света. Я тупо смотрела, как он переминается с лапы на лапу, заискивающе посматривая на меня.

– Ну, не сердись, Мел, пожалуйста, – умоляюще протянул он. – Я все объясню. Сейчас.

Он развернулся и исчез за кустами. Я постепенно приходила в себя. Меня поцеловал Люк Деменли! Вау! Тот самый Люк, по которому томно вздыхали все мамулины фрейлины. Тот, который не повелся на домогания маньячки де Морли. Тот, которому призывно подмигивали подавальщицы в каждой таверне. Тот, который назвал меня «самой красивой принцессой на свете». Это бред какой-то! Я не могу кому-то нравиться! Я – седая сумасшедшая принцесса с гомьим мечом за плечами. Я…

И тут из-за кустов появился Люк, поправляя на плече рюкзак. Он скорчил виноватую гримасу, подхватил мои вещи, потом меня, все еще ошарашенную, и потащил к дороге.

Я покорно шла пару минут, опираясь на его руку. А потом возмутилась:

– Рассказывай!

Люк глубоко вздохнул и отпустил меня.

– Начать придется издалека, – предупредил он.

– С момента сотворения мира?! – хмыкнула я, приходя в себя.

Люк серьезно кивнул.

– Почти. Пусть эту часть урока я прослушал, зато знаю такое, о чем Ветиус нам не рассказывал. И начну я с прописных истин, – пожал он плечами. – Наше королевство условно делится на три этнические части, что характерно выражается в фамилиях знатных родов. Например, твоя бабушка звалась де Кервель, она северянка. В твоей фамилии – Ок’Мена – приставка означает, что ты родилась в центральной части страны. А вот окончание «ли» однозначно указывает на выходцев с юга. Как ты знаешь, меня зовут…

– Деменли, – закончила я за него. – Ты хочешь сказать, что раньше твоя фамилия писалась раздельно? Так, стой! Я тоже учила историю. До того, как на престол взошел первый из нашего рода, королевство называлось Менлинским, – я пораженно взглянула на него, едва не споткнувшись на ровном месте.

Он поддержал меня под локоть, но я отстранилась. Люк только вздохнул.

– Все правильно, – кивнул он. – Меня зовут Лукас де Менли. Мои предки основали это государство и правили им до того, как оно стало Окменским.

Я настороженно покосилась на шагающего рядом парня. Если у него какие-то претензии на трон, то он обратился не к тому человеку. Наследник короны – мой брат, я не стану правительницей, даже если с Миркусом что-то случится. Королем будет мой муж. В нашей стране женщины не имеют права на престол. Или он хочет посчитаться за предков?! Я внутренне подобралась.

– Не напрягайся, – поморщился догадливый Люк. – Я не о том. Кстати, отец просил извиниться перед тобой. Он собирался рассказать тебе эту историю лично, но все никак не мог подобрать удачный момент. Вот теперь придется мне, – проворчал он и опять вздохнул. – Итак, как тебе известно, последним королем из рода де Менли был Ганус, по прозвищу Зверь. Сама понимаешь, такие прозвища на пустом месте не даются. Он, действительно, был чудовищем. Звериная жестокость и кровожадность короля пугали даже его ближайших соратников. И народ не выдержал. По всей стране вспыхивали восстания. А родовая знать организовала заговор, во главе которого встал твой предок, Мебиус Ок’Мена. Увы, без предательства не обошлось, и благородного герцога заточили в крепость, король хотел лично запытать главного заговорщика. Как ты помнишь, у твоего пращура было двое детей: дочь Ранисса, первая красавица королевства, и сын Равис, капитан экспедиционного корпуса. Младшего Ок’Мены не было тогда в столице, он мотался по стране, усмиряя негодование простого люда, хотя сам был целиком на его стороне. Где уговорами, где угрозами он призывал народ сложить оружие, стараясь не прибегать к насилию. Поэтому некому было остановить шестнадцатилетнюю Раниссу, беззаветно любившую отца. Она пошла к королю и на коленях стала умолять его пощадить Мебиуса. Ганус лишь рассмеялся ей в лицо, но потом передумал и сказал, что за ночь любви она может выкупить жизнь старшего Ок’Мены. Стражники, стоявшие в ту ночь у королевских покоев, потом уверяли, что таких криков и стонов не слышал даже ад. А наутро, когда обезображенная истерзанная Ранисса повторила свою просьбу вслед уходящему королю, он только ухмыльнулся и сказал, что забирает свое обещание, поскольку уже получил все, что хотел. После таких слов несчастная Ранисса упала замертво. Что было потом, ты тоже в курсе. В столицу вернулся Равис, узнав о судьбе замученного в застенках отца и участи опозоренной сестры, он бросился во дворец и в поединке убил короля. Ганус добровольно согласился на этот бой, желая унизить сына поверженного врага, но он не рассчитал той ярости, что пылала в молодом капитане. Прослышав о кончине ненавистного монарха, вся знать королевства собралась на Совет и большинством голосов избрала новым правителем Рависа Ок’Мену. Все это ты знала и раньше, а вот теперь начинается неизвестная тебе часть этой истории, хотя все твои в курсе, включая Миркуса, – Люк помолчал. – Считалось, что Ганус де Менли не был женат, но это не так. За полгода до описываемых событий, путешествуя по Южному архипелагу, он заключил брачное соглашение с одной из многочисленных дочерей тамошнего Повелителя, но, вернувшись, скрыл этот факт. Каковы были его мотивы, мы уже никогда не узнаем, но род его не прервался. Король Равис тем временем женился, и через положенные девять месяцев молодая жена подарила ему сына. Надо же так случиться, что именно в этот момент во дворец пожаловала тайная делегация южных соседей. Они привезли с собой семимесячного младенца, уверяя, что это ребенок покойного Гануса. Король немедленно приказал доставить к себе трех архимагов, и те подтвердили слова гостей, но при этом так ошеломленно переглядывались, что вызвали у короля обоснованные подозрения. Оказалось, что мальчишка не совсем обычный, что в его ауру еще до рождения вплетено Пророчество, произнесенное женщиной и опечатанное ее смертью. Припертые к стене гости нехотя признались, что младенец родился волчонком, прогрызя себе выход наружу, чем, естественно, убил свою мать, – Лукас сглотнул, а я зябко поежилась. – Через две недели зверек открыл глаза, и в одночасье превратился в обыкновенное новорожденное дитя. Южане заявили, что их Повелитель претензий к северным соседям не имеет, но убедительно просит сохранить этот факт в тайне и принять на себя решение вышеозначенной проблемы, короче, вот вам принц-оборотень, делайте с ним, что хотите. Первым побуждением Рависа было убить ребенка, но вспомнив о своем новорожденном сыне, он передумал. Что-то не давало ему покоя, и он приказал вызвать тех стражников, которые видели смерть бедняжки Раниссы. Король вспомнил, что в их семье рождались Пророчицы, но сестра никогда не проявляла своего Дара, он сомневался. Доставленные стражники таковыми уже не являлись, после памятной ночи оба ушли в монастырь, откуда их и привезли во дворец. Монахи рассказали, что перед тем как умереть, несчастная страдалица, действительно, изрекла Пророчество, но тогда они его не поняли и решили сохранить в тайне. По приказу короля монахи повторили текст слово в слово, – Деменли тяжело вздохнул и процитировал. – «Потомки Зверя родятся волками, но будут сидеть у трона, как цепные псы. И слово Хозяйки станет для них законом. И будет так до тех пор, пока отдавшая сердце людям не полюбит последнего из рода». Король все это выслушал, подумал-подумал и оставил маленького де Менли при дворе, взяв его воспитание под личный контроль. Естественно, за мальчишкой постоянно наблюдали. Фамилию пришлось слегка подправить, но в целом, все шло благополучно, пока один случай не открыл королю глаза. Его сын, принц Дэнис, купался в реке возле замка, внезапная судорога свела мальчишке ногу, и он начал тонуть. Бориус, до этого спокойно лежавший на берегу, вдруг вскочил и бросился в воду. Он вытащил наследника на песок и, пока воспитатели принца бестолково суетились вокруг, помог другу, и было им тогда по четырнадцать лет. С этого момента Деменли стали королевскими телохранителями. Именно поэтому твоя бабушка назвала моего отца «серая тень», это наше фамильное прозвище, – хмыкнул Люк. – Уже пять веков подряд незадолго до рождения наследника Окменской династии, в семье Деменли появляется на свет его «серая тень».

Он замолчал, продолжая шагать рядом. А я с ужасом представила: каково это жить с сознанием, что ты убил собственную мать. И тут я кое-что вспомнила.

– Слушай, Люк, но ведь твоя мама умерла не при родах. Мне Канус рассказывал, что она была кормилицей моего брата, – прищурила я глаза.

– Да, это правда, – пустым голосом согласился он и объяснил. – Моя мама не умерла при родах только потому, что в этот момент рядом оказалась Целительница. Она приехала за неделю до рождения внука и, зная историю нашего рода, пожалела мою мать, сделав ей кесарево сечение. Такую операцию пытались делать и прежде, но роженицы все равно погибали, кровь не хотела сворачиваться. Так уж получилось, что обманутая в своих надеждах Ранисса заменила Пророчество Проклятием, наказав весь род де Менли. А твоя бабушка своим Даром спасла мою маму.

Я неловко погладила его по рукаву, и Лукас благодарно кивнул.

– А сколько тебе было лет, когда ее не стало? – печально прошептала я.

– Два года, – снова вздохнул он. – Королева-мать покинула мир живых, и сила, которой она подпитывала мамину жизнь, исчезла. Ты просто не поверишь, насколько отец боготворит королеву Мариссу. Он ей безумно благодарен за те два года, что мама была с ним. И я перед ней в долгу, ведь если бы не она…

Он судорожно сглотнул и отвернулся.

– Я обязательно вас познакомлю, – мягко пообещала я и, решив поддержать его, добавила. – Знаешь, когда Канус даже случайно упоминал о жене, у него всегда светились глаза, он очень любил ее, это чувствуется.

Люк медленно развернулся и пытливо взглянул на меня.

– Что? – насторожилась я.

– Нет, ничего, – поспешно заверил он. – Видишь ли, Мел, все мужчины нашего рода, зная, на что обречены их жены, старались не влюбляться. Все женились без любви, но как только женщина начинала носить под сердцем дитя, запускался какой-то скрытый механизм, и Деменли больше не принадлежал себе. Это были девять месяцев обреченной горькой любви. Волки однолюбы. Никто из рода не женился во второй раз.

– Да, грустная история, – посочувствовала я и, чтобы отвлечь его, перевела разговор на другое. – Постой, а что там было про Хозяйку?

Люк скосил на меня внимательные глаза.

– Слава Создателю, в семье Ок’Мена достаточно редко рождались девочки. Но как только это случалось, наследнику престола приходилось искать другого телохранителя.

Опаньки! Вот это номер!

– То есть ты хочешь сказать, что ты – моя «серая тень»? – озвучила я свою догадку.

Деменли коротко кивнул и спросил звенящим голосом: